Ловушка для примерной девочки

– Уже среда! Еще три денечка потерпишь?

Мальчишка вздохнул и взял в руку вилку. С брезгливой гримасой положил в рот кусок творожной запеканки, медленно разжевал, проглотил, снова положил в рот кусок, уже без кривляния…

– Ну, вот видишь, вкусно же, – усмехнулся наблюдавший за ним Артур.

Кирилл бросил на Наташу косой взгляд, пожал плечами, но есть продолжал.

– Так, я пошел деньги зарабатывать. Наташ, ты все поняла с лекарствами?

– Да, Артур, не волнуйся, все будет хорошо.

– Обязательно погуляй с ним. И не разрешай у компьютера долго сидеть. Слышишь, Кирюха? У компа сидеть не больше сорока минут!

– Слышу, – мрачно ответил мальчишка. – Ты скорее приходи. А бабушке позвонить можно?

– Конечно, можно…

С бабушкой Кирилла, своей свекровью Ольгой Викторовной, Наташа виделась всего несколько раз. Синеглазая шатенка, как и Артур, и Кирилл, красавица. Жена генерального директора самой большой в области агрофирмы, ранее – директора крупного совхоза, переименованного на современный лад и сменившего форму собственности. Владелица загородного особняка, сильно смахивающего на средневековый замок в миниатюре.

Господи ты боже мой, ведь она так помогала Наташе подготовить к регистрации наряд, была такая ласковая, и с Наташиной мамой Марией Павловной, кажется, вполне поладила… А сама скрывала внука!

Ей-то это зачем понадобилось?

Наташа обиделась и рассердилась. Это что же означает: о ней даже не думали, если не посчитали нужным сообщить о ребенке, о котором, как предполагалось, именно она и должна была заботиться? И все это можно объяснить нелепым и явно лживым «забыл, не до того было, не имеет значения»? Забыть сказать о собственном ребенке! Тем более о больном ребенке! Так разве бывает?

Больной ребенок. Артур утром ее предупредил, что может происходить с его сыном: внезапный жар и даже обморок. И все это от малейшего стресса.

Они остались вдвоем. Впервые. Кирилл медленно доедал запеканку, опустив глаза в тарелку. Наташа налила ему чай.

– Кирюша, тебе сколько ложечек сахара положить?

Он посмотрел на нее как на ненормальную.

– Мне нельзя чай, не знаешь, что ли?

– Не знала… – растерянно ответила Наташа. – А что ты пьешь?

Кирилл молча аккуратно положил вилку, вылез из-за стола и пошел из кухни. Наташа растерянно смотрела ему вслед, не зная, что делать. Даже окликнуть побоялась – кто знает, что может оказаться стрессом для больного ребенка?

Однако через пару минут Кирилл вернулся, сунул в руки Наташи какую-то бумагу и снова сел за стол.

Наташа развернула вчетверо сложенный лист. Это была распечатка текста, озаглавленного бюрократически: «Рекомендации по питанию Кирилла». Далее следовала таблица из трех столбцов: «Можно», «Нельзя» и «Ограниченно можно». Почему Артур забыл о такой важной вещи?

– Я тебе сейчас быстро сделаю морковный сок. Да, Кирюш?

Он молча кивнул, водя вилкой по скатерти.

– А потом мы вдвоем сходим на рынок. Ты же один дома не останешься, наверное?

Да что же это такое! Почему у нее все выходит так деревянно? Чего она боится? Кого?

Она чистила морковку и придумывала, как найти общий язык с ребенком. Ничего толкового не придумывалось. Она же совсем, совсем ничего о нем не знает…

– Кирюшка, ты чего все молчишь? Рассказал бы, как бабушка поживает, чем ты у нее развлекался.

– А ты кто? – вдруг подозрительно спросил Кирилл.

– Как это – кто? – растерялась Наташа.

Что говорить? Папина жена? Твоя новая мама? Ох, там какие-то сложности были… Вдруг для него это будет стрессом? Если от нее скрыли его, то что говорили ему о ней?

– Погоди, Кирилл, мне надо позвонить. Срочно! – И она кинулась к телефону в спальне, закрывая за собой все двери.

Артур ответил после первого же сигнала.

– Что-то случилось? – Голос у него был встревоженный.

– Артур, он спрашивает, кто я! Что говорить?

Молчание. Потом неуверенно:

– Может быть, сказать, что ты – его няня? Пока он к тебе привыкнет, а? А потом…

Наташа задержала дыхание, помолчала и как можно спокойнее предложила:

– Может быть, мне лучше действительно быть просто его няней? Как ты думаешь, Артур: мы разведемся, и тогда я могу честно сказать ему, что я – просто няня.

– Наташенька, золото мое, не сердись! – почти закричал Артур. – Сейчас просто скажи, как я прошу, а вечером поговорим… Ну, пожалуйста!

Наташа бросила трубку и заходила по спальне, грызя свой недавно выращенный маникюр. Куда она влипла? Разве так бывает? Почему с ней так поступают? Почему, почему, почему?!

Дверь спальни сначала тихонько приоткрылась, потом распахнулась настежь. В проеме возник хмурый Кирилл.

– Я хочу гулять! – заявил он.

– Сейчас пойдем. Подожди в своей комнате.

Получилось резко. Она сама слышала в своем голосе досаду и нетерпение.

Глаза мальчишки расширились и моментально налились слезами. Втянув голову в плечи, он развернулся и понуро поплелся прочь. Наташа спохватилась, кинулась вслед, виновато бормоча:

– Кирюша, не плачь, я не хотела тебя обидеть! Я просто была расстроена, вот и…

Он остановился и, не оборачиваясь, снова спросил:

– Ты кто?

– Няня я твоя, няня, – торопливо сказала Наташа. А вдруг он сейчас в обморок упадет – из-за нее? И что ей тогда делать?