Волчья песня

– Поглядеть то можно? – Осторожно спросил он.

– Отчего ж нельзя? Можно. За погляд денег не берут! – Расчехляя свою драгоценность, проговорила я.

У Михалыча округлились глаза еще больше.

– Так это же … – Задохнулся от восторга он. – Это же настоящий «медведь»! – Бережно погладил от полированный приклад. – Твой?

Я рассмеялась.

– Конечно, мой! Подарок от друзей, на память. – Пояснила я, показывая на гравировку на прикладе.

– Дорогой подарок …. – выдохнул он.

– Дружба, она цены не имеет. – Усмехнулась я.

Вскоре все вещи были перенесены в дом. И я опять завела мотоцикл, собираясь ехать в деревню. Михалыч взобрался на свою лошадку, которая оказалась конем, носившего вполне прозаическое имя «Зайчик».

– Давай за мной. Я тебе сейчас все покажу.

Глава 3

Хозяйственный магазин, к моему удивлению, был достаточно большой. Товар на полках радовал своим разнообразием. Особенно поражала полка с фарфоровой посудой, как я поняла, изделиями местной фабрики.

Продавщица, дородная тетка, ласково мне улыбалась, и ненавязчиво расспрашивала, кто я, да откуда. Отвечая на незамысловатые вопросы, я потихоньку нагружала необходимыми вещами большой фанерный ящик, выделенный Софьей Ивановной, как звали продавщицу. Узнав, что я буду жить на Игнатовой заимке, она испуганно перекрестилась, и посмотрела на меня круглыми глазами.

– А не боязно одной то? – Почти шепотом спросила она.

– А чего мне бояться? Зверья я не боюсь, а лихих людей Михалыч сказал, что у вас тут не водится. – Ответила я, пристально глядя на тетку.

– Так-то оно так … – Закивала та головой. – Только место это дурное. Проклятое место это. – Перешла она на зловещий шепот.

Я только плечами пожала.

– Я не верю в разные проклятия.

Софья Ивановна нахмурилась и поджала губы.

– Старые люди зря не скажут. – Наставительно произнесла она.

На этом наш разговор был закончен. Вскоре, сильно облегчив мой кошелек, я вышла на крыльцо вместе с коробкой, доверху забитой всяким скрабом.

– А универмаг у нас через два дома отсюда. – Прокричала мне вслед она.

Я кивнула головой, и помахала на прощание рукой. В общем, расстались мы довольные друг другом.

Вернулась я на кордон уже после обеда, практически потратив основную часть своих сбережений. Но, я не жалела. Разгрузив добро, я принялась за инспекцию своей территории.

Заглянула в покосившуюся сараюшку, и обнаружила там небольшой столярный самодельный станок и кое-какие полезные для хозяйства инструменты. В углу, подо всяким хламом, я обнаружила чудо. Ведерный пузатый самовар. В самом центе был выгравирован замысловатый вензель из заглавных букв «И», «П» и «Н». Надо полагать, инициалы купца Игнатова, хозяина здешних мест и этой самой заимки. А поверху полтора десятков медалей и клеймо: «Иван Капырзин. Тула». Вытащив это дивное-диво на улицу, я как следует его рассмотрела, и удовлетворенно кивнула сама себе. Самовар был в рабочем состоянии. Только требовал тщательной чистки.

Оставив самовар возле колодца, я еще немного покопалась в сараюшке, обнаружив вполне добротный топор и литовку. Вещи в хозяйстве были необходимые и полезные. Еще я обнаружила большое оцинкованное ведро. Выбрала из ветоши несколько тряпок, я отправилась к колодцу. Достала воды. Пригубила прямо из ведра. Зубы заломило от холода. Плеснула несколько пригоршней в лицо. Колодезная вода приятно холодила кожу.

Набрав ведро воды, и захватив тряпки, я отправилась совершать трудовой подвиг. До самого заката я работала не покладая рук. Вымыв крыльцо, я уселась на него, удовлетворенно поглядывая на чистые стекла окон, отражающее алое пламя заката. Вспомнила, что в углу сараюшки видела небольшую поленницу дров, как видно оставшуюся от старого хозяина. Натаскала воды в баню и растопила ее. Потом, из ящика, привезенного из хозмага, достала керосиновую лампу и бутылку керосина, памятуя о том, что электричество подключат только завтра. Постелив новый матрас с подушкой, застелила чистое белье. Принесла охапку дров и затопила плиту, поставив на нее чайник. К тому времени, баня была уже готова. Захватив чистое полотенце и мыло, отправилась мыться. Баня получилась жаркая. Залезла на помытый полок, и поддала ковшиком отвара из березового веника, наломанного неподалеку. Душистый пар заполнил баню, и я расслабленно легла и блаженно закрыла глаза.

Через час, разрумянившаяся и довольная проведенным с пользой днем, я пила из большой фарфоровой чашки, расписанной яркими цветами, ароматный чай из трав. Керосиновая лампа горела ровным розоватым пламенем. А мысли мои крутились вокруг слов продавщицы. «Проклятое место это …». Надо будет расспросить местных жителей, что такого-этакого связано с этим местом, что его называют проклятым. Я не боялась ничьих проклятий, не веря во всю эту чертовщину. Закрыв дом на щеколду, я повалилась в объятия мягкой кровати, напоминая себе, что завтра мой первый рабочий день на новом месте. В печке догорали, потрескивая, дрова. Вдруг, за печью раздалось треньканье сверчка. «Добрый знак. Хозяин в доме появился», – было последней моей мыслью перед тем, как провалиться в сон.

Проснулась я, как от толчка, сразу открыв глаза. Вокруг царила темнота и тишина. В окно было видно звездное небо. Я лежала и прислушивалась к своим ощущениям. Было такое чувство, что на меня кто-то смотрит очень пристальным взглядом. Не делая никаких резких движений, я осторожно огляделась. В доме, по-прежнему, царила тишина. Осторожно сев на кровати, я поморщилась от скрипа панцирной сетки. Прислушалась к своим ощущениям. Тревога исходила с улицы. Не торопясь, встала, дотянулась до карабина, стоявшего рядом с кроватью. Проверила, заряжен ли. Руки все делали автоматически. Осторожно ступая, подошла к двери и нащупала в темноте задвижку на двери. Вчера, заботливо смазанная машинным маслом, она открылась совершенно без звука. Вышла на крыльцо и внимательно принялась оглядываться. Никого. Только белые клочья предрассветного тумана, как кисейный шарф, шлейфом тянулся по самым макушкам трав. Ни каких посторонних звуков. Только привычные шорохи леса. Вернулась в дом и запалила фонарь, прозванный в народе «летучая мышь». Спустившись с крыльца, осторожно, чтобы не упасть, стала обходить дом по кругу. Это было не очень просто сделать. Так как вся территория вокруг дома плотно заросла крапивой. Я уже собралась выдохнуть с облегчением, попеняв себе на излишнюю чувствительность, когда кое-что, привлекло мое внимание. Прямо под окнами моей спальни крапива была примята. Как будто, совсем недавно под окном кто-то стоял.

Глава 4

Рассвет я встретила сидя на крыльце. Не скажу, что факт пребывания неизвестной личности под моими окнами меня сильно встревожил. Скорее всего, кто-то из деревенских просто проявил любопытство. Хотя, место и время, на мой взгляд, выбрали самое неподходящее. Просто, сон после моих ночных прогулок никак не хотел возвращаться ко мне. Когда первые лучи начали золотить верхушки деревьев, я решительно встала, взяла полотенце и пошла к колодцу. Достала ведро воды и сразу вылила его себе на голову. Чистая живая вода взбодрила меня, придав силы и просветляя мозги. Как следует растеревшись жестким вафельным полотенцем, я быстрой трусцой побежала к дому, взлетела на крыльцо и поклонилась восходящему светилу. Какая-то несказанная радость охватила все мое существо. Не в силах больше держать ее в себе я рассмеялась в голос и крикнула так, что эхо пошло гулять по поляне.

– Здравствуй, солнце!!! Сегодня я начинаю новую жизнь!!!!

Солнце, по понятным причинам, мне не ответило. Но, мне показалось, что лучи его приветливо заскользили по моей коже, даря свои тепло и ласку.

Быстро позавтракав, я завела своего верного коня и поехала в деревню. На подъезде я встретила стадо коров, бодро шагающих мне навстречу. Сзади них, на пятнистой лошадке ехал мальчишка лет тринадцати с рыжими вихрами и носом, усыпанном конопушками. Он с независимым видом, лениво покачивался в седле и периодически пощелкивал бичом, подгоняя нерадивых буренок, старавшихся захватить на ходу пучок травы с обочины. Я притормозила, пропуская стадо. Поравнявшись со мной, молодой пастушок с достоинством, свойственным всем деревенским пацанам, рано начавшим зарабатывать, помогая родителям, поклоном головы, поприветствовал меня. Я ответила приветливым «здравствуй», и поехала дальше, чувствуя, как он смотрит мне вслед. Что поделаешь, деревня. Здесь все про всех знают. Любое новое лицо вызывает живейший интерес.

Вскоре я остановилась перед дверями конторы. У коновязи заметила Зайчика, коня Михалыча. Значит, старый егерь уже здесь. Поднялась по ступеням крыльца, и в дверях столкнулась с Леонидом Егоровичем, директором охотхозяйства. Вид он имел озабоченный. Налетев с разбегу на меня, он чертыхнулся. В глазах стояло недовольство и читалось: «ходят тут всякие». Потом мелькнуло узнавание, и он бурчливо проговорил, незаметно переходя на «ты».

– Ну, что? Устроилась?

Я просто кивнула головой.

– Ну, вот, и ладненько. А меня в управление срочно вызывают. Буду дня через три.

Я вопросительно уставилась на него.

– А как же обход принимать? Вы же сказали, с сегодняшнего дня …

Он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи.

– Успеется. Тем более, что охотоведа пока нет. Отпросился на пару дней. Что-то там у него дома случилось. Не то в армию племянник уходит, не то еще что-то. Так что, обустраивайся. Время есть. А Михалыч, если что, подсобит. Он тут все знает. Так что ты не стесняйся. Мы о кадрах заботимся. – Бодро закончил он.

В это время, как раз подъехал, разгоняя на пыльной дороге кур, видавший виды УаЗик. Директор резво сбежал с крыльца. Хлопнула дверца, и только пыль завихрилась вслед за удаляющейся машиной.

Потоптавшись на крыльце еще немного, я пожала плечами. Ну, устраиваться, так устраиваться. Открыла скрипучую дверь, и зашла в контору. Михалыч сидел на прежнем месте и воевал с ящиком деревянного стола. Увидев меня, радостно заулыбался.

– Здорово, Викторовна! – Гаркнул он так, что задребезжали немытые стекла в деревянных оконных рамах. – Ну, что, обустроилась? Как ночевала? Поди, женихи снились на новом то месте? – Лукаво прищурившись проговорил он, уже более тихим голосом. – А, у нас тут, гляди, все начальство в разбеге. Считай, мы с тобой на всем хозяйстве вдвоем и остались.

Я уселась на край свободного стола, и поинтересовалась:

– Почему только двое? А где же еще два егеря?

– Так они ж не здесь живут, не в Пантелееве. Один, Игнат, тот в Хворобине, это километров за пятнадцать отсюда будет. А Николаич в другой стороне, у самой реки живет в Овинникове. – С удовольствием объяснил он.

Чувствовалось, что, нечаянно доставшаяся роль главного управителя, ему очень нравилась.

– Ну, что, пойдем смотреть тебе транспортную единицу?