Шабёр

– Я бы не хотела спешить… – немного виновато сказала, а сама мысленно думала, каков Рон без рубашки, есть ли у него рельеф на теле или волосы на груди. После прошлого позора я не помнила почти ничего.

– Конечно, Амелинда, я разделяю твои желания, – он приподнялся, и внезапно Гринта стало два. А количество бокалов вина смешалось, лавируя на границе пары бутылок на двоих.

– Я, кажется, в щи, – призналась, поднимаясь и придерживаясь за угол стола.

– Что? – Гринт поднял вверх четыре брови, и я хрюкнула в ладонь.

– У меня коллега из России, Виктор, вот он так на корпоративе говорил и пил что-то с перцем.

Казалось, это было самое длинное предложение за весь ужин. Вино просилось назад, я краснела, бледнела и возможно зеленела вновь, пародируя ужин – открывая и закрывая рот. Но лучше закрывая, удерживая то дорогое вино.

– Я вызову тебе такси, – Рон придержал меня под локоть, пока я не очень уверенно держалась на ногах.

Да, Никсон, тебе светит одиночество в компании кота, но это в будущем, а скоро, кажется, алкогольное отравление.

– Не, – отмахнулась я свободной рукой. – Мне тут близко ж.

Близко ж… Амелинда. Делай вид, что ты трезвая и просто чеши домой. Молча. Рот твой – враг твой.

Такси Рон мне все же вызвал… но таксист был не шибко счастлив, когда я начала рассказывать ему, что у меня сосед бабник, а секса у меня не было со времен Китайской пасхи. Благо, кажется, он и слова не понял, лишь кивая на мои реплики. Последнее, что я помню, – это дверь парадной и чернота.

***

– Доброе утро.

Десять, ровно столько букв в проклятом «доброе утро», и каждая отбивалась как молотком внутри черепа. Если это был ад, то было хотя бы мягко. Я не ответила и даже не приоткрыла глаза, морщась еще сильнее. Голос был мужской, знакомый.

Перед глазами появилась рыба, ресторан и вино, вливающееся в меня бокал за бокалом. Черт, я что опять переспала с Роном?

Со скоростью звука (так мне показалось) я оторвала лицо от подушки, понимая, что меня кружит как на карусели.

– Или не доброе.

Голос опять забарабанил в висках, но теперь я слышала, откуда он исходил. С другой стороны дивана, к слову, не моего. Квартира была чем-то похожа на мою, в центре комнаты стоял диван, перед ним на стене висел выключенный телевизор, никаких домашних цветов или украшений, декора. Книги, книги, книги. Поняв, что я не на выставке и для осмотра неподходящее время, я, оттолкнувшись руками, я приняла сидячее положение, выглядывая как вор из-за спинки кожаного дивана.

– Дьявол.

Сосед приподнял бровь на такое приветствие. Выглядел он свежим, красивым, в домашней серой футболке и черных пижамных штанах, волосы были взъерошены, и было видно, что они еще влажные после душа.

– Что я тут делаю? – сосед опять приподнял брови, а я молилась, чтобы, взглянув на себя, нашла там водолазку и чертову юбку. Перестав пялиться на сидящего в кресле Розье, я резко посмотрела на свои руки и грудь.

Вместо водолазки белая футболка. Проверив, я поняла, что и бюстгальтера тоже нет. От юбки тоже след простыл.

Пока я паниковала, представляя картинки с рейтингом 21+, сосед соизволил ответить.

– Ты спала и, кстати, храпела.

Не знаю, что меня взбесило больше. Приложив руку к ягодице, где недавно прошел синяк, я проверила наличие нижнего белья. Хоть что-то да осталось. Легче стало, но не сильно.

– Я не храплю, – возмутилась, подтягивая вязаный плед выше, пряча колени и кутаясь в ткань, как в кокон.

– И не спишь в чужих квартирах, – Джейми поднялся с кресла, откладывая книгу в сторону, кладя ее разворотом вниз, чтобы не потерять нужную страницу. Огрызнуться я не успела, мне под нос сунули дымящуюся чашку чая.

Я презрительно скривилась, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.

– Я не пью чай, – но сухость во рту намекала, что выводы поспешные. Казалось, я не вино вчера пила, а Сахару ела ложками.

– Знаю, но он черный, вкусный, не горячий, и от него станет легче.

– Лучше гильотина, – помечтала, а сама забрала кружку на блюдце, замечая там еще и обезболивающее. Осознание, что я полуголая, вернулось до того, как я сделала первый глоток, выдавая вопрос.

– Где мои вещи? Это от головы? – подняв таблетку, я все же уточнила.

Джейми опять обошел мое лежбище и с наглой мордой хозяина положения сел на диван в мои ноги.

– Пей, – кивнул он, – головы у тебя и так нет, это обезболивающие, – интересно, выливать чай на человека – это плохой тон? Но таблетку проглотила, запивая жижей под названием «чай». Врать не буду: после второго глотка стала вкуснее. – Твоя кофта в стирке, как и другие недостающие вещи.

– Как я сюда попала? – вжимая голову поглубже в шею, я пряталась как можно тщательнее в пледе, заслоняясь белой кружкой как щитом.

Розье улыбнулся так лучезарно, а это значило, что сейчас будет позорный рассказ.

– Через дверь, это же очевидно, – язвительность ну просто зашкаливала. Как и мое терпение. Была бы я чайником со свистком, я бы уже во всю пускала пар.

– И-и-и-и.

– Ну, ты пришла забрать ключи, но потом решила, что моя квартира ближе.

– До чего? – кажется, я позеленела, начиная слабо, но вспоминать.

– До туалета. Алкогольное отравление, тошнота. Ну, вот это все, – сосед покрутил пальцем в воздухе, напоминая откуда и куда двигался поток. От живота и вверх.

– А ты что, волосы мне держал? – по инерции я убрала пряди от лица, задумываясь, что выгляжу, наверное, шикарно.

– Оказывается, твоя прическа была практичная. Не пришлось собирать твои волосы и накручивать их на кулак, – и он говорил это с такой ухмылкой, что вариант облить его чаем больше не прельщал. Хотелось двинуть пяткой из-под пледа по носу. Но резкие движение в моем состоянии были небезопасны.

– Мы что, – я прожевала слова, боясь услышать ответ, – у нас что-то было?

Розье щурил глаза, а я уже записывалась с гинекологу, проживая все стадии: отрицание, гнев и дальше по списку.

– Я, знаешь, не фанат некрофилии.

На стадии торга, понимая, что ничего не было, я вздохнула, убирая чашку на журнальный столик.

– Но ты меня раздел? Или я сама? – хоть бы сама… я как-то прочитала, что если идти на свидание в белье, которое ты не хочешь показывать мужчине, то это убережет тебя от ошибки секса на первом свидании. Ну, от секса спасло, а вот от…

– Ты мне что-то рассказывала про щи и очень старательно и, можно сказать, умело изображала рыбу.

– Боже, – я прикрыла лицо руками, но менее стыдно от этого не стало.