Прайд окаянных феминисток

– И в санаториях, – подсказала Любочка, выглядывая из-за букета пионов и понимающе и снисходительно улыбаясь.

– Ну да, – недоверчиво откликнулся Бэтээр, садясь за стол и с интересом наблюдая, как Пулька и Вера-Надя тут же принялись привычно и умело хозяйничать, раскладывая по тарелкам что-то разное, изобильное, красивое и праздничное. – И во сколько же вы встаете по утрам, безработные бездельницы?

– Когда как, – с готовностью ответила тетя Наташа. – Как просыпаемся – так и встаем. Когда погода хорошая – тогда, конечно, пораньше. А если дождь, или даже просто пасмурно, вот как сегодня, – тогда долго спим. Особенно зимой, зимой иногда даже почти до семи. Правда, по летнему времени… Но все равно…

Бэтээр очень гордился своей способностью вставать рано. Надо не надо, но в семь – как штык. И успевал поднять Пульку, накормить ее, проводить в школу, а потом сам на работу собирался. Все успевал, потому что умел вставать рано, аж в семь часов. А эти, выходит, долго сегодня спали, потому что погода пасмурная. Спали долго, а завтрак приготовили к семи. Он подозрительно пригляделся к яблочной кошке, которая смотрела честными глазами, склоняла голову к плечу и складывала губы утиным клювиком, собираясь сказать что-то особо значительное.

– Вообще-то мы можем изменить наш режим в соответствии с вашими привычками, – деловито предложила яблочная кошка, показала на миг ямочки на щеках и склонила голову на другое плечо. – Мы и пораньше можем вставать, и готовить, например, к шести… Вы ведь человек деловой, вам время терять нельзя.

– Не, к шести не надо! – Бэтээр сделал испуганное лицо и даже вилкой помахал. – Завтракать в шесть! Это что же – к семи уже на работу?! И что я буду один там делать? До девяти часов? Нет, лучше завтрак в восемь и… что-нибудь попроще, не такое вкусное. А то я так растолстею, с такой кормежкой… Сроду такого не ел. Как это называется?

– Не знаю, – сказала яблочная кошка и опять на миг показала ямочки на щеках. – Это Полина приготовила. Мы название еще не придумали.

Это был еще один удар. Прямо под дых. Пулька, оказывается, вон чего умеет, а он и не догадывался. А они все делают вид, что и ничего особенного. А сами ждут, как он удивится, родной брат, который о родной сестре даже таких простых вещей не знает, и что он сейчас скажет…

– Я так и думал, – с удовлетворением сказал Бэтээр, краем глаза заметив, что Пулька покраснела. Как вареный рак. – У моей сестры Полины, чтоб вы знали, необыкновенный талант в этом деле. Другие таланты тоже есть, но в этом – необыкновенный.

– Обедать сегодня приезжай, – приказала важная до невозможности Пулька. – На обед я правда что-нибудь вкусное сделаю. Дядю Васю тоже привози, а то он вечно всухомятку. К часу… К тринадцати ноль-ноль.

– Есть! – Бэтээр козырнул вилкой и сделал военное лицо. – Слушаюсь, мой генерал! Дядя Вася будет счастлив. А сейчас мне быстренько дадут чайку с вишневым вареньем, и я буду готов работать грубой физической силой в течение… например, тридцати пяти минут. Или даже сорока. Времени у меня сегодня утром оказалось много, спасибо вам за это большое, и я могу его с чистой совестью потратить на благоустройство наших гостей. Вы же вчера не все разложили, передвинули и переставили, правильно я понимаю? Ну вот, полчаса можете командовать мной как новобранцем.

– Сорок минут, – тут же обнаглела Пулька. – Ты сам сказал.

– Нет-нет, что вы, мы сами справимся, – торопливо сказала яблочная кошка и, наверное, сделала какой-то знак Пульке, потому что та сразу согласно закивала. – Мы все сами, вы не беспокойтесь. Нам и раскладывать особо нечего. Только вот Любочку надо бы ко мне переселить. Диванчик ее… Вы не против? Мы сами перенесем, вам совершенно незачем время терять! И диванчик легкий совсем.

Бэтээр строго посмотрел в ее честные глаза, сделал суровое и мужественное лицо, постучал пальцем по столу и почти прикрикнул:

– Это не женское дело – таскать мебель! Женское дело – это умело и тактично руководить мужчинами, которые все равно ничего больше не умеют! Кроме как таскать!.. Хотя вообще-то никакой необходимости в этом нет. В шкафу Пулькина кроватка стоит, разобранная. Она из нее лет пять как выросла. Хорошая кровать, очень удобная, новая совсем. Пулька на ней, кажется, недели две и спала-то всего, а потом выросла. Как вам этот вариант? Собрать – раз плюнуть. Ну, руководите уже скорей, время-то идет.

И эта яблочная кошка наконец-то засмеялась. И котята ее засмеялись хором, и Любочка потихоньку засмеялась, выбралась из-за стола, потопала к нему, деловито полезла на колени, устроилась, запрокинула личико и с надеждой спросила:

– А ты меня на шее покатаешь? Как Полю. Она мне рассказывала, что ты ее все время на шее катал, когда она была маленькая.

– А как же, – согласился Бэтээр, не удержался и тронул губами ее заплывшую уже желтеющим синяком переносицу. – Зачем же у мужиков шеи? Только затем, чтобы на них женщины ездили…

И опять весь кошачий прайд захохотал, а Любочка потянулась к нему, обняла за шею тоненькими своими ручками и очень серьезно сказала:

– Бэтээр, ты тоже у меня есть. Ладно?

И прижалась личиком к его щеке, замерла так на пару секунд, отодвинулась и на случай, если кто-то не понял, объяснила:

– Это я тебя поцеловала.

– Спасибо, – растроганно поблагодарил он. – Ты бы знала, как давно меня никто не целовал…

Он же не думал, что его нечаянные слова будут иметь далеко идущие последствия.

За полчаса он под активным руководством Пульки, Веры-Нади и Любочки вынул из стенного шкафа, распаковал из пленки и собрал детскую кровать – действительно совершенно новую и очень удобную, он правильно помнил. И установил ее в комнате, в которой поселилась тетя Наташа – бывшей тети Вариной, самой маленькой, но зато с балконом. Пулькину комнату тетя Наташа занимать не захотела категорически. Под вздорным предлогом, что незачем Пульке свои вещи туда-сюда таскать. Хотя невооруженным глазом видно, что Пулькины вещи таскать туда-сюда и незачем, они и так везде. Бэтээр собирал кроватку, делал послушное лицо на руководящие указания девочек, а сам все время пытался услышать, о чем там говорит тетя Наташа по телефону. Очень деловым голосом. С кем это можно говорить деловым голосом в восемь утра? И к тому же – в отпуске?.. Сначала ей позвонили на сотовый, и он страшно удивился, что у нее есть сотовый, да еще такой навороченный – несколько воспитательских зарплат. Мало того – она и говорила по нему, совершенно не вспоминая о времени. Долго слушала, потом о чем-то подробно выспрашивала, потом опять долго слушала, а потом сказала, что все узнает и перезвонит. И собралась сама кому-то звонить – по сотовому же. Бэтээр не выдержал и пресек это безобразие.

– Женщины! – сказал он ворчливо. – Никакого понятия об экономии. Как дорвутся до телефона – так и ну деньги на ветер бросать. Вон же на тумбочке нормальный телефон, хоть обзвонитесь. И все задарма.

– А? Ой, вот спасибо, – обрадовалась яблочная кошка и сунула свой сотовый за пазуху. А он думал, что это у нее на шее амулет какой-нибудь на веревочке, или, может, крестик. – Вы знаете, мне действительно много говорить сегодня придется. Входящие – пусть, а если самой звонить – это очень дорого… А можно номер вашего телефона нескольким родителям дать?

– Вашим родителям? – заинтересовался он. – А почему – нескольким?

– Не моим родителям, а родителям моих детей.

– И много у вас детей? – ошеломленно спросил он, представляя шеренгу отцов-одиночек, воспитывающих ее детей.

– Сейчас или вообще? – уточнила она.

Но тут Любочка потребовала завершения монтажных работ, а то уже пора на шее кататься, и он пошел докручивать болты и затягивать гайки. Вот и не мог ничего услышать, с кем там и о чем беспрерывно говорит по телефону эта тетя Наташа. Болтает и болтает. Женщины…

А перед уходом он немножко покатал Любочку на шее, и она опять прижалась личиком к его щеке – поцеловала на прощание. И Вера-Надя, вышедшие в прихожую провожать его на работу, совершенно неожиданно одновременно чмокнули его в щеки с двух сторон. И Пулька чмокнула, но перед этим успела прошипеть прямо в ухо:

– Деньги давай.

Он уже хотел возмутиться – она же вчера у него две сотни вынула! Жжет она их, что ли? – но тут же сообразил, что Пульке нужно на хозяйство. В доме-то гости. Черт, как же он раньше не подумал, неудобно даже.

Бэтээр вытаращил глаза, хлопнул себя ладонью по лбу и испуганно сказал:

– Пулька! Ты была права – у меня склероз. На хозяйство-то я тебе вчера не оставил. А ты не напомнила.

Вытащил из кошелька две тысячные бумажки и небрежно сунул их Пульке в руку. Как будто так и надо. И эта бесстыжая морда сцапала их, как будто так и надо. И опять быстро чмокнула его в щеку. И тогда он тоже чмокнул ее в щеку, но перед этим успел шепнуть в ухо:

– Не на ерунду.

И собрался уходить, но тут Вера-Надя подлезли со своими щеками, подставив их совершенно одинаково, и он чмокнул и эти две одинаковые щеки. И Любочка, сидящая уже на руках у яблочной кошки, потянулась к нему и подставила для поцелуя свою худенькую щечку в сине-желтых разводах, и он чмокнул и Любочкину щечку тоже. А поскольку гладкая и румяная щека яблочной кошки оказалась совсем рядом, он чмокнул заодно и ее. Прямо в то место, где все время возникают и пропадают две ямочки. Особенно когда она краснеет как маков цвет. Во, возникли. А круглые честные глаза стали еще круглее и еще честнее. Ой, ну до чего ж забавная…

– До свидания, женщины, – строго сказал он. – Ждать меня верно и преданно. Со спичками не баловаться. Двери террористам, эксклюзивным дистрибьюторам и свидетелям Иеговы не открывать. Вишневое варенье экономить. Варить обед и вести себя прилично. Задания всем ясны? Выполняйте.

– Ну, ты вообще, – проворчала Пулька недовольным голосом, но сияя глазами, и закрыла за ним дверь.

За дверью хором засмеялись, и Вера-Надя в один голос восторженно мурлыкнули:

– Дядя Тимур классный! Да, тетя Наташа?

Мнения тети Наташи он, к сожалению, не услышал.

И до самого обеда все время об этом думал.

…Васька действительно обрадовался приглашению на обед – не так из-за самого обеда, как из-за возможности поглядеть на эту тетю Наташу со всем ее выводком. Бэтээр вчера вечером кое-что рассказал ему по телефону, Васька ничего не понял и поэтому был заинтригован. А сегодня на работе разговоры разговаривать было особо некогда, и Бэтээр вчерашний свой рассказ уже в машине по дороге домой дополнил кое-какими подробностями. Например, про охотничье ружье и про шрамы на ноге и под ключицей у тети Наташи. И про отца Любочки рассказал, и насчет самой Любочки предупредил, чтобы поосторожней. А то Васька мужик нормальный, но очень уж шумный. И бесцеремонный, хотя сам думает, что это он просто такой откровенный.

Васька подробности выслушал, обдумал и сделал предварительный вывод:

– А ведь классная тетка! Не хотел бы я с ней встретиться на узенькой дорожке.

Бэтээр промолчал, а про себя подумал, что Васька просто не знает, о чем говорит. Сам Бэтээр с наливной яблочной кошкой на узенькой дорожке встретиться хотел бы. Да. Именно на узенькой. Над пропастью, например. Чтобы невозможно было и шагу в сторону… А поворачивать назад и бежать она не умеет. Стало быть – не сбежит…