Небо примет лучших. Второй шаг

– Какой ты наблюдательный! Мой покровитель – Нищий принц, бог странников. Он оберегает меня в пути от всех напастей. Да и кровь у меня такая – приходится беречься. Видишь, от солнца прячусь, ношу доули. – Я поправил широкие полы шляпы и добавил: – Ты же не против, если мы сначала зайдём в бани? Я понимаю, тебе хотелось бы поскорее стать свободным. Но мы уже намерились хорошенько вымыться. Не откажешь?

– Вот теперь вижу, вы не из знати. Знатный никогда бы не спросил раба, против он или нет. Так только простые делают, – заметил Унур и покачал головой. – Нет, конечно, не против.

Мы вышли из постоялого двора на рассвете, и потому путь выдался лёгким. Солнце только набирало силу. Воздух был свежим и приятным, а ясное небо показывало, что новой грозы не нужно опасаться. Редкие путники, поначалу сонные, быстро встряхнулись и превратились в бодрый ручеёк, спешивший достигнуть конечной цели до того, как солнце высушит землю и от дорожных камней повалит жар. К счастью, на постоялом дворе нам не соврали. Бани и впрямь располагались близко. Мы пришли в Ногон как раз в то благодатное время дня, когда солнце уже поднялось над горами, земля прогрелась, но воздух ещё полнился свежестью.

Старая, но любовно вычищенная дорога, ухоженные поля, на которых тут и там работали люди, небольшой городок с весьма оживлённым рынком – всё радовало глаз.

Мы прошлись между торговых рядов, рассматривая товары и яркие вывески. Я нашел Унуру крепкую обувь и добротный лёгкий плащ, который укрыл бы и от жары, и от дождя. Тархан купил железные рыболовные крючки и специи с солью. Мы немного поглазели на различные диковинки и, когда солнце начало припекать, решили идти к горячим источникам.

– Может, всё-таки остановимся в бане самого Ногона? – предложил я, не желая идти дальше по жаре.

Тархан дёрнул плечом – ему было всё равно.

– Извините, а нам хватит денег на неё? Она довольно дорогая, – спросил Унур.

Тархан подумал и вытащил кошелек.

– Знаешь цену?

Унур наморщил лоб, посчитал на пальцах и назвал. Тархан пересчитал монеты, поднял на меня взгляд и мотнул головой. Но я и сам уже понял, что на оставшиеся в нашем кошельке монеты мы смогли бы в бане Ногона только чаю попить. Нет, если бы не Унур и моё желание купить ему приличную одежду, нам бы хватило… Но судьба распорядилась иначе, и мы побрели в нужную деревеньку.

– И это баня? – не удержался я от разочарованного возгласа, когда увидел потемневшие и перекосившиеся от времени стены высокого забора.

– Хорошая баня. Называется «На источнике жизни». Разве плохую баню так назовут? – заверил Унур.

Я переборол желание сделать шаг назад и ещё раз взглянуть на тёмную вывеску, на которой мои глаза не различили никаких иероглифов – лишь мешанину трещин.

– Хозяин… Я хотел сказать, бывший хозяин сюда постоянно ходит. Тут очень низкие цены и вкусная еда.

– Ну раз ты так говоришь. – Я прикоснулся к ручке двери, потянул – и петли жалобно заскрипели, подливая масла в огонь моих сомнений.

На языке завертелось предложение помыться в реке, но я не успел его высказать. Дверца всё-таки отворилась, и мы попали в небольшой дворик, ведущий к бане.

Баня произвела странное впечатление. В отличие от новой, но довольно простой постройки в Ногоне, которую мы мельком видели по пути, здесь чувствовались остатки былой роскоши: большой дом, богатая отделка, несколько построек для слуг, имелась даже конюшня и вычурный, правда, неработающий фонтан – вода из него не била, а сочилась редкими каплями.

Всё находилось в ужасном запустении, словно здесь давным-давно никого не принимали. Словно здесь и не жил никто!

Правда, из дома для слуг тут же вышла благообразная старушка и поклонилась.

– Приветствую досточтимого жреца и его спутников в нашей бане «На источнике жизни», – сказала она. – Меня зовут Вей Мао, я работница этого славного заведения. Правда, сегодня мы закрыты и никого не принимаем.

Я ещё раз окинул взглядом когда-то прекрасную баню и вздохнул, прикидывая путь до ближайшей реки. По полуденной жаре никуда не хотелось идти. Может быть, нам разрешат поплескаться в фонтане? Борта у него были достаточно широкими, да ещё как раз вода потекла веселее и вверх забили искрящиеся струйки, притянув к себе удивлённый взгляд Вей Мао. Видимо, механизм работал с перебоями и редко.

– Не думаю, что вы избалованы посетителями. А мы проделали долгий путь и очень хотели бы у вас отдохнуть. Может быть, всё же подыщете нам местечко? – спросил я и очаровательно улыбнулся.

Вей Мао оторвала взгляд от фонтана, пристально осмотрела нас троих и вдруг угодливо сказала:

– Что ж, если вы проделали долгий путь ради нас, то следуйте за мной.

И она провела нас вглубь бани.

Да, время изрядно потопталось на когда-то роскошном убранстве. Полы скрипели, терраса несла на себе следы ремонта, отделка, несмотря на все старания, потеряла величие и яркость. Оставаться здесь не хотелось.

Впрочем, когда Вей Мао назвала цену, я переменил своё мнение. В десять раз дешевле бани в Ногоне! Да еще с бесплатным обедом, а он, судя по ароматам, обещал быть выше всяческих похвал.

– Как вас называть? – спросила Вей Мао.

– О, я Октай. Это мой раб Унур, а это Тархан.

Вей Мао оглядела коричневое платье палача, задержалась на знаках различия.

– Внутренняя служба императора? Я так понимаю, нас почтил присутствием сын уважаемого клана? – спросила она.

Тархан коротко кивнул. Вей Мао поклонилась ему, со странным сомнением посмотрела на Унура – тот рассеянно оглядывался, почёсывая щеку, – и спросила у меня:

– А что же вы, досточтимый жрец Октай? Обладатель такого благородного лица не может обладать простой кровью.

Я смешался, застигнутый врасплох этим вопросом.

– Эм… Зачем вам знать?

– Чтобы обслужить в соответствии с вашим положением, конечно же!

Я не удержал горькой усмешки и отвёл взгляд. Если бы меня обслуживали в соответствии с положением, то я бы не мылся, а развлекал гостей.

Видимо, Вей Мао догадалась, что как-то меня задела. Её глаза вспыхнули, и она поклонилась мне гораздо ниже, чем Тархану.

– Прошу прощения, досточтимый жрец. Видимо, я невольно разбередила некие раны…

– Ничего страшного… Этот мальчик будет с нами! – спохватился я, когда она захотела увести Унура.

Видимо, Вей Мао захотелось сгладить неприятное впечатление, вызванное её вопросом, потому что она стала ещё угодливее. Нас снабдили чистыми и свежими полотенцами, дали кусок ароматного мыла и бальзамы для волос и тела, с почтением проводили в помывочную, жарко натопленную, с трёмя полными бочками воды. А при виде самого горячего источника я окончательно уверился, что баня здесь была отличная.

Старушка даже вспомнила древнюю традицию, которой когда-то привечали странствующих жрецов.

– Моя дочь Тай знает сотню рецептов для ухода за волосами, – произнесла Вей Мао и махнула рукой на юную деву, которая принесла полотенца. – Если пожелаете, она расчешет косы досточтимого жреца и сделает их как никогда мягкими.

Дева была прехорошенькой: свежее личико с фарфоровой кожей, изящный разрез глаз, уголки пухлых губ чуть приподняты в полуулыбке. Когда старушка высказала предложение, она стрельнула на меня пленительным взглядом – и её улыбка стала чуть шире, приобрела приглашающие нотки. Одним словом, была не против расчесать молодому жрецу его косы и не только это.

Однако в тот миг, когда она шагнула ближе, меня бросило в ледяной пот, а к горлу подступила тошнота. То ли для свежести дыхания, то ли для благоухания тела Тай использовала гвоздику. Ненавистный запах мгновенно затмил всё, и вместо красивого юного личика я на миг увидел ухмылку на выбеленной коже со следами язвочек и перекосившийся от тяжести украшений парик, из-под которого выглядывала изъеденная плешью голова госпожи Сайны.

– Нет-нет, не стоит. Благодарю за гостеприимство, но не надо. Пусть прекрасная Тай принесёт к источнику закусок и вина, когда я выйду из помывочной, – с трудом удержавшись от того, чтобы не отшатнуться, протараторил я и, осознав, что ляпнул, поспешил исправиться: – Я хотел сказать, пусть прекрасная дева развлечёт меня беседой… То есть, я хотел сказать, не наедине!.. То есть… Эм… – окончательно потерявшись в смущении и словах, чувствуя, как лицо полыхает от жара, я опустил глаза в пол и пробормотал: – О боги, что я говорю?

Тай отступила от меня и тихо хихикнула, прикрыв рот ладошкой:

– Досточтимый жрец желает услады для глаз, слуха и разума, я поняла! – сказала она и, получив косой взгляд матери, широко улыбнулась.

– Тай принесёт обед и развлечёт вас беседой, – сказала Вей Мао и откланялась.