Элита. Взгляд свысока

– Бог с вами, – весело удивилась Александра. – Настя прекрасно оденется сама. Не маленькая… Анастасия Владимировна, я правильно понимаю ситуацию?

– Натюрлих, – сказала Настя, перевернулась на спину и протянула лапы к Александре. Раздумала капризничать. – Ну где же ты была?! Давай я буду вставать скорее. А отшлепать – это как?

– Вот так. – Александра перевернула Настю на живот и побарабанила обеими ладонями по тугой круглой попке. – Ну, мисс, и какое у вас впечатление?

– Вандэфул. – Настя расплылась в блаженной улыбке и зажмурилась. – Еще разочек, если можно.

– Ну, если ты так просишь… – Александра шлепнула покрепче. – Я и еще могу, мне не жалко.

– Ой! – Настя брыкнула ногами и живо села в кроватке. – Мерси, достаточно… А почему от тебя духами пахнет?

– Потому, что я не успела переодеться, – с укором сказала Александра. – Я бы успела, если бы ты вела себя прилично, а не устраивала тут щенячий скулёж. Лишних две минуты спокойно подождать не можешь! Стыдно, мисс.

– Ай м сорри, – весело мурлыкнула Настя. Ну никаких признаков раскаяния! – Я не две минуты ждала, а много… то есть долго. Э лот ов тайм. Не надо переодеваться, духами и не пахнет почти… Совсем немножко. Но это ничего. Мне даже нравится. А какие это духи?

– Понятия не имею, – призналась Александра. – Просто я попала в комнату, где разлили много разных духов. Не знаю, какой запах осел на мне. Наверное, несколько. Ты потерпишь, пока все не выветрится? Или мне лучше все-таки переодеться?

– Сач э трайфл! – Настя уцепилась за Александру и прижалась мордашкой к ее животу. Оторвалась, заглянула ей снизу в глаза и успокаивающим тоном сказала: – Видишь? Хоть бы что. Не переодевайся, мне правда нравится… А в какой комнате духи разлили? А! Наверное, ты у мамы была! А зачем?

Ах, как неудачно получилось. Надо было все-таки переодеться, прежде чем к Насте заходить. Никогда не знаешь, какая мелочь может сработать детонатором. Настя уже недели две не вспоминала о матери. А тут запах духов – и нате вам… Объясняй теперь ребенку, зачем встречалась с Хозяйкой и почему самой Насте встречаться с матерью незачем.

– Да так, надо было по хозяйству кое-что решить, – равнодушно ответила Александра, поднимая Настю на ноги и стаскивая с нее батистовую ночную рубашку. – Ну что ты опять в рукавах путаешься? Хендэ хох…Вот так, зер гут. Тебя, наверное, пора уже под холодный душ сунуть, как ты полагаешь?

– О, ноу! – с отвращением сказала Настя. – Нот эт олл. Ихь бин кранк. И уже есть хочу. Можно шорты надеть? А душ – вечером, ладно?

– Хорошо, – согласилась Александра. – Но должна предупредить, мадемуазель: вечером душ будет в два раза холоднее. А пока просто умойся холодной водой.

– Оффули, – буркнула Настя, но всё-таки послушно потопала в ванную.

– Саша, – робко подала голос няня. – Это сколько ж языков Настя знает?

– Нисколько, – честно ответила Александра. – Разве это можно считать знанием? Она только по-русски довольно сносно говорит и практически все понимает. На остальных говорит неохотно… Правда, понимает тоже хорошо. Вот начнем читать – тогда и говорить будет посвободнее.

– Как же это – читать? – не поверила няня. – Маленькая еще… Да если еще по-иностранному… Такой маленькой учиться рано еще… А то никакого детства не будет.

– Детство в любом случае бывает у всех…

Скольким мамам, няням, родственникам, врачам и вообще посторонним людям, озабоченным отсутствием детства у ее воспитанниц, Александра объясняла, что детство в любом случае бывает у всех? Просто у всех оно разное. У Хозяйки детство прошло в каком-то райцентре, где в единственной средней школе каждый учитель преподавал несколько предметов. Хозяйка окончила свою среднюю школу с золотой медалью. Очень гордилась. Правда, даже золотая медаль не помогла ей поступить хоть в какой-нибудь институт. Какой-то диплом ей купил муж, не так давно, года два назад. Хозяйка потребовала диплом после того, как ее Дашка случайно упомянула о своем… У Хозяина детство прошло в семье известных кинодеятелей. Не режиссеров, не актеров, а именно кинодеятелей. Высокопоставленных чиновников, ответственных работников, отвечающих за кино. Потом – школа для детей ответственных работников, потом, конечно, МГИМО, как же иначе. Потом недолгая работа в Англии, потом – перестройка, потом – бизнес. Хозяин был сравнительно хорошо образован. Неплохо знал разговорный английский. Наверное, и в своем бизнесе что-то понимал. И коллекционировал редкие кактусы, чтоб ему…

– Нина Максимовна, ваши дети в каком возрасте заговорили?

Няня растерянно моргнула и неуверенно ответила:

– Ну, как все… Лялька пораньше, в год уже лопотала вовсю. Алеша попозже, года в полтора. Но мало говорил. Да он и сейчас молчун.

– А как вы их учили? – с интересом спросила Александра.

– Да что ж учить? – совсем растерялась няня. – Говорила с ними, вот и всё. Они сами как-то научились.

– А на каком языке вы с ними говорили?

– Так на русском же…

– А в Англии мамы говорят со своими детьми на английском. Во Франции – на французском… В Китае – вообще на китайском, представляете? И все дети начинают уже в год говорить на родном языке. Даже на китайском.

– А… ну да, я понимаю, – неуверенно согласилась няня. – Ну так это же на родном… на одном… А Настя – сразу на нескольких. Трудно ведь. Маленькая еще.

– Со мной мама с самого рождения говорила на пяти языках, считая русский. Я не помню, как их учила. Просто заговорила в год… как все – на родном.

Александра раздумала объяснять очевидные вещи. Большинство людей почему-то не понимают именно совершенно очевидных вещей. Вот и няня тоже – сама кивает, вроде бы соглашаясь, а смотрит недоверчиво. И губы складывает осуждающе.

– Еще и музыка, – с осуждением пробормотала няня, согласно кивая головой. – Вон сколько всего сразу… А ведь маленькая совсем. Ну, давайте я хоть постельку заправлю, что ли.

– И постель Настя сама заправит! – Александра вдруг развеселилась. – Нина Максимовна, да не опекайте вы ее так… плотно. Настя – самостоятельный ребенок, все, что нужно, она умеет делать сама.

– А я тогда зачем? – испугалась няня. – А мне-то что делать?

– А вы – затем, чтобы при случае оградить девочку от возможных неприятностей, – помолчав, сказала Александра. – Об этом мы с вами вечером поговорим. Попозже, когда Настя ляжет… Будете сейчас с нами чай пить?

– Ой, нет, как можно… Это совсем не положено, что вы… Я к этому не привыкла…

– Хорошо, – согласилась Александра. – Потом привыкнете. Пока можете быть свободны. Я вас часов в восемь позову.

– А сейчас-то мне что делать? – Нина Максимовна, кажется, готова была заплакать.

– Да что хотите! – Александра почти рассердилась. – Отдохните. Почитайте. Вязать умеете? Повяжите. С домом познакомьтесь. Попросите кого-нибудь, чтобы показали.

– Да, я же тут не знаю ничего, – согласилась няня. – Правда надо бы оглядеться. Тогда я пойду?

Александра молча кивнула, и няня вышла из детской, осторожно прикрыв дверь. Но тут же снова резко распахнула ее, влетела в комнату как ошпаренная, со стуком захлопнула дверь за собой, вытаращила глаза и сдавленно зашептала:

– Хозяин идет! Сюда! Уже близко!

Вот ведь курица заполошная…

– Он что, с автоматом Калашникова идет? – поинтересовалась Александра.

– Как это? – растерялась няня. – Зачем с автоматом? Не-ет…

– Тогда почему вы так испугались?

– Ну, так сюда же идет… – в совершенном отчаянии начала было няня.

Из ванной вышла Настя – веселая, растрепанная и совершенно мокрая.

– Облилась, – объяснила она, щелкая резинкой мокрых трусиков. – Очень сильно. Но нечаянно! Пароль д онёр. Там кран очень крепкий.

– Вот вам и дело, – подсказала няне Александра. – Найдите, пожалуйста, все сухое и помогите Насте переодеться.