Нефертити и Эхнатон

Фараон поднял руку. Наступила тишина.

– Сегодня праздник великой и прекрасной богини Хатхор! Сегодня двери моего дворца открыты для любого, кто пожелает сюда войти! Впустите Кархедона!

Через некоторое время все увидели мужчину, возле него шла девушка. На ее голову было надето шелковое полупрозрачное покрывало, которое полностью закрывало ее лицо.

Необычная пара подошла к трону фараона.

– Великий фараон, разреши тебе сделать подарок. Это моя дочь Тийе.

– Почему ее лицо скрывает покрывало. У нее есть изъян или она уродлива? – спросил фараон.

– Нет, мой повелитель, Тийе прекрасна. Вы сами можете в этом убедиться.

– Так сними же с нее покрывало!

– Моя дочь настаивает, что накидку снимет только фараон, если к ней приблизится кто-то другой, то она пронзит свое сердце кинжалом.

Наступила гнетущая тишина.

– Да как ты смеешь указывать фараону?! Стража! – в ярости закричал Птахмес.

Фараон опять поднял руку. Верховный жрец Птахмес, замолчал.

– Твоя дочь смелая и отчаянная! Я люблю свой народ, а мой народ любит меня! Я, фараон Египта, уступлю прихоти твоей дочери, чтобы не омрачать Новогодний праздник! Если она уродлива, я велю заточить вас в темницу, а затем казнить.

– Ваша воля, мой повелитель, – сказал, дрожащим голосом от испуга, Кархедон, склонившись в низком поклоне.

Аменхотеп III встал со своего трона, подошел к девушке. Он обошел вокруг нее, словно играя. Фараон почувствовал тонкий, нежный аромат розового масла, который исходил от таинственной гостьи. Аменхотеп III встал напротив лица незнакомки, затем одним движением руки, задел покрывало на девушке. Тонкая, легкая ткань плавно соскользнула с ее головы, лица, округлых плеч и легла к маленьким стопам девушки. У него вырвался возглас восхищения, когда он увидел ее красивое лицо. Ему казалось, что она до самого сердца обожгла дерзким взглядом своих черных, как ночь, миндалевидных глаз. Тийе не отвела взгляд, не опустила его в пол. Она смело смотрела на фараона, словно говоря ему: «Что убедился, какая я красивая?» Тонкие, маленькие ноздри ее прямого, точеного носа раздувались, когда она каждый раз делала вдох. На полных губах цвета, красного граната, блуждала улыбка. Щеки от смущения, что возле нее стоит близко фараон, покрылись нежным румянцем.