Душа на верёвочке

Когда мы все расселись, в воздух поднялась бутылка и сама по себе налила вино в наши фужеры. Я силилась разглядеть невидимые ниточки, которые проделывали этот фокус, но ровным счетом ничего не могла обнаружить. Я видела, что фокус с бутылкой, не тревожит и не удивляет никого, кроме меня. Я постаралась, тоже взять себя в руки и не реагировать бурно, на волшебство, которое происходило, с первой минуты, как я познакомилась с Аделаидой и с Генрихом.

–Дамы и Господа, -Ида подняла свой бокал. Я хочу пригубить это великолепное вино по очень важному поводу.

Я и Генрих тоже подняли свои бокалы и с интересом слушали Иду.

–Каждому человеку важно любое приобретение. Приобретения бывают как материальные, так и духовные. Плохих приобретений не бывает. Каждый человек вносит в жизнь другого человека что-то важное. В природе действует Закон равновесия. Ты Ученик и тут же для кого-то Учитель. Сегодня мы приобрели друг друга. Кто кем для кого будет, покажет время. Я благодарна, что сегодня со мной вы, друзья.

Я смотрела на Аделаиду во все глаза и ловила каждое ее слово. Мне казалось, что я ее знаю очень давно и по какой-то необъяснимой для меня причине, я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Я хотела, чтобы он длился вечно.

–Сегодня, как никогда, замечательный ужин –Ида с удовольствием посмотрела на стол. Для нас постарались лучшие повара Греции, зная, что мы гостим, в этой замечательной стране. Генрих, ознакомь нас с меню.

–Позвольте, Миледи начать с напитка – с очень серьезным лицом воскликнул Генрих. Откуда- то на его лице появился монокль. Сегодня нам предоставлена честь вкушать вино J.P. Chenet. Это замечательное вино имеет свою историю –прокашлявшись, он продолжил. Анна, я надеюсь, вы обратили внимание, что горлышко бутылки кривое? И этому есть объяснение.

Однажды, ЛюдовикуХIV подали к обеду бутылку вина, которую прислал ему поставщик двора, винодел Жан-Поль Шене. Вино было превосходное. Как и всегда.

Когда послали за вином, то бутылок готовых не было, и Жан-Поль буквально с пылу

с жару, схватил бутылку у стеклодува. Когда же Королю наливали вино в бокал, то

горлышко скривилось. «Король Солнца» так называли Людовика при дворе –при этом Генрих презрительно сморщил носик, -отличался мелочностью и щепетильностью. Я его прекрасно помню –Генрих покачал головой. При неприятнейший сукин сын. Грязнуля, смердел, как боров.

–Генрих –Ида брезгливо поморщилась. Не вдавайся в эти подробности. Фу. Ты мне испортишь аппетит и Анне тоже.

Генрих сделал испуганные глаза и продолжил

–Так вот Король рассердился и приказал доставить в Лувр самого винодела.

–Что это такое, Господин Шене? –сурово так спросил Людовик и ткнул пальцем в бутылку.

Бледный, трясущийся винодел не знал, что ответить, он прекрасно знал, крутой нрав Короля и понимал, какая его ждет участь. Но удача, была в тот день на его стороне. На его счастье я был рядом и подсказал ему что ответить Королю.

–О.Сир! – воскликнул Шене. Это бутылка не кривая. Она просто склоняется перед блеском Вашего Величества.

Людовик любил даже грубую лесть подданных и тут же смягчился, я это знал наверняка –усмехнулся Генрих.

–Да, да, действительно, она напоминает мне поклон наших фрейлин, – сказал Король

Только, мой друг, винодел выдохнул, как новый вопль Короля огласил весь зал:

–Бог, мой! А это, что за вмятина?

Поль от страха остолбенел. Но, ваш покорный слуга –Генрих поклонился- был рядом и опять подсказал, что говорить Королю.

–А, разве на пышных юбках Ваших фрейлин не остается вмятин от Ваших ласковых прикосновений? -хитро улыбаясь спросил Поль.

Король рассмеялся и велел наградить остроумного и находчивого винодела.

Вот именно с тех пор, вина от J.P. Chenet разливают только в бутылки с наклоненным горлышком, которые являются символом этого дома. Вино с

неповторимым букетом, фруктовых ароматов, стало символом французской элегантности и изысканности.

–Браво, Генрих, воскликнула Ида. Замечательный экскурс в то далекое время.

Но, все-таки, ты не сказал, что мы будем кушать?

Генрих с умным видом достал меню и начал зачитывать:

–Вашему вниманию предлагается Салат Цезарь с креветками и красной рыбой,

Хатаподи красото (в народе еще говорят» пьяный осминог»)

подается он с зеленью и помидорками черри прекраснейший,

легчайший салат, как раз для цвета лица. Пастицио –это запеканка с мясным фаршем, просто таящем во рту, с необыкновенным ароматом разнотравья и специй

– это что бы, всегда было хорошее настроение. Дорадо- запеченная на гриле с овощами. Это, что бы ваша память никогда не подводила вас. И безусловно,

запеченная баранья нога с соусом из коньяка. Это мужская еда, уж очень мне захотелось себя побаловать.

– Генрих, ты всегда был первостатейным хитрецом –засмеялась Ида. Шикарный ассортимент. Не правда ли, Анна? Предлагаю насладиться нашим ужином.

–Bonapettit!-Ида улыбнулась обворожительной улыбкой.

–Bonprpttit! –Генрих кивнул своей рыжей головой.

Я не переставала поражаться грации и благородству Иды. Она с таким умением управлялась с приборами, как не каждый хирург умеет так филигранно орудовать скальпелем.

«Пожалуй, я никогда не смогу стать такой, как Ида. Шикарной и изысканной» -подумала я.

–Не стоит недооценивать себя –неожиданно обратилась ко мне Ида.

Я никак не могла привыкнуть к тому, что Ида читает мысли, поэтому, удивленно посмотрела на нее.

–Я понимаю, что со школьной скамьи нам прививали комплекс неполноценности –Ида отложила свой прибор в сторону. – Только ленивая газета не трубила об образовании и методах воспитания детей. Кто-то быстрее читал, кто-то умел лучше считать, кто-то рисовал, а ты нет? Все! Тут же ребенка записывали в ряды троечников и неудачников. Нас уравнивали и гасили нашу индивидуальность. Душили ее, так скажем, на корню – Ида грустно улыбнулась и с сожалением посомтрела на мня – Но, сейчас, вы взрослая барышня. Стоит на жизнь смотреть свободнее. И вы, прекрасны в своей индивидуальности и не похожести ни на кого. Каждый человек, это редкий бриллиант способный заиграть всеми гранями, если он сам этого захочет и приложит к этому усилия. Самое главное –это думать, мыслить, совершать поступки.

Я слушала Иду. Так все и было. Вспомнился мальчишка из класса. Он плохо читал, но почему-то мог собирать радиоуправляемые самолетики, которые не делал никто в

нашей школе. Он сам чертил свои чертежи. Он был молчаливым и очень

улыбчивым. Он неизвестно где, брал нужные детали и собирал, удивительные самолетики, которые неимоверно долго могли летать в воздухе.

Об этом знали несколько ребят. Мы всегда с радостью бежали к нему. Он с готовностью показывал нам очередное свое чудо. Мы девчонки и мальчишки, бежали по полю, высоко задрав головы в небо, следя глазами за самолетиком,

и так радовались, что он долго парит в воздухе и не падает.

Почему – то, в тот момент мы были все счастливы по – настоящему, тем неподдельным детским счастьем. И, пожалуй, никогда больше я не была так беззаботна, как в тот момент, запуская в небо, этот дурацкий самолетик. Наверно, каждый, где–то глубоко в душе, хотел такой же бесшабашной свободы, полета, невесомости. Тот тихий мальчишка, был для нас исследователем, создателем. Наш одноклассник, который никогда не возмущался против оценок учителей и их мнения. Он был не погодам взрослым, своей мудростью и уверенностью. И мне, порой казалось, он знает, что-то такое, только ему одному понятное и известное. А учителя, с завидным постоянством и упорством тыкали , что он плохо читает и ставили тройки.

Мне казалось, Аделаида сидит у меня в голове и перелистывает страницы моей памяти.