Махровые лапки

Мимо проехал паренек на велосипеде: отпустив руль, он руками изображал волну и был очень доволен собой и тем, что у него получается ехать «без рук». Проходивший рядом дед с медалями на сером пиджаке советского кроя остановился и долго смотрел вслед удаляющемуся на велосипеде оболтусу с руками-бурунами, видимо вспоминая свою молодость – а я, мол, и не так умел. Тетки с завитыми прическами неспешно шли, покачивая нагруженными сумками. Мужчины с отпечатком важной задумчивости на лице спешили по делам. А вон и две девушки появились из-за угла. Алик приготовился и внутренне собрался, чтобы к моменту, когда они поравняются с ним, он мог им бросить какую-нибудь фразу, которая станет поводом для знакомства.

– Слышь, малой, закурить не найдется? – чей-то сиплый голос явно обращался к Алику.

Не отрываясь от своего наблюдения за приближающимися девушками и не поворачивая головы, Алик небрежно бросил:

– Не курю.

Но обладатель пропитого и прокуренного голоса не отставал:

– Тогда дай что-нибудь поесть.

Алик решил повернуться и по-быстрому отделаться от попрошайки, чтобы не мешал. А повернувшись, остолбенел: перед ним стояла старая драная шваль – только так он мог назвать спившуюся и опустившуюся женщину неопределенного возраста. Лицо Алика последовательно отразило смену различных эмоций: от удивления (Алик ожидал увидеть бомжа мужского пола, а оказалось – женского), до отвращения – сальные нечесаные волосы, потрескавшиеся губы, отечные синяки на лице, старая заношенная одежда. Женщина, сгорбившись, еле стояла на ногах, придерживаясь за стену и покачиваясь, смотрела на него мутными глазами. Потом, икнув, снова просипела:

– Что, не нравлюсь?

Алик ничего не ответил, но задумался: а что если с ней? Может, лучше синица в руке, чем журавль в небе? Пока он познакомится с девушками, возможно и не с первого раза, пока будет ухаживать и выполнять их капризы – пройдет куча времени. И не факт, что время будет потрачено не зря: возьмут и не дадут. Да и цель у него другая – завоевать Свету, пока брата нет рядом, а перед этим немного обучиться амурным делам. Если эту драную шваль помыть и накормить, она с удовольствием обучит его, а времени уйдет меньше.

И тут Алик снова остолбенел – откуда-то сбоку появились двое парней с камерой в руках и довольно улыбаясь сообщили, обращаясь к швали:

– Ленок, ты умница! Все получилось «на ура».

Алик перевел взгляд на шваль и не узнал ее. Нет, старая одежда, синяки и сальные волосы остались при ней. Но она выпрямилась и расхохоталась таким звонким смехом, что не оставалось сомнений – молодая девушка для чего-то переоделась в пропитую потаскуху, а ребята все это снимали. «Причуды большого города», – подумал Алик, все еще застыв в изумлении.

– Дурачок, варежку захлопни, а то муха залетит, – Ленок взяла Алика за подбородок и нежно потрепала его.

– Лен, ну мы пошли, пока, – помахав на прощанье, ребята удалились.

– Что, так и будешь молчать? Пошли в кафешку. Тебя как зовут? – она взяла Алика за руку и не дожидаясь ответа потащила его за собой.

Сидя в кафе они весло болтали. Ну как болтали, говорила в основном Ленка, а Алик слушал. В местном туалете она смыла грим и переоделась в джинсы и футболку, и, сидя напротив Алика, радостно вещала:

– А ты меня просто сразил! Ну наповал прям. Стоишь с открытым ртом, удивленный такой, а в глазах и недоверие, и изумление, и зависть что ли даже какая-то. Мы с Никитой и Веней зачет должны были сдать по театральной психологии, я кулек заканчиваю.

– Какой кулек?

– Институт культуры. Так вот, у нас препод – сторонник нестандартных методов обучения. Идите, говорит, наройте мне такие образы, чтобы обычные прохожие вам поверили; если они вам поверят, то я, может, тоже вам поверю; заснять только не забудьте и мне показать. Вот мы и пошли. Никитос и Веник схалтурили – геев сыграли. Типа. Чего играть-то, если они и так геи? – Ленка весело подмигнула. – Я снимала, пока они кривлялись на публику – не знаю, может прокатит. Народ конечно плевался и чертыхался на них, но препод и не такое видел. А я вот убогонькую решила на себя примерить, а Никитка снимал. Я тебя издалека увидела и сразу избрала своим объектом. А ты так искренне удивленно смотрел на меня, что не мог не подкупить. Твоя реакция на мою рольку означала только одно – я точно справилась со своим заданием.

Ленка, очень довольная собой, продолжала рассказывать, а Алик смотрел на нее и не мог понять – что в ней такого привлекательного? Назвать ее красивой никак нельзя было: темные, коротко остриженные волосы, носик-курносик, глаза-пуговки. Роковых красавиц ей вряд ли придется играть. Но ее жизнерадостность, задор и энергия били таким ключом, что просто приковывали к ней все внимание.

– Харизма, все дело в ней, – как бы отвечая на мысленные рассуждения Алика сообщила Ленка. – Без нее никуда. Человек может быть некрасивым, но харизма исправит все. Кому-то она дается с рождения. А кому-то не дается, – Ленка показала язык, явно дразня всех тех, кто остался без такого важного качества. – Но можно ее развить. Если очень захотеть. Ты вот, например, хочешь?

– А зачем она мне?

– Какой же ты дурачок! Небось хочешь быть серьезным и важным? Это же границы, в которые ты сам себя загоняешь. А любые границы – это слабость, на которую тебя кто-нибудь может словить. Ты хочешь был слабым?

Алик не хотел быть слабым. Все, что говорила Ленка было гениальным и идеально ложилось в видение своей жизни Алика. А ведь действительно – он хозяин своей судьбы, он не должен ждать чьего-то одобрения или разрешения, он может быть каким угодно, лишь бы это нравилось ему самому и приносило пользу.

– Расширь границы самосознания. Все ограничения в твоей голове. Представь, что тебе можно все, и тогда ты достигнешь любых целей.

Ленка беззаботно сообщала Алику самые важные для него сейчас вещи. Она тысячу раз права – какой же он зажатый и стеснительный, еще миллионером мечтает быть. Где вы видели таких скромных миллионеров? Как там у философов – бытие определяет сознание? Алик поступит наоборот – пусть его сознание определит бытие: если Алик будет вести себя как богатый и всесильный, то окружающие поверят этому, обстоятельства будут складываться в его пользу, а в конечном счете приведут к его обогащению. Главное – вовремя этим воспользоваться.

– Ведь это ты сам режиссер в своей жизни, ты распределяешь роли и управляешь всем на этой площадке.

Алик слушал ее и спина его распрямилась, голова поднялась выше, а плечи стали казаться шире. Ленка заметила это и, снова засмеявшись, сказала:

– Красавчик, да ты хороший ученик!

Спустя полгода знакомства с Ленкой, Алика было просто не узнать: уверенная походка, гордо поднятая голова, широкие жесты, проницательный взгляд, добродушная улыбка. Ленка в полном смысле сделала его мужчиной: дело не только в сексе, она вдохнула в Алика уверенность в себе, научила глубже мыслить, блефовать не моргнув глазом, помогла зализать прежние раны. Она чувствовала себя мэтром, воспитывающим ученика. Наверное, ей нужно было родить ребенка, но попался Алик. Ленка любила свободу и не ограничивала свои отношения только Аликом. А его это устраивало, ведь у него была своя цель.

Настало время запланировать спектакль, где главным героем и режиссером будет он сам. Алику предстояло покорить гордую и недоступную героиню.

– Свет, пойдем на кикбоксинг сходим? У меня два билета есть от спортшколы, – Алик вложил в эту фразу всю небрежность и беззаботность, на какую был способен, хотя внутри у него все дрожало, как перед важным экзаменом. Она не должна была видеть его волнение.

Алик занимался кикбоксингом и не пропускал ни одни соревнования. В предстоящем турнире должны были сойтись восходящие звезды России и стран ближнего зарубежья. Алик мечтал выступать также как они, но до этого было еще далеко. Спорт давал ему не только ощущение мужественности и уверенности в себе, но и позволял выпускать пар. Кикбоксинг – мероприятие нейтральное, на свидание не сильно похожее. Это же не кино и не клуб, и не кафешка даже. Для начала нужно выстроить отношения, и спортивный турнир для этого подходил как нельзя кстати. Со Светой они обычно не разговаривали, ограничиваясь взаимным приветствием и то, если встретятся лоб ко лбу. Поэтому прозвучавшее от Алика предложение застало Свету врасплох, и она от неожиданности вздрогнула. Алик, демонстрируя скромность и застенчивость, робко улыбнулся и добавил:

– Все-таки мы будущие родственники, чего скучать сидеть. Сходишь, развеешься, – настаивал Алик. Это помогло, и Света, улыбнувшись, согласилась.

Все очень просто: он очарует ее своим красноречием, а когда будет пояснять лучшие моменты в схватке, она поймет – как он хорошо в этом разбирается и какой он на самом деле классный. Помчавшись в душ, Алик был вне себя от радости и, намывая укромные уголки своего тела, представлял себе такие смелые и невероятные сцены со Светой, где тщательно намытые укромные уголки его тела будут принимать самое активное участие. Он был уверен – все случится сегодня после турнира, иначе и быть не могло!

Всю дорогу он ей рассказывал заготовленные заранее веселые истории, активно жестикулируя и гримасничая. Света сдержанно слушала, улыбаясь время от времени как будто из вежливости. «Стесняется, наверное, – думал Алик, – ничего, скоро отойдет и привыкнет, нужно поднажать». Схватки турнира были такими ожесточенными, а исходы боя настолько непредсказуемыми, что Алику не приходилось выдавливать из себя активность – азарт человека, который сам занимается кикбоксингом, сделал из него настоящего спортивного комментатора. Алик в деталях расписывал тонкости и особенности боя. И только по окончании турнира, когда они уже возвращались в общежитие и волна эмоций отпустила его, Алик заметил, что Света так и осталась скованной и даже как будто пытается отгородиться от него.

– Тебе не понравилось? – Алик с надеждой посмотрел на Свету. Вот сейчас она улыбнется и скажет, что просто устала. Или кикбоксинг – это не ее, но ей было в целом интересно. Или еще что-нибудь подобное.

Они остановились под фонарем и она, глядя ему прямо в глаза, сказала:

– Послушай меня внимательно, если ты еще раз ко мне подойдешь, я переведусь в другой институт. Даже не смей здороваться со мной, просто иди мимо ровно. Мне не нужны твои ухаживания, я никогда не буду твоей, – все это она говорила стальным от гнева голосом, а ее тон был таким безапелляционным, что Алик не стал отпираться, мол у него и в мыслях не было кадрить ее, а проведенный вместе вечер – всего лишь дружеская встреча двух будущих родственников.

Она еще раз посмотрела ему прямо в глаза – как бы ставя печать сказанному, и, развернувшись, пошла прочь.

Такого удара под дых Алик никак не ожидал. Сначала он стоял, часто моргая, не веря в происходящее и глядя в спину удаляющейся Светы. Он понимал, что его мечта, его цель, уходит от него, уплывает из рук, исчезает из-под самого носа. Он так старался, готовился, ему казалось – он все продумал. А потом Алик разозлился. «Ломаешься? Сопротивляешься? Ничего, это только задорит настоящего мужчину. Никуда ты от меня не денешься». Азарт охотника, преследующего свою добычу, заполнял все его сознание. Так уже бывало: когда Алик сильно чего-то хотел, он не мог отступить и все его мысли были только о том, чтобы заполучить свое, несмотря ни на что.

Для начала он переспал со всеми студентками, проживающими в их общежитии. Первыми были те две, которые жили со Светой в одной комнате. Конечно, он очень старался, чтобы девушки оставались довольными, и уже скоро первая часть его нового плана была достигнута: на каждом углу девчонки обсуждали самые пикантные подробности секса с ним, а завидев его самого, игриво улыбались и призывно стреляли глазками. Алик чувствовал себя Казановой, а встречая Свету хитро и высокомерно ей улыбался – сама то не созрела еще на встречу со мной?

Потом были два ботана, которых Алик всеми правдами и неправдами заставил следить за Светой, подслушивать ее разговоры и собирать информацию о ней. Алик должен был знать о ней все: куда ходит, с кем общается, какие продукты покупает, какие шмотки примеряет, чем интересуется. Ботанам пришлось для начала устроить несладкую жизнь, а когда они взмолились о пощаде, то были готовы на все. Моральные слабаки, Алик презирал их, но они были нужными актеришками в его большой постановке.

Сам Алик тоже времени не терял и брался за любую подработку. На полученные деньги он покупал подарки и анонимно оставлял в пакете у двери комнаты Светы. Помощь ботанов здесь оказалась весьма кстати: Алик точно знал, какие духи или цветы выбрать, тона косметики, размер белья и чулков, любит ли она клубнику и многое другое. Человек всегда быстро привыкает к хорошему, и Алик ни разу не заметил, чтобы его подарки оказались выкинутыми. Это вселяло в него трепетную надежду.

При всем при этом он не оставлял занятий спортом и часто в коридоре общежития обсуждал с ребятами свои успехи, показывая им разные приемы. Все делалось нарочито громко, чтобы было слышно в комнатах даже за закрытыми дверьми. За нужными дверьми. Алик гордился тем, что тренер сказал ему как-то, что если он и дальше так усердно будет тренироваться, то скоро тоже начнет участвовать в соревнованиях.

Вскоре уже все в общежитии обсуждали, как герой-спортсмен пытается покорить неприступную красавицу. Кто-то даже делал ставки. Как правило парни из мужской солидарности были убеждены, что крепость падет. Девчонки же в первую очередь из-за того, что сами не устояли, очень хотели, чтобы Света дала Алику «от ворот поворот» и он, забыв про нее, вернулся к кому-нибудь из них.

В тот вечер Света возвращалась в общежитие, когда уже стемнело. Алик шел по аллее ей навстречу, и когда они поравнялись, сказал:

– Свет, давай просто поговорим. Я не буду ни на чем настаивать, но эту ситуацию лучше обсудить, чем делать вид, что ничего не происходит.

Его слова, звучавшие вполне разумно, а также все предварительно проведенные подготовительные мероприятия, на которые Алик отдавал столько сил все эти месяцы, склонили Свету согласиться. Они медленно пошли по пустеющим улицам. Помолчав какое-то время, они поговорили о своих родителях, об общих знакомых, о родном городке. Такие темы сближают и снимают подозрительность – Алик это знал. Он не спешил переходить к обсуждению их отношений, нужно было, чтобы она привыкла к нему и расслабилась, да и не это было главным.

Со стороны казалось, что они бесцельно бредут по улицам вечернего города, но Алик наверняка знал конечную точку их маршрута и прилагал все усилия, чтобы достигнуть нужного дома будто случайно. А оказавшись с местом назначения и посмотрев на окна второго этажа, удивленно сообщил: