Элька и король. Мглистые горы

– Да? – простодушно удивился Пашка. – Я-то думал, что ты самая большая язва на свете.

Элька только головой мотнула, пребывая в удивлении – во пацан дает!

Ехать со ней в маршрутке Пашке понравилось куда больше, чем Алиске. Алиска, вообще-то, барышня нежная, тепличный цветок, который родители холили и лелеяли всю жизнь. Любит Алиска комфорт, вкусно покушать и красивые вещи уважает, наверное, от того, что сама красавица. Эдакое, блондинистое чудо в локонах, голубоглазое и белокожее и даже легкая полнота ее не портит, а придает пикантность, избранному ей образу.

Полная Элькина противоположность. Она же, жилистая и упругая, как сжатая пружина, длинноногая и загорелая, вечно в царапинах, а ладони – в мозолях. И, волосы у нее, ни в какую, не желают завиваться красивыми локонами, а вечно торчат в разные стороны, от того-то, Эля и подстригла их ассиметрично. Ни кожи, ни рожи, как любила поговаривать любимая бабуля. Впрочем, она еще добавляла, что, были бы кости, а мясо нарастет, только вот никак не нарастает.

Да и бабули больше нет рядом.

– Элька, – толкнул ее Пашка. – кажись, приехали.

– Приехали-приехали. – выскочила Эля из маршрутки, с удовольствием вдыхая свежий воздух. Городок у них небольшой, но до парка, а соответственно и до лагеря ролевиков, ехать и ехать. Жарко, лето все-таки, а на ней не сарафанчик из марлевки надет, а полный костюм эльфийской охотницы. Удобно в нем и из лука стрелять, и по лесу бродить, и от хулиганов отбиваться. Хотя, не всякий хулиган решится связаться с девицей, обряженной подобным образом. Мало ли что? Явно же видно, что у девицы не все дома. Почему-то, на даму в изумрудных лосинах, туфлях-башнях и боа из петушиных перьев, никто лишний раз и взгляда не уронит, а на Эльку таращились все. без исключения, пассажиры маршрутного такси.

– Кушать хочется? – поинтересовалась Эля у Пашки, как-то кстати, вспоминая о том, что хоббиты, вообще-то, любили все время что-то жевать и перекусывать. Может быть и Пашка такой же, не зря же Сэмом назвался? Да и щечки у него круглые и румяные, по всей видимости, очень Пашка выпечку домашнюю уважает. Особых разносолов Эля ему предложить не могла, но кулеш наваристый, сообразила бы мигом.

Кашеварят у них, обычно, хоббиты или гномы. И те, и другие, ребята хозяйственные, обстоятельные. И кашу стряпают, не хуже домашней, а, может, и лучше.

Эля, например, такой вкуснятины ни в жизнь не приготовит. Духовитая, рассыпчатая, с мясом или с молоком и медом… Умм….

– Чем-то вкусным пахнет. – потянул носом Пашка. – У вас, что, еще и кормят?

– Кормят-кормят, – поспешила успокоить Элька новоявленного хоббита, у которого весьма звучно заурчало в желудке. – голодать не придется. – и вздохнула. – Скоро опять деньги на общественные нужды сдавать, кладов в наличии у нас, к сожалению, не имеется, а на довольствие брать чокнутых толкинистов, никто не желает. Иногда, правда, командир городской военной части, из жалости или по родству души, кто знает, выделяет нам кое-что из продуктов. Тем и живем.

– Каша? – в голосе Пашки послышались сомнения. Конечно, ребенок домашний, привык к колбасе, котлетам и прочим разносолам, а, ему – каша! Пацану еще предстоит узнать о том, что каша – каше рознь.

– Ой, Эл пришла. – радостно пискнул кто-то из хоббитов, орудуя устрашающих размеров поварешкой. – Опять кого-то приволокла. Голодного. Где только находит таких? Кормить будем?

– Не Эл, а, Алмариаэль. – это объявилась Арвен, одна из местных эльфиек, для разнообразия обрядившаяся в длинную юбку и шифоновую блузку. Видно, платье из занавески отправилось в стирку. Пышные волосы девушка заплела в затейливую косу, а туфли, как обычно, позабыла надеть. Фишка у них такая – босиком ходить, как Галадриэль в кино.

Пашка таращился на дивную девицу, словно кот на блюдце сметаны.

– Милый мальчик. – ласково потрепала его по щечке Арвен. – Хорошенький…. Молоденький какой… Даже жалко – испортите. А, иди ко мне в пажи? – предложила девушка, мило улыбаясь заробевшему Пашке. – Будешь на лютне играть и веночки мне плести из цветов, а я тебя за это поцелую.

И губы свои пухлые облизнула. Медленно, словно в эротическом фильме.

Пашка вмиг очнулся, а то стоял – лопух-лопухом, словно девчонок красивых никогда не видел. Едва не зафыркал от негодования. Придумала тоже – на лютне играть и веночки плести? Что, он разве за этим в ролевики решил поступить? Элька, наверняка, сейчас над ним потешается – она-то, сто пудов, никогда и лютню в руках не держала и в пажи ни к кому не записывалась.

– Как хочешь. – разобиделась та, что Арвен. – Говорю же, испортите мальчишку. Подумаешь, еще один хоббит, а то был бы прелестный эльфенок, с лютней…Ах!

И, ухватив полную миску каши, небесное создание, как было, босиком и с косой, упорхнуло прочь с чужих глаз.

Народ постепенно подтягивался – хоббитанская стряпня пользовалась успехом и от каши никто не отказывался. Элька умяла свою порцию в один присест, зорко озирая окрестности – выглядывала Акимыча. Пребывание Пашки и его новый статус необходимо было узаконить, а уж потом приспосабливать пацана к какому-нибудь делу. Разумеется, не цветочки собирать, а к чему-нибудь, более серьезному. Может, к гномам определится – пускай умельцы, обучат парня ремеслу полезному. Они там все мастера великие – из всякого мусора такую красоту склепают, что не всяких денег хватит поделку гномью на подарок прикупить.

Впрочем, это все лирика.

– Ты, не стесняйся, Пашка, осваивайся пока. – подтолкнула Эля заробевшего пацана к гостеприимным хоббитам. Нужно будет позже отзвониться бабуле его – вдруг парнишка решит втянуться в тяготы походной жизни и останется ночевать на лоне природы? У них, конечно, гостиницы нет, но в палатках у хоббитов, традиционно самых уютных и теплых во всем лагере, местечко подростку отыщется завсегда. А, если Пашка еще и глянется главе хоббитанского рода – Богдану, который здесь изображает того самого знаменитого Бильбо, то ему даже уютную Нору покажут.

Акимыч, определенно, решил Эльку избегать всеми доступными способами – палатка главы общины оказалась пуста и только Элькин верный лук, одиноко дожидался хозяйку в углу.

Лук Эля подхватила по привычке – дело шло к вечеру и отправляться на стрельбище уже было поздновато, но она, все-таки направилась в ту сторону, здраво рассудив, что стрельба в сумерках – отличный вид спорта и от нее не убудет, если там окажутся незапланированные зрители.

Стрелы девушке мастерили умельцы из числа эльфов и было у Эльки их ровно три десятка. Работа, как ни крути, штучная, что ни стрела, то шедевр, от того и дорого выходило, поэтому оружие Эля свое берегла, холила и лелеяла. Имела она и ножичек, неплохой такой ножичек, с локоть длиной хищный и надежный. Только толку-то с него, если лезвие пришлось затупить, а вот лук и стрелы…. Самое то.

На стрельбище, к ее радости, посторонних не оказалось. Вообще-то, местечко, любой вам скажет, шикарное – река, деревья, ровная гладь степи, покрытая, все еще зеленым ковром трав. Это позже, к концу месяца, трава выгорит под солнцем, превратившись из зеленого в желто-коричневый ковер, раскинувшийся до самого горизонта, а пока – благодать.

Мишени оказались на обычном месте и Эля с удовольствием натянула на руку рукавицу. Лук у нее тугой, а пальцы новые – не нарастут.

После шестого выстрела она услышала легкие шаги за своей спиной. Удивиться ей не дали.

– Рано радуешься, стерва поганая! – шипела Галадриэль, наступая на девушку с агрессивным выражением лица. – Думаешь, ему приглянулась твоя тощая тушка? Да я тебя на тряпки порву!

– Какие страсти! Прямо по Шекспиру! – ухмыльнулась Эля, отступая на пару шагов назад. – Вы с Арагорном – отличная пара.

– Вот именно. – запальчиво воскликнула Галадриэль, в миру, Галка Засорина. – Не лезь куда не просят. Милуйся со своим картонным королем, а нам оставь наших мужиков, а не то, я слегка подправлю твою смазливую рожицу. – и она ловко выхватила из складок пышной юбки длинный нож.

Обычно, изнеженная Галадриэль, не имела привычки шастать с холодным оружием в руках и угрожать им всерьез. Как и все местные эльфийки, и Эля, в том числе, обращаться с ножом девица умела – Акимыч учил на совесть, но никто раньше не позволял себе решать проблемы столь кардинальным способом.

– Еще шаг и… – предупредила Элька жестко, нацелив стрелу прямо в лоб прекрасной эльфийки. – Ты, Галка, совсем уже помешалась со своим Арагорном. Не нужен мне он и даром. Забирай себе, вместе с балалайкой!

Галка продолжала пыхтеть и медленно надвигаться на соперницу, этаким мрачным облаком, вся, в кружевах и оборках, Эля отступала, нацелив стрелу, точно в лоб ревнивой красотке. Не стрелять же в глупую женщину на самом-то деле?

– Да вы что, бабы, совсем сдурели? – кто-то из мужичков углядел славные девичьи фигурки, застывшие в весьма живописных позах и вся орава, отхлынув от котла с кашей, метнулась к ним. Впереди всех, конечно же, мчался Пашка.

«Вот уж нашелся, Быстроногий олень. – с неудовольствием подумала Эля, представив, как пацан, с горящими от счастья глазами, рассказывает своей бабуле о том, каким способом нежные и трепетные эльфийки, решают свои разногласия. – Бабушку после этого, точно, миокарда трахнет!»

– Я. Тебя. Предупредила. – ровным голосом произнесла Галка и спрятала нож под одежду.

Элька усмехнулась и опустила лук.

Совсем у девушки крышу снесло, а красавчик этот, Арагорн, тоже хорош. Придется, хотя и не слишком хочется этого делать, потолковать с приторным мерзавцем по душам.

– Вы чего ж, это, девки, удумали? – рявкнул Акимыч прямо ей в ухо. Акимыч, вообще-то, как и положено гномам, коренаст и широкоплеч, а глядите, дотянулся. Эля-то, девушка рослая, хоть в сборную по баскетболу записывайся.

На гневную тираду главного гнома она ответила нежным трепыханием ресничек и покаянным пожиманием плечами – в самом-то деле, Галка сама нарвалась. Не особо верилось, что она пустит нож в дело, но, кто ее, влюбленную эльфийскую светлость, поймет?

– Акимыч, блин, как ты вовремя! – рявкнула Элька. – Вот, скажи мне, где ты ходишь, когда так нужен?

– Так, в мэрии был. – кратко ответил Акимыч. – Работу работал, пока некоторые, – он взглянул на растрепанную воспитанницу с легким неодобрением. – развлекались…

– Ага! Еще скажи, что это я массовиком-затейником заделалась на полставки. – Элькиному возмущению не было предела. Знает ведь, что Галка из-за ревности дурной на рожон полезла, а все схитрить пытается, да еще и на месте не стоит, когда с ним разговаривают.

– Акимыч, ты куда? – озабоченно поинтересовалась Эля, приноравливаясь к широкому шагу самого главного гнома. – У нас пожар? Саруман великолепный, все же, чего-то натворить успел? А я предупреждала – гони его в шею!

– У нас пополнение, Алмариаэль. – Акимыч, деловито перебирая ногами, скоренько направился к своему шатру. – Займись им.

– Пополнение? И кто в этот раз? – Эля слегка удивилась – лагерь рос, как на дрожжах. Нет, я все понимаю – осенне-весенние обострения, но уже лето? Как бы, не сезон. – Орки? Тролли? Новые эльфийки? Я сегодня хоббита отыскала. Представляешь, Акимыч, он трудный подросток и бабуля направила его к нам на перевоспитание.

– Перевоспитаем, какие проблемы? – пообещал Акимыч. -Только, смотри, Алмариаэль, чтобы этот твой хоббит к гоблинам на варгах не переметнулся. А, то бабуля спасибо не скажет.

Акимыч довольно легко обогнал всех прочих желающих понаблюдать за, их с Галкой поединком, неравным, на первый взгляд, потому что, ножи Галка бросает, хоть и метко, но куда медленнее, чем Элька стреляет из лука.

– У нас новый эльф. – Акимыч сорвал с крюка полотенце и активно начал им растираться, лицо его пылало, а сам он, загадочно поблескивая глубоко посажеными глазками, наблюдал за тем, как меняется выражение девичьего лица.

– Эльф? – горестно воскликнула Эля, подумывая упасть в обморок, просто так, на всякий случай. Она же эльфийка, вроде бы? – Половозрелый и из идейных? Кошмар, Акимыч, гони его в шею! Я еще прошлого в страшных снах вижу, а ты нового раздобыл.

– Что поделаешь, милая? – пожал плечами главный гном. – Ты мой зам, вот и работай с контингентом.

Эльф! Что еще скажешь? Наверное, еще и уши себе чем-нибудь нарастил. Кошмар кошмарный!

Пашка, заметив, что Элька с Акимычем заняты весьма важным разговором – он Эльку «радовал» известием об эльфе, а Элька, бурно радуясь, употребляла ненормативную лексику, бурча себе под нос, потому как мата гном не жаловал, удалился. Парень стремительно вливался в ряды косплеитов и даже сумел раздобыть себе атласную жилетку, без которой, ни один уважающий себя хоббит и шагу не сделает за порог своего дома.

– Знакомьтесь, – громко произнес Акимыч, внимательно наблюдая за, пыхтящей, словно самовар, Элькой. – Трандуил, эльф. Прошу любить и жаловать.

Эля, медленно разворачиваясь к пришлому, каменела лицом и уже ненавидела этого человека, посмевшего покуситься на светлый образ ее идеального мужчины. Трандуилов в лагере, не было, не приживались они.

«И этот не приживется, – пообещала Эля сама себе. – если не возьмется за ум и не поменяет себе имя.»

Парень выглядел очень даже фактурно – высокий, симпатичный, волосы светлые, до самых лопаток отросли. Девушка вглядывалась в незнакомое лицо, отметила приятную внешность и небесно-голубые глаза, и думала о том, что именно этого красавчика она будет

отправлять на всевозможные встречи с туристами. Экзальтированные дамочки просто обожают эльфов. А этот еще и хорош собой.

– Меня зовут Трандуил. – вежливо обозвался молодой человек, а Эля скептически поджала губы. – А вы, прелестная девушка, вероятно, Алмариаэль?

– Я вам не прелестная. – предупредила Эля наглеца и глаза ее прищурились сами по себе.

– Зачем же так? – парень слегка растерялся. – Я же просто сделал комплимент. Заслуженный. Желаю быть вежливым.

– Ха! – Акимыч широко заулыбался, удобно пристроив свой зад на топчане. – Не обижайся, парень, ей имя твое не понравилось.

– Имя? – парень искренне удивился. – Чем, собственно? Самый красивый эльф Средиземья, да еще и король. Беспроигрышный вариант.

– Ошибаешься, парень. – Акимыч, так и не расставшийся с мыслью избавить юную помощницу от глупой влюбленности, глубоко вздохнул. – Извини, Алмариэль, не получилось. Думал, что хоть в этот раз прокатит.

Эля, если бы могла, прожгла взглядом дырку во лбу упрямого гнома – тоже мне, папаша нашелся. Чего это всех тянет устроить ее судьбу?

«Элечка, лапочка, посмотри, какой хороший мальчик, вы чудно будете смотреться вместе!» – от кого, от кого, но от Акимыча Эля подобного не ожидала.

– Так, в общем, мне пора. – долгие прощания Эля терпеть не могла и потому выскочила из шатра главного гнома на приличной скорости, пыхтя от негодования и полыхая от гнева.

– Ты, чего это? – возмущенно накинулась на нее, проходившая мимо Иллейна, одна из подружек взбалмошной Галки. – Совсем с ума сбрендила? То на Галадриэль бросаешься, то людей с ног сбиваешь. Сумасшедшая. Рехнулась уже со своим Трандуилом.

«Ты-то мне и нужна.» – плотоядно усмехнулась Эля, заметив, как девушка испуганно отшатнулась в сторону.

– Иллейна, милочка, – слащаво заворковала Элька в самое ушко перепуганной девушке. – Ты не могла бы помочь мне в одном небольшом дельце?

– Каком дельце? – нахмурила бровки Иллейна.

Эльке она нравилась – невысокая брюнетка, умненькая и не злая, кареглазая, одетая в платье, хоть и длинное, по эльфийской моде, но без фанатизма в виде прозрачной кисеи и огромного декольте. Просто миленькая девочка, решившая немного поиграть в эльфов.

– Понимаешь, – затараторила Эля, не давая жертве опомниться. – эльф у нас новый объявился, так ему нужно экскурсию провести, с обществом познакомить, то, да се, а у меня дела….

– Эльф? – слегка разочарованно переспросила Иллейна. – Я что, гидом поработать должна?

– Тебе понравится. – пообещала Элька, клятвенно прижимая руки к груди, чему очень сильно мешал лук, расстаться с которым девушка не смогла из-за присутствия в шатре Акимыча постороннего эльфа. У него девушка оружия не заметила, а ее личный лук – не игрушка, чтобы его тискали своими ручонками всякие пришлые.

Иллейна, вяло сопротивляясь, проследовала за ней в шатер Акимыча, попутно, неодобрительно покосившись на гномий топор, воткнутый в здоровенный пень. А, Эльке-то, что – топор и топор, пень и пень, привыкла давно.

– Прошу, знакомьтесь. – сияя, как новый пятак, Эля слегка наклонила голову, тряхнув длинными волосами. – Иллейна, наша эльфийка. Она вам все покажет и расскажет, а я побежала.

Иллейна застыла, как громом пораженная. А, что? Этот Трандуил, до настоящего, конечно, не дотягивал, но смотрелся вполне прилично. Пусть девочка порадуется. А, если у парня еще и по жизни профессия хлебная имеется, то будущее Иллейны Эля обеспечила. Может быть именно сейчас они все наблюдают за рождением крепкой эльфийской семьи.

Кстати, подобное случалось. Не то, чтобы часто, но бывало.

Акимыч однозначно неодобрительно крякнул, а Эльку, словно ветром из шатра вынесло.

Сами-сами, мальчики и девочки, а с нее достаточно добрых дел на сегодняшний день. Тоже мне, нашли волшебную фею.

Ноги сами, без участия головы, понесли девушку к шатру предсказательницы.

После первого посещения Идириль, Эльку терзали смутные тревоги. Усомниться в собственных видениях и ощущениях, она не могла. Девушка не употребляла спиртного, не курила травку и наркотики не принимала. Идириль, всего лишь, попросила ее прикоснуться к своему шару и представить желаемое. Эл так и сделала, и увидела Короля. В том, что это был владыка Трандуил сомнений не осталось.

Она – человек глубоко верующий. Не в том плане, что фанатичка, а по-иному. Элька верила в то, что где-то, очень далеко, в параллельной вселенной, в ином мире, на другой планете, живет мужчина, которого она избрала своим идеалом. Элька верила в то, что знаменитый режиссер, просто увидел светлый образ ее Короля в каком-то вещем сне и воплотил его в жизнь. Надеялась на то, что когда-нибудь, обязательно, докричится, дозовется до своего любимого, не смотря на тысячи лет и тысячи парсеков, их разделяющих.

Что поделать? Это – Любовь, и Эля не знала, как с ней бороться.

Обычно, подобные чувства испытывают двенадцатилетние девочки, но вот, Эльку угораздило, значительно позже…

Кое-кто называет это шизой, но только не сама Эльвира.

Элька подошла к шатру Идириль и неловко потопталась у входа. Желание прикоснуться к запретному шару, таинственному и притягательному и вновь увидеть прекрасное лицо короля, стало невыносимым.

А, вдруг, Идириль ей откажет? Кто знает, что на уме у этих провидиц? А, если предсказательница заартачится и не станет ей помогать? Говорят, что с каждым она беседует лишь один раз, а с ней она уже разговаривала. Кажется, Эля ее изрядно удивила и разочаровала и, еще больше, удивилась она сама.

Элька громко кашлянула, стремясь привлечь к себе внимание предсказательницы. Тщетно – в ответ никто не отозвался. Еще минут пять девушка кашляла, точно припадочный курильщик с застарелым бронхитом, но успеха не добилась.

«Скорее всего, никого нет дома.» – мрачно бурчала Эля, обходя шатер по кругу. Свой лук, конечно же, она тащила в руках. Оставить столь ценную вещь без присмотра, в лагере, по которому шастает ревнивая Галадриэль? Нет уж, увольте.

После третьего круга, девушка остановилась – этой ночью, явно, ей ничего не приснится.

Нет, не подумайте, чего плохого, девушка она порядочная и чужого никогда не берет. Впрочем, заходить в жилища, в отсутствие хозяев, в общине не возбраняется, табу лишь на оружие, доспехи и наряды, но Идириль – новенькая и никто не может знать, как она отреагирует на нарушение границ своей территории.

Впустую наматывать круги Эльке надоело. Она, решительно сдвинув полог, вошла в шатер, уповая на то, что дама-провидица, устав после трудов праведных, забылась крепким сном и не слышит, подаваемых ей сигналов.

Напрасно Эля опасалась – Идириль в шатре не обнаружилась, но, стоило Эльке задернуть полог, как сразу же стихли все звуки вокруг и наступила полная тишина.

«Вот это звукоизоляция! – восхитилась Эля чудо-жилищем. – Теперь понятно, что я могла кашлять до второго пришествия, никому и дела до того не было.»

В шатре все осталось неизменным – и подставка черного дерева, и таинственный шар, и, небрежно прикрытое покрывалом, низкое кресло, в котором, наверняка, удобно сидеть длинными вечерами.

Не было лишь самой предсказательницы.

Возможно, в ее отсутствие, магия не сработает, и Короля увидеть не удастся?

Сердце Эльки затрепетало в груди, забилось и застонало. Стало так больно, что девушка вынуждено присела на самый краешек кресла. Она давно приспособилась к этой боли, но, порой, накатывало так сильно, что не было мочи терпеть эти горькие муки.

Драгоценный лук, выскользнув из рук, с глухим звуком, точно живой, упал на ковер, прятавший земляной пол в шатре провидицы. Следом, свалился и колчан со стрелами.

Дабы отвлечься, Эля обратила внимание на шар. Она продолжала дышать, глубоко и часто. Обычно подобная техника помогала, изгоняя сердечную боль. Странно другое –

Эльвира специально обращалась к кардиологу и выяснила, что никакой сердечной патологии у нее не обнаружено.

Вероятно, боль в груди – это что-то нервное.

Тогда, в самый первый раз, шар этот, являющийся инструментом в бледных руках Идириль, рассмотрела Эля плохо, вернее, совершенно не разглядела, что это за штуковина такая, таинственная.

Помнилось лишь, как дрожали ее пальцы на гладкой поверхности и как ярко пылал огонь в его таинственных глубинах. И жар…И пламя…. И невозможное видение, толкнувшее девушку на некрасивый поступок этим летним вечером.

Боль в сердце никуда не делась, а слегка отступила и незваная гостья нашла в себе силы встать и подойти к шару.

«Надо же, – подумалось ей, внимательно разглядывающей данный феномен, в поисках таинственных знаков или, таинственной же, кнопки. – как ты работаешь? Где у тебя кнопка?»

Как и в прошлый раз, Эля, обхватив шар руками, закрыла глаза и пожелала…

Она пожелала еще раз увидеть короля, пусть издали, пусть в тумане, на том далеком берегу.

Но, к ее огромному разочарованию, шар оставался хладен и ее пальцы едва не заледенели от холода.

С минуту Элька молча таращилась на матово поблескивающее стекло, едва не воя от обиды.

Почему? Почему не получилось? Она делала все, как и прежде, даже чувства испытывала те же самые – надежду, сомнение, восторг и ожидание.

Ожидание чуда, вот что привело девушку в шатер провидицы.

И чуда не случилось.

Эльку охватило иррациональное, какое-то детское чувство обиды.

От отчаянья, Эльвиру захлестнувшего, вновь пробудилась сердечная боль и она, ухватившись руками за шар, едва не грохнулась на пол. Девушку затрясло, из глаз полились слезы…и внезапно шар ожил, запылал, все тем же, яростным, свирепым багровым огнем.

Элька вздрогнула, но рук не отпустила.

..Чернота….окутывала меня чернота….огромное, страшное, невыносимое чувство одиночества…Тоска, такая глухая, что хотелось выть на луну. Спрятались звезды, мертвенно-бледный диск луны растворился во тьме, поглотившей мир, а солнце.. Солнце, дающее свет и питающее надежды, еще не взошло.

…Так холодно. Так тоскливо. Так одиноко. Мой шаг нетороплив, ибо давно прошли времена поспешных и необдуманных действий, лицо спокойно и бесстрастно, сердце стучит ровно, отмеряя ударами бесконечные года моего бессмертного существования.

…. Ни единый огонек не нарушает тьму дремучего леса – великой обители моего народа, ни шороха, ни звука, ни капели. Жизнь медленно и неотвратимо покидает мрачный лес, угасая под его величественной сенью, как медленно и неотвратимо угасает огонь моей жизни.

.... Прошлое… Оно, как острый нож, вонзается в сердце, придавая горечи на губах, привкус полыни. Нежность материнских рук. Сладость поцелуя любимой женщины. Гордый взгляд сына. Все ушло. Растворилось в годах, прожитых и потерянных в лабиринте бесконечного ожидания. Ожидания… чего?

…. Все тлен и прах. И даже радость жизни меркнет перед великим, безликим злом. Не поют птицы, не играют воды в ручьях и реках и зеленый лист не раскроется на усохшей ветви.