Миша – 2

– Охрану я купила, чтобы попасть к тебе сюда. И это, правда, много стоит. Но деньги любят все. Завтра всё устрою, а сейчас за встречу, я принесла вина. Всего немного. Ведь может, больше не увидимся.

Прошла к столу. Достав из сумочки бокалы, фрукты и бутыль вина, рукою пригласила. Фонарик, лёжа на столе, светил, разбрасывая блики по стене.

– Джингуа, я, если честно, три года совсем не пью.

– Денис, я тоже, но за неожиданную встречу и удачу не грех и выпить.

Денис подумал и согласился, а китаянка немножко пригубила. Специально тянула время, а пленник не заметил, как быстро опьянел. Когда она увидела, что порошок, подсыпанный в вино, расслабил человека, то приступила. Сбросила с себя халат, и пышной грудью с упругими сосочками, быстро прижалась к мужскому телу, а ласковые ручки опустила вниз… В порыве страсти и утех, Денис стонал, но произносилось имя Даши. Джингуа это нисколько не смущало. Она привыкла, что клиенты так реагировали на неё. Возможно, она когда – то и любила, но ревности её душа не ощущала. Главное, в настоящий момент, он телом принадлежал только ей, а для проститутки это было не мало. А в самый разгар любовных утех, дверь неожиданно открылась и на пороге появилась Джия, а следом нетерпеливо выглядывал супруг.

Глава 6. Приманка для зверя

Джия весь вечер следила за мачехой. А та, явно что – то затевала. Помывшись в душе, подолгу перед зеркалом крутилась. Старый Ван Хенг, не дождавшись, жены в постеле, рано уснул. Заглянув в комнату, и не обнаружив Джингуа, девушка вышла во двор. Луна ярко светила, а за углом мелькнула тень. И Джия сразу сообразила, куда направлялась женская фигура. Но не спешила, а выжидала время, не дав мачехе, обнаружить себя. И лишь когда охранник подвала плотно закрыл за ночной гостьей дверь, Джия поспешила будить отца. Её душа ликовала, она ясно себе представляла, как унизительно и жалко будет смотреться Джингуа. Воображение девушки рисовало разные и сочные картины измены. Она думала: «Наконец, отец сможет искренне поверить мне и в шею выгонит свою непутёвую супругу». Спросонья Ван Хенг сразу ничего не понял, что говорила ему Джия. Но набросив халат на старческое тело, поспешил, куда вела дочь. Охранник долго возился с замком, прекрасно понимая, что ему по полной программе отвечать за визит гости. Открыв дверь, отошёл в сторонку и замер. Джия быстро снаружи, нажав на кнопку, включила свет. Два молодых, прекрасных тела лежали в обнимку на полу. От ярко вспыхнувшего света в глазах зарябило. Увидев картину измены, китаец отвернулся и быстро ушёл. А Джия, обращаясь к мачехе, злорадно прошипела:

– Шлюха, твоя песенка спета, собирай вещи и уматывай отсюда поскорее.

Оставшееся время ночи прошло в тревоге. А утром охранника арестовали и увезли неизвестно куда. Дениса же, поместили в железную клетку, не забыв повесить огромный замок. Джингуа получила домашний арест. Закрытая в комнате, она громко рыдала, и зазывала мужа. Но Ван Хенг, как говорят: «скрипя сердцем», старался не слушать её. К вечеру клетку с пленников вывезли в тайгу. План у китайца был прост.

– Русский будет приманкой для зверя. Чуя своего, она не побоится и выйдет из леса.

Засаду устроили недалеко. Двое вооружённых китайцев спрятались на дереве. Так как Ван Хенг надеялся изловить тигрицу Тину живую, то Денису насильно сделали укол снотворного, чтобы быстро уснул. Доза, рассчитанная на три дня, быстро усыпила героя. Тина одна без медведя, бесшумно двигалась на знакомый запах. Мишка в это время шерстил кусты малины, росшие недалеко от пещеры. Тина порою останавливалась и прислушивалась. Сердце тревожно стучало и слегка замирало в звериной груди. Вот показалась поляна, а на ней среди мелких кустов стояла клетка. Осторожно ступая, тигрица вплотную подошла к металлической западне и замерла. Тело Дениса лежало посередине. Зверь ласково урчал и пробовал перегрызть прутья. Но это ей не удавалось. Попробовала рыть землю рядом с клеткой, а в это время с крайней ветки выстрел прозвучал. В спину тигрицы вонзилась «особенная» пуля и через десять минут, она крепко уснула. Вместе с пленником её доставили в лагерь и поместили в другую железную клетку. Первым проснулся Денис, а следом в себя пришла и тигрица. Мужчина понял, что произошло, но надежды не терял. В глубине души надеялся на девушку Жилан, которая уже однажды помогла ему. Помощь неожиданно пришла не только от неё, но и от другого существа.

Глава 7. Месть Ван Хенга.

– Понимаешь, я должен, должен строго наказать их всех, но особенно тигрицу, – произнёс китаец, обращаясь к дочери.

– Папа, твоя Джингуа, не меньше тигрицы заслуживает строгого наказания. Она так нагло опозорила тебя, что была бы моя воля, я бы убила её. Ты говорил, что твои люди проверили её прошлое. А почему только сейчас? Ведь столько времени она играла на твоих чувствах. Не зря, я с первых дней невзлюбила её, но ты не хотел меня слушать.

– Я очень её любил, и моя любовь была слепа. Но узнав, что Джингуа профессиональная проститутка и всё это время обманывала меня, притворяясь порядочной девой, я её сильно возненавидел.

– Так в чём дело? Отомсти ей.

– Я всё уже обдумал. Она своё получит. Завтра с раннего утра ей поставят на теле два позорных клейма. А на другой день полностью обнажённую, привяжут во дворе к позорному столбу.

И как только солнышко взошло над тайгой, месть Ван Хенга осуществилась. Рядом с клеткой Дениса и тигрицы установили третью и под конвоем вывели супругу Ван Хенга во двор. Она упиралась и жалобно во весь голос рыдала, прося прощения у супруга, но китаец был неумолим. Двое здоровых молодчиков держали её за руки, а третий, раскалённым железным прутом на бедре и левом плече женщины выжег большие орхидеи. От невыносимой боли Джингуа потеряла сознание, а когда пришла в себя, то лёжа пластом в клетке, сильно стонала. Денис, несмотря на то, что когда – то проститутка обидела его и сгубила его лучшего друга, всё – таки по – человечески жалел её. Тигрице предстояла ещё страшней участь. В планы китайца входило – в течение недели каждый день снимать со зверя шкуру. Её опять усыпили, надели намордник и крепко связали лапы. Когда она очнулась, то двое китайцев, орудуя острым ножом, от хвоста зверя стали вживую снимать с неё шкуру. Зверь огрызаясь, громко рычал, но сделать ничего не мог. Где – то на двадцать сантиметров в длину и десять в ширину, вдоль позвоночника, шкура была снята до мяса. Сочилась кровь, но зализывать рану намордник не позволял. Денис, видевший эту картину, до боли в сердце переживал за Тину. Его же самого тоже наказали. На ноги обули чугунные башмаки и цепью приковали к щиколотке. Каждый был весом три килограмма и с трудом позволял переставлять ноги. Пленника выпустили и, усмехаясь, проговорили, мол, на здоровье иди и ходи. Присев возле клетки Тины, Денис старался поддержать зверя. Слушая ласковый голос человека, тигрица немного успокоилась. На следующий день наказание продолжили. Здоровый охранник целых три часа гонял Дениса по двору. Не разрешал останавливаться и приседать. А если это происходило, то бил пленника тонким железным прутом по спине. Денис, стиснув зубы мужественно терпел. Но к концу дня, несмотря, что имел хорошую физическую форму, выдохся и упал на землю. Ударив пленника, ещё пять раз, по приказу хозяина охранник отошёл. Роба на теле от пота промокла, хоть выжимай. Ног не чувствовал, да и на спине кровавые полосы от прута болели. Охранники не стали затаскивать пленника обратно в клетку, решили, что в таком состоянии никуда не денется. Джингуа на ночь закрыли в подвале, где она совершила измену. Охрану не приставили к двери, но замок повесили. У тигрицы Тины сняли очередную часть шкуры, но уже с живота и до утра оставили в покое.

Глава 8. Побег из лагеря

Ночью было прохладно. Денис лежал на спине и смотрел на звёздное небо. Стояла звенящая тишина. По двору бесшумно по направлению к нему двигалась человеческая фигура. Опустившись рядом с пленником, она прошептала:

– Это я.

Денис сразу узнал Жилан и сильно обрадовался.

– Я знал, что ты рискнёшь и придёшь ко мне.

– Я принесла ключи от клеток, подвала и башмаков. Я выкрала их у отца. Спасайтесь все!

– Нет! Жилан, я не приму такую жертву. Они очень жестоки и накажут тебя.

– Не волнуйся, отец не кинется сразу, это запасные ключи. Возьми и спрячь в кармане робы, а лучше положи под клетку, но чтобы было удобно их достать. Завтра я напою охрану вином с порошком снотворного. Охранник Лея без памяти в меня влюблён и за ночь, проведённую со мною, готов помочь. Тем более повод к этому есть. Завтра годовщина смерти моей мамы. Отец велит всех угостить, а сам напьётся до «отключки».

– Жилан, я благодарен тебе за помощь, но такую жертву я не приму. Как можно отдаться не любимому мужчине? Тем более ты девушка ещё.

– Он получит моё тело, а душа моя принадлежит тебе. Ты же за это не разлюбишь меня? Я сильно полюбила и хочу спасти тебя. Меня ничего не остановит.

Денис хотел сказать девушке, что любит другую женщину – Дашу. Но не успел. Жилан перебила его:

–Всё, я убегаю! Завтра ночью приду.

А в это время, все эти дни медведь Миша ждал тигрицу. Но звериное чутьё волновало его. И не выдержав одиночества, однажды вышел из пещеры и направился на поиски вглубь тайги. Медведь, выросший среди людей, их не боялся и поэтому приблизился к лагерю. Но всё – таки осторожность не позволяла выдавать себя. Днём прятался в кустах и наблюдал. Охранники уже в пятый раз снимали куски шкуры со зверя. Неосторожное движение и нож глубже вошёл в тело. Тигрица громко зарычала, и этот звук услышал Миша. В голосе Тины слышалась злоба на врагов и в тоже время звериная боль. И в ответ медвежий рёв пронёсся над тайгой. Весь лагерь слышал, но особо не придали значения. Мало ли звери ревут, всё же кругом глухомань и диких зверей немало в лесу. Тина признала голос медведя, и надежда поселилась в зверином мозгу. Дениса гоняли по двору в чугунных башмаках каждый день. Но после встречи с Жилан и планом побега, пленник чувствовал прилив сил, и дух не терял. И вот, наконец, наступила ночь, вселяющая надежды. Белый туман опустился на землю. Жилан вместе с Леем угощали охрану крепким вином. Выждав время пока те уснут, бросились к клеткам. Денис сумел сам открыть свою западню и сбросить чудовищные башмаки. Он в то время уже освобождал тигрицу. Зверь дрожал, и нос был сильно горяч. В раны попала инфекция. Денис снял намордник у Тины и развязал верёвки. В зверином теле было мало сил. Тигрица попыталась встать на лапы, но сильно шатаясь, упала на пол. В это время китаец Лей открыл ворота. Жилан усердно помогала ему.Денис вспомнил про Джингуа и поспешил к подвалу. Вынес обнажённую женщину на руках. Снял с себя куртку от робы и накинул на неё. Джингуа от счастья, что спасена, быстро пришла в себя. Сильно исхудавшую тигрицу, Денис с Леем вынесли за территорию лагеря. Лей вернулся, чтобы прикрыть огромные, железные ворота, но не успел. На крыльцо главного корпуса вышел личный охранник Ван Хенга. Китаец дежурил внутри помещения и вина ему не подносили. Затянувшись дымом от сигареты, сквозь рассеивающийся туман, сумел разглядеть человеческие силуэты. Крыльцо находилось в пяти метрах от ворот. Увидев беглецов, быстро среагировал. Достав пистолет, открыл огонь. Первая пуля сразила Лея, вторая, смертельно ранила Жилан. Денис бросился к девушке, хотел взять её на руки. Но китаянка слабым голосом, теряя сознание прошептала:

– Беги любимый, спасайся и помни меня.

Глаза девушки мгновенно закрылись и, Денис понял, что она уже мертва. На счастье в дуле пистолета охранника, это была последняя пуля на сегодня. Охранник бросился к пленнику, и завязалась драка, вернее, применяя боевые искусства, китаец хотел одолеть русского. Денис, ослабленный муштрой в кандалах и голодом, был под силу охраннику. Китайцу удалось завалить пленника на землю и, навалившись ему на грудь, стал его душить. Денис изо всех сил старался сбросить с себя охранника, но здоровый китаец всё крепче сжимал свои руки на горле пленника. Помощь пришла неожиданно. Джингуа всё это время искала увесистый предмет. Под руку попался камень. Схватив его, со всей силы стукнула по голове охранника, а тот, обмякнув, откинулся назад.

– Джингуа, ты молодец! – произнёс Денис, вставая и потирая шею. – Нам с тобой не дотащить тигрицу в безопасное место, нужна подмога.

– Денис, ты думаешь, она выживет? Нам самим спасаться надо.

– Хочешь, беги на все четыре стороны, но Тину я не оставлю. Даже если придётся умереть.

– Ты шутишь! Куда я голая побегу? Кругом тайга дремучая.

Их речь была прервана появлением медведя. От испуга китаянка спряталась за Дениса, который тоже оторопел. Но медведь не обращая внимания на людей, вплотную приблизился к тигрице, а та, узнав его, тихо заурчала. Миша легко поднял от земли ослабевшую тигрицу и, взвалив на плечо, отправился к пещере. Денис в полном удивлении последовал за медведем. Джингуа с минуту колебалась, а затем пошла за ними. А охранник от удара очнулся и позвал на помощь. Лагерь весь был поднят на ноги. Только пять уличных охранников спали «без задних ног». Ван Хенг приказал отряду выступить в погоню и взять с собою пять умных собак. Мёртвое тело Лея и Жилан перенесли во двор и бросили под открытым небом. Начальника лагеря – отца Жилан пригласили на допрос.

Глава 9. Погоня и смерть

Отца Жилан звали Фенч. Накануне этого дня, он всю ночь пил вино, отмечая день рождения любимой жены. Дэйю умерла пять лет назад, оставив ему единственную дочь. С тех пор китаец каждый год в этот день напивался вдрызг. Но не забывал, угостить других. Он ещё спал, когда за ним пришла личная охрана Ван Хенга. С похмелья он сразу не понял, что от него хотят. Но вскоре вразумил и, оттолкнув их, выбежал наружу. Возле столба лежали трупы – Лея и Жилан. Бросившись к дочери, старый китаец не выдержал и пустил скупую слезу. Сидя перед нею на коленях, он еле слышно шептал:

– Доченька милая, что же ты наделала!? Оставила меня одного. Ведь мне теперь и свет не мил. Я жил ради тебя. Перед смертью твоей матери обещал беречь тебя и заботиться. Подошедшие охранники молча подхватили его под руки и поволокли в помещение. В просторной столовой завтракал Ван Хенг с дочерью. Пожилая китаянка обслуживала стол. Фенча поставили напротив и поддерживали, так как ноги его не слушались, и тело сползало на пол. Ван Хенг окинул начальника лагеря суровым взглядом и произнёс:

– Вам с дочерью чего не хватало? Я исправно вам платил за любую работу. И неплохо платил, даже больше чем другим. Относился к тебе и твоей Жилан хорошо, можно сказать, как к родным. Все прихоти твоей дочери и твои просьбы исполнял. И вышло, что зря, вы предали меня. Русский оказался дороже. Фенч низко склонив голову, молчал.

– Ты знал о затее дочери? Отвечай! – повысил голос Ван Хенг.

Но Фенч продолжал молчать. В его душе вскипала ненависть. В памяти всплыла картина давнего прошлого. Когда они с хозяином ещё молодые. Фенч женатый на Дэйи, а Ван Хенг был холостым. И Фенч часто стал замечать, какие жадные взгляды хозяин бросал на его жену. И вот однажды, вернувшись с похода из тайги, Фенч увидел плачущую навзрыд свою любимую жену. Она ему созналась, что целый месяц пока он был в тайге, хозяин силой овладел ею и каждую ночь насиловал. Фенч в ярости хотел убить Ван Хенга, но Дэйя умоляла этого не делать.

– Ты не сможешь его убить. Он богат, а ты беден. У него охрана, а ты один. Он уничтожит тебя. Я останусь одна, и он полностью завладеет мною. Но этого не желаю, ведь я беременная. У нас будет ребёнок! Ради него не делай ничего! Умоляю тебя! Давай уедем отсюда и забудем это, как страшный сон.

Всю ночь напролёт Фенч думал, как поступить. Утром принял решение. С красными глазами от бессонницы пошёл к хозяину и твёрдо заявил, что уезжает в глухую провинцию. Ван Хенг попробовал его отговорить, но Фенч так посмотрел на него, что по спине хозяина пробежали «мурашки». И он только предложил, поехать семье в лагерь Эдельвейс, строительство которого заканчивалось. И нужен был начальник лагеря. Фенч посовещавшись с женой, согласился. С тех пор Ван Хенг, появляясь в лагере, вёл себя прилично, а вскоре сам женился. Но затаённая обида в душе Фенча иногда всплывала, и он сильно напивался, чтобы успокоить душу.

– Не хочешь говорить со мною, не надо. Уведите его к столбу, пусть дня три посидит на привязи и покормит комаров, – с неприязнью произнёс Ван Хенг. Фенча обнажённого по пояс привязали к позорному столбу. По отношению к подчинённым, это было любимое наказание хозяина. А отряд из десяти китайцев и пяти овчарок двигался по следу Дениса и медведя Миши. Погоня началась в семь утра, до этого в отрыве прошло два часа. За это время беглецы успели далеко уйти. Медведь, зная тропу, осторожно нёс тигрицу. Зверь чуял раны у Тины и по – звериному сочувствовал ей. Денис поспевал за ним, а вот Джингуа не привыкшая к лесу, отставала. И Денису приходилось ей помогать. А в одном месте оступилась и подвернула ногу. И мужчина взял её на руки. Она обхватила его крепко за шею и всем телом прижалась к нему. Душа китаянки ликовала. Она ведь с молодости любила этого смелого парня, и раз так получилось, что они в данный момент вместе, то видно судьба. И она размечталась, строила планы, как дружно они заживут. Вскоре перейдя не глубокую речку, они вышли к пещере. И это спасло от собак. След в воде был потерян. Но командир отряда был опытным парнем. Переправившись на другой берег, повёл отряд вдоль берега реки. Ушли на километр и вдруг собаки след нашли и повели в тайгу. Непривыкшему глазу человека в пещере сразу было темно. Но через десять метров темнота прояснилась, и очертания свода и стен появились. Этому способствовало отверстие вверху. Медведь осторожно, в дальнем углу пещеры опустил тигрицу и рядом сам присел на задние лапы. Тина сильно дрожала, температура тела поднялась ввысь. Миша попробовал зализывать раны, которые начали уже гноить. При каждом его прикосновении, тигрица вздрагивала и тихонько скулила. Денис понял, что зверь нежилец. Обследовав пещеру, решил продвигаться вглубь. Проход вывел в просторную нишу, заполненную водой. По стенам свисали причудливые ветки, а над головой сияло голубое небо. Денис не побоялся медведя и заставил его отнести тигрицу в нишу. Медведь Миша сразу понял, что от него хотят и, взяв в лапы тигрицу, перешёл пещерный водоём. А Денис перенёс Джингуа и этим действием сами не зная, ушли от погони. День клонился к закату, заполняя тайгу гнусом и сотнями, тысячами комаров. Но в пещере их было мало, это и спасало беглецов. Денис вышел с другой стороны наружу, приказав Джингуа сидеть с тигрицей, а медведь последовал за ним. В низине, слева от пещеры росла малина. Медведь Миша знал, что Тина не ест малину, поэтому пошёл искать другую пищу. Денис же, собрав горсть малины, вернулся в пещеру и накормил Джингуа. Жизнь в теле тигрицы быстро угасала. Денис это видел и ясно понимал, он гладил её лапы и чёрное надорванное ухо и ласково шептал:

– Тинушка, моя зверюшка, полосатое брюшко. Так он звал её в детстве, когда кормил с бутылочки молоком. Зверь как будто вспомнил это и, приподняв голову тихо заурчал. Денис увидел на морде зверя, катившиеся из глаз крупные слёзы, и сам чуть не зарыдал. Но крепко стиснув зубы и прикусив губу, сдерживал себя. Джингуа сидела рядом и держалась за руку Дениса. В этот момент женщина понимала, как трудно ему терять друга. Ей самой было очень жаль тигрицу. Но помочь зверю в этой обстановке уже не мог никто. Наутро тигрицы не стало. Её справедливая душа и неугомонная сущность покинули Землю. Денис среди камней похоронил её. Выложив могилу, воткнул еловую ветку. А медведь Миша долго не появлялся с охоты, и это беспокоило его друзей.

Глава 10. Фортуна отвернулась от меня

– Джингуа, дождёмся медведя и будем пробираться к границе. Ты готова покинуть Китай?