Истории за чаем

– Надо посмотреть хостелы в интернете. Что-нибудь придумаю, ещё время есть.

– Да, да, помню, светит солнце, маньяки ещё не вышли на охоту.

Мы рассмеялись.

– Слушай, если ты такая шустрая, может, и по дому умеешь работать? Приборка, стирка, глажка?

– Да, легко. У нас семья большая, я третья из пяти детей, всё могу.

– А готовить?

– Пальчики оближешь! Нас с сестрой бабушка учила, секретами своими делилась, потом умерла. А что?

– Оставайся у меня. Будешь жить и есть бесплатно, а взамен работать по дому.

– Не-ет, с чего это вдруг такая щедрость? Я тебя совсем не знаю.

– Поздно прикидываться послушной девочкой, не разговаривающей с незнакомыми на улице. Ты сама ко мне пришла, можно сказать ворвалась в мою размеренную холостяцкую жизнь. В конце концов, я не прошу тебя стать моей женой, а только домработницей. Ну, надоело мне питаться полуфабрикатами, пиццей и ресторанной едой.

– Ого! Кто-то не знает, куда потратить деньги и придирается к ресторанной еде? Можно выкинуть их с балкона и даже прямо сейчас. Подожди, я только вниз сгоняю.

– Нет, – запротестовал Миколуш, – просто иногда позволяю себе заказать еду в ресторане. Всего пару раз в месяц, не больше.

– Но я не ресторан. Готовлю просто, но вкусно.

– Это то, что нужно. Чем проще, тем лучше!

– Предположим, меня заинтересовало это предложение, но я ещё не решила. Имей в виду, если соглашусь, то твой адрес вышлю моим родителям, чтобы знали, где искать, если что.

Миколуш задорно рассмеялся.

– Девочка, ты не в моём вкусе, мне нравятся леди, а не нагловатые девчонки-пацанки-сорванцы, вроде тебя.

– Это радует. Продолжим. Кто ты? Чем занимаешься?

– А ты меня не узнала?

– Я? Тебя? Почему я должна…

Я напрягала память, но в голову ничего не приходило. Чтобы не затягивать образовавшуюся паузу Миколуш выпрямился и представился.

– Николай Лужин или Миколуш известный певец и композитор лет 15 назад.

Я от удивления раскрыла рот и потеряла дар речи.

– Точно! А я понять не могу, кого ты мне напоминаешь! Десять долгих лет ты не давал спокойно спать, мне приходилось уходить из комнаты, чтобы переодеться, потому что на стене в нашей комнате висел твой постер.

– Что-то ты не сильно похожа на одну из моих фанаток.

– «Фанат, – да будет тебе известно, – это человек, испытывающий особо повышенное влечение к определённому объекту (кумиру)». Так вот, это не про меня. Предпочитаю оставаться здоровой. Это моя старшая сестра болела тобой, все песни слушала, все альбомы скупала. А потом ты внезапно куда-то пропал и всё. Она так плакала! Переживала, всё ли с тобой в порядке, не заболел ли, но информации никакой не было. Словно ты стал невидимкой.

– Я им и стал. Сначала болел долго, а потом уже не видел смысла в возвращении на сцену.

– И теперь живёшь здесь один?

– Да. Пишу песни и продаю их. Медленно течёт моя тихая жизнишка…

– Неужели самому не хочется выйти и спеть?

– Ну почему же, я выхожу, вон в ту, самую большую комнату и пою. Как надоест – иду пить чай на кухню.

Я улыбалась и качала головой. Не могла поверить такому неожиданному стечению обстоятельств. Алинка бы тут прыгала от радости до потолка. А это ж больше трёх метров!

Миколуш конечно за годы постарел, время никого не щадит. Оно неподкупно. Улыбка осталась прежней, милой, доброй, но глаза как-то потускнели, поблекли. Глубинная грусть отражалась в них. Морщины. Глубокие морщины появились на лбу.

– А почему у тебя так мало света в квартире, вроде окна большие, а ты их занавесками душишь. Не любишь солнечный свет?

– Может быть. Я в последние годы стал совершенным затворником, даже на улицу не хожу.

– Сидишь в этой красивой бетонной коробке? А с друзьями встретиться? А в банк? А в парк?

– Нет, не хожу.

– Не понимаю тебя. Руки и ноги есть, а ведешь себя как живой труп. Не обижайся. Но не в пример тебе, Ник Вуйчич, который родился без рук и ног, не только чистит зубы сам (без рук и ног!), занимается сёрфингом, но ещё женился и ждёт второго ребенка. Кстати первый родился полностью здоровым.

– Я – не он!

– Правильно, у тебя больше возможностей как минимум в четыре раза!

– Ты чего добиваешься, чтобы я передумал тебя брать домработницей?

– Прости, если обидела, но я говорю правду. И мне больно смотреть на умного и талантливого человека, добровольно заточившего себя в этом холодном и безжизненном замке. Или ты ждёшь, когда прекрасная царевна придёт и спасёт тебя? О, двадцать первый век! Всё с ног на голову перевернул! Сказки наших предков уже не работают. Мы сочиняем свои.

Миколуш засмеялся.

– Я бы пожалуй согласилась на твоё предложение, но если ты уже передумал – пойду. Позвоню отцу, он что-нибудь придумает, не даст своей девочке сгинуть на чужбине в расцвете лет.

– Да подожди ты. Оставайся. Живи, сколько хочешь. Я понимаю, что ты права и от этого не по себе даже. Знаешь, я уже лет десять ни с кем вот так не пил чай и по душам не разговаривал. Совсем отвык от людей. Только фанатки периодически ломятся в дверь взять автограф.

– Но они тоже люди, может, с ними можно было поговорить, развеять печаль?

– Ты не понимаешь. Этим фанаткам от меня нужно другое. Я знаю, о чем говорю. Они не воспринимают меня как простого человека, они даже не столько меня любят, сколько своё собственное представление обо мне. Понимаешь? Впрочем, всё это уже давно пережито, обдумано и оставлено в прошлом…

Так и началась моя московская жизнь. Целых три недели жила у Миколуша. Родителям адрес написала, чтобы знали, где я. Иногда вечерами собирались у него в студии и слушали новые песни. Мне было приятно, что он доверял и даже спрашивал моего мнения. Как это страшно, остаться совершенно одиноким человеком. Его родители и прочие родственники остались жить в деревеньке, не променяли размеренный быт на городскую суету. Старшая сестра переехала жить в Америку, где сделала успешную карьеру референта-переводчика и вышла замуж. Только Миколуш, «нахлебавшись» отечественного шоу-бизнеса и насладившись мимолётной славой, теперь остался один, каждый день, уговаривая себя, что это хорошо, правильно, всё так, как и должно быть. Он признался, что однажды хотел бы встретить девушку и создать крепкую семью, основанную на взаимной любви и доверии, верности и ответственности, только пока ничего подобного не случилось. В самом начале, на взлёте карьеры он заболел, но когда победил болезнь, понял, что возможность упущена, и время прежних побед на сцене ушло.

Я помогала по дому, готовила еду. Однажды он сказал, что мой борщ «Веселый» никогда не забудет. Борщ и вправду получился вкусным, наваристым и веселым. Особенно, когда Миколуш майонезом нарисовал улыбающийся смайлик в своей тарелке.

На огромной, отлично оборудованной кухне я нашла набор интересных зубчатых ножей для карвинга и накрошила овощи им. И потом тоже: картошку жареную, овощи в салат, даже чипсы сделала рифлёные. Миколуш сказал, что давно так вкусно и плотно не питался. На завтрак были каши, сырники. Обед всегда начинался с салата. Больше всего ему понравился овощной салат с крабовыми палочками и кускусом «Смелый» и сырники с клубникой. Он даже сам придумал для них название «Сладкий дождь», а я не стала спорить.