Codex Somnia

– Что ты хочешь на завтрак? – тут же, как только увидела, что Мия открыла глаза, спросила бабушка.

Девушка громко, наигранно вздохнула и отвернулась к стенке, вспоминать только что увиденное ею во сне.

– У меня сегодня фантазия не работает. Кашу ты вчера ела, омлет позавчера, для горячих бутербродов у меня ингредиентов нет, в магазин надо идти, – продолжала Татьяна Николаевна. – Может, я тебе тогда сосисок отварю с горошком и черным хлебушком?

Про черный хлеб – это был запрещенный приём, на это словосочетание Мия повернулась обратно к бабушке и сказала:

– Сосиски с горошком, да еще и с черным хлебом – это очень вкусно, но я бы предпочла окрошку из позитивных воспоминаний и компот из предвкушения сладкого будущего.

– Чего? – опешила бабушка, – какую еще окрошку на завтрак? И потом, кто ест окрошку зимой, это летнее блюдо.

– Ба, я пошутила. Давай, иди, вари сосиски, хотя я так прекрасно поела во сне, что совершенно не голодная.

– Чего?

– Ни «чего», а что! Бабуль, никогда за тобой не водилось такое косноязычие! Заладила: чего? чего?

– Внученька, я в растерянности от того, что ты говоришь… компот из предвкушения, окрошка из воспоминаний…тут и вовсе заговариваться начнешь. Всё-таки подумай насчет того, чтобы врачу показаться! Очень я за тебя волнуюсь! Знаешь, вот так люди незаметно и сходят с ума.

– Я бы с удовольствием его посетила, если бы он мне смог помочь, но, к сожалению, это невозможно. От этого лечения еще не придумали.

– От этого? – переспросила бабушка и собралась заплакать.

Мия обняла любимую бабушку и нежным голосом, почти шепотом, сказала:

– Нельзя вылечить от способности путешествовать по снам. Это мой дар. А разве от дара можно и нужно лечить? Посуди сама!

Татьяна Николаевна грустно посмотрела на свою внучку и все же не смогла сдержать слез.

– Ой, какое сегодня число? Я что-то совсем потерялась во времени.

Татьяна Николаевна остановилась в своих рыданиях на секунду, но только для того, чтобы продолжить снова.

– Не плачь, ба, – утешала ее Мия, – никто же не умер. Тем более, что и умирать уже некому, все умерли.

Татьяна Николаевна взвыла в голос и сквозь рыдания проговорила:

– Какие ужасы ты говоришь, зачем?

– Почему ужасы? Так и есть. Была большая, дружная, а главное любящая семья, потом кто-то там, – и Мия подняла глаза наверх, – решил, что хватит нам счастья…и я осталась одна.

– Как же одна? А я? – не выдержала бабушка и задала вопрос.

– Одна, без мамы и папы. Бабуль, я очень тебя люблю, но ты же – не они!

Мия встала и подошла к календарю, висевшему на стене. Красный квадратик календаря стоял на 29 декабря.

– Как, ба? Сегодня 29?

– Двадцать девятое было вчера, сегодня тридцатое уже! А у нас ни ёлки, ни стола…

– Завтра Новый год…а я и не заметила, как месяц пробежал…промчался. Время, так стремительно здесь, не то, что там. Там оно тягучее и плотное, и у меня такое ощущение, что там его много. А здесь, в реальной жизни, всегда и всем не хватает. Люди так торопятся жить, а в результате все равно не успевают.

– Не разглагольствуй, а давай-ка собирайся на работу, а то тебе точно времени на сборы не хватит, – и Татьяна Николаевна, грустно вздохнув, отправилась на кухню.

Мия наскоро и без аппетита позавтракала и побежала на автобусную остановку.

Трясясь в автобусе до метро, она продумывала план на день.

«Сегодня последний рабочий день в году, а значит надо успеть всех поздравить, но у меня нет ни одной идеи насчет подарков сослуживцам. Даже для Маруси я заранее не побеспокоилась», – сетовала Мия.

За этими размышлениями она доехала до метро и спустилась в подземку. Народу там было не просто много, а неимоверно много, столпотворение. Мия пропустила даже два поезда и только в третий смогла втиснуться.

«Вот бы было здорово, если бы я могла сейчас переместиться в офис, а не ехать в этом плотно набитом вагоне, – подумала девушка, – во сне с этим просто, представил, что ты на лугу – и ты на лугу. А тут представляй не представляй, желай не желай, ничего не получится. Придётся мучиться. Делая переход, Мия с удивлением обнаружила, что в сегодняшней утренней спешке забыла дома телефон.

«Этого еще не хватало», – совсем расстроилась Мия.

Она даже остановилась, решая, не вернуться ли ей и вовсе домой.

«А что, ну максимум выговор влепят за прогул. Да и плевать. Зато я потрачу этот день с пользой. А на работе какая польза от меня может быть тридцатого?» – уговаривала она себя, и почти уже уговорила. Осталось дело за малым, развернуться и не поехать.

И вдруг, в толпе она заметила Михаила, он быстро удалялся от нее в людском потоке. Мия рванула за ним. Благо он был высокого роста, и его черная шевелюра возвышалась над остальными. Мия позабыла о приличиях и расталкивала всех, кто не хотел уступать ей дорогу. Но нагнать его у нее не получалось. Тогда Мия закричала изо всех сил:

– Мишель! Мишаааа!

Обернулись пару человек, но желаемый ею объект даже не замедлил шага. Переход закончился, и все они переместились на другую станцию. Подъехал очередной поезд, и Мия увидела, как Мишель шагнул в открывшиеся двери.

Мия тоже втиснулась в вагон, решив нагнать его уже внутри поезда. Двери закрылись, состав тронулся.

– Девушка, куда же вы щемитесь? Стойте спокойно! – сделала ей замечание женщина в дорогом меховом пальто.

– Пропустите, пожалуйста, мне надо дойти до соседнего вагона.

Женщина не шелохнулась.

– Да посторонись ты! – крикнула как одержимая Мия, пихнув при этом ничего не подозревающую женщину так, что та завалилась на сидящего мужчину.

– Хамка! – услышала вслед Мия.

– Пропустите, простите, подвиньтесь, мне надо пройти! – с этими словами Мия продвигалась вперед довольно успешно. И вот уже она опять увидела спину Мишеля в коричневой замшевой куртке с рыжим воротником, как поезд въехал на станцию и открыл двери. Толпа высыпала на платформу. Мишель вышел одним из первых, так как стоял рядом с дверями. У Мии позиция была хуже. Двери были довольно далеко от нее, и впереди плотным людским коридором стояли пассажиры. Шансы успеть выйти вслед за ним таяли на глазах. Но Мия сдаваться не собиралась, по крайней мере сегодня, поэтому она, можно сказать, ожесточенно пёрла к выходу не взирая ни на какие преграды.

Люди были этими её действиями крайне недовольны, но особо не вредничали и сторонились, как могли, пропуская ее вперед. И все же она не успела выйти. Перед ней осталось буквально два человека до выхода, как двери закрылись, и поезд тронулся, унося Мию от Мишеля в темный туннель.

– Черт, черт! – громко выругалась Мия.

– И нечего так злиться, на следующей выйдете, – обратился к ней мужчина стоявший рядом.

– Выйду! Но мне уже это не поможет. Я за человеком гналась. А теперь мне его не найти.