Оценить:
 Рейтинг: 3.5

Codex Somnia

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 31 32 33 34 35 36 >>
На страницу:
35 из 36
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– А я вот давно у тебя спросить хотела, что ты своего Бога приплетаешь везде где надо и где не надо? Вот, при чем здесь он? За что ты его сейчас славишь-то, бабуль?

– О…ты глянь, опять не с той ноги встала. Придираешься ни свет ни заря к пожилой женщине.

– Во-первых, я еще и не встала, чтобы делать заключения с какой ноги, а во-вторых…

– Мия, а я тоже хотела у тебя спросить, – довольно грубо перебила ее Татьяна Николаевна, – кто тут из нас представитель молодежи, а кто представитель людей пенсионного возраста? Ты вечно чем-то недовольна, вечно без настроения, вечно гундишь не по делу, как старая бабка. Как будто тебе под восемьдесят лет, а не мне.

– Ой, ба…давай без этого… Я вообще, к твоему сведению, сегодняшний день уже прожила, и даже половину завтрашнего.

– Как это? – опешила бабушка.

– Ни как, а где! Во сне!

– Начинается, опять ты за свое! Вот напрасно от обследования отказываешься, ты ведь явно не в себе, – сделала заключение Татьяна Николаевна и расстроенная вышла из комнаты.

Мия медленно встала, отдернула шторы, и в комнату проник солнечный свет. Она непроизвольно зажмурилась.

«Значит, ничего не было: ни Петра, ни катка, ни коньков… мне это все приснилось! – не разлепляя глаз, анализировала девушка, – теперь по ночам я путешествую в двух направлениях. Одно – это Мишель, ребята, исследование карты сновидений, и второе – Петр, с его учением Карлоса Кастанеды и сталкингом. И как же мне теперь во всём этом разобраться?»

– А может, ба, ты и права – мне надо обратиться к врачу! – открыв глаза, прокричала Мия бабушке.

26

Детство Мишеньки было безоблачным, но это только на первый взгляд. Мальчика очень долго ждали. Родители почти отчаялись, и долгими вечерами на кухне уже вели разговоры об усыновлении, как бы примеряя на себя родительские роли, но вдруг наступила беременность. Счастье наполняло их до краев и даже выливалось за пределы их семьи. Будущая Мишина мама – София Данииловна Туева, сама была воспитанницей детского дома, где, как известно, все, без исключения, дети испытывают дефицит родительской любви. Поэтому, как только ее новорожденный мальчик сделал первый вдох и открыл свои карие глазки, София Данииловна окружила его такой любовью и заботой, что бедному Мишеньке было не продохнуть. Когда Михаил немного подрос, к этой гиперлюбви и гиперопеке подключился и отец. Он занял позицию отца-контролера. К примеру, Мишу рано отдали в спортивную гимнастику и вместо того, чтобы после тренировки задать ребенку пару вопросов, отец шел к тренеру и долго обсуждал с ним Мишины ошибки. А если бы он потрудился задать вопрос самому мальчику, в чем причина таких плохих спортивных результатов при таких прекрасных природных данных, то услышал бы ответ, что Мише просто не нравится этот вид спорта. За мальчика всё и всегда решали родители, поэтому он рос совершенно несамостоятельным и инфантильным. На самом деле, пойди они к психологу, он бы объяснил, что им важно обладать властью над сыном, а они это преподносят, как заботу и любовь. Мише ничего не оставалось делать, как слушаться их и поверить – «меня родители любят, они не причинят мне зла».

Они возили Мишу в парки и на карусели, ходили в цирк и детские театры, но ни разу не спросили у него: «Ты расстроен, что-то случилось?»; ни разу не сказали: «Если захочешь поговорить, можешь на нас рассчитывать». Все решения всегда принимались за него, и его мнением и желаниями родители не руководствовались. На его несмелые протесты, папа с мамой всегда отвечали одной и той же фразой: «Мишенька, детка, мы – твои родители, нам виднее, как для тебя лучше! Мы хотим тебе только добра, ты нам потом еще спасибо скажешь!»

А в подростковом возрасте Мише вдруг стали сниться очень яркие и реалистичные сны. Где, к его удивлению, он мог самостоятельно принимать любые решения. Сначала ему была очень непривычна такая свобода действий, и он каждый раз метался по сну в поисках мамы. Чаще всего ему удавалось ее найти, и Мишенька, крепко вцепившись в ее руку, успокаивался. Но, со временем, он стал всё реже и реже нуждаться в ней и, в конечном итоге, освоился в своих сновидениях и вполне сносно начал обходиться там без нее. По прошествии еще какого-то времени, Миша начал осознавать, что свобода для человека – это счастье, пусть даже она пока для него ощущается не в реальной жизни, а только во сне. Михаил понял, что для него единственный выход – это дальше осваивать пространство сновидений, только там он мог ощутить свою полную независимость.

В это же время Миша почувствовал в себе некую двойственность. Поскольку в реальной жизни он оставался еще ребенком, а в своих сновидениях был уже совсем взрослым, подросток Миша находился как будто в изменённом состоянии сознания, как будто весь мир, все взрослое сообщество живет, фактически, в некой иной системе координат, как бы в параллельном для Миши мире. И стена, которая разделяла его от мира взрослых, казалась настолько непробиваемой, что даже пытаться ее разрушать не было смысла. Прочитав несколько книг о мире сновидений, ему не составило особого труда научиться там ориентироваться и чувствовать себя свободно и уверенно.

У него на пути встретилась только одна проблема. Он очень быстро забывал свои ночные путешествия. Но и из этого Михаил нашел выход. Он стал записывать каждый свой сон. Делая эти записи, Миша препятствовал исчезновению снов, делая тем самым опору для памяти, позволяющую ему всегда вернуться в тот или иной, уже ранее виденный им, сон. Так, шаг за шагом, Михаил становился путешественником по осознанным сновидениям. После пробуждения реальный мир уже мало его интересовал. И только благодаря своему природному уму и давлению со стороны родителей Михаил окончил школу и даже поступил в институт на факультет прикладной физики. В институте Мише стало вдруг интересно, потому что с точки зрения физики и математики можно было многое объяснить и понять. Теперь мир студента Михаила ограничивался учебой и снами, остального для него не существовало. София Данииловна очень сокрушалась по этому поводу: «Какой-то, сыночек, ты у нас не такой, и что тебе не хватает? Мы же с папой все для тебя» – любила она вменять сыну. Видно, мама хотела получить обратно то, что дала своему ребенку, то есть любовь. Но ответной любви в свою сторону не получала, очень при этом расстраиваясь, часто плача и жалуясь на невнимание со стороны сына мужу. «Да, – соглашался с ней Мишин отец, – вырастили мы с тобой законченного эгоиста».

А «законченному эгоисту» тем временем попалась в руки книга одной американской ясновидящей, которая называлась «Прорыв к творчеству». Именно оттуда Михаил с изумлением узнал, что существует удивительный феномен, который она назвала «астральными классами». Суть его состояла в том, что человек, видящий осознанные сновидения, может посещать лекции и семинарские занятия в некоем здании, напоминающем высшее учебное заведение. Там можно было, ознакомившись с расписанием и тематикой, выбирать для посещения интересующие направления, то есть график обучения был свободным. Михаил с головой погрузился в этот некий параллельный нашему миру институт познания. Он обнаружил, что в осознанных сновидениях существует множество библиотек, где можно найти книги, из которых есть возможность узнать некие тайные знания. И не просто узнать, но и со временем научиться переносить их в реальный мир и даже применять их там. На одном из занятий Михаил узнал о существовании «каменной библиотеки». Это место представляло всего лишь множество разбросанных камней на земле. Но вся информация хранилась в их кристаллической решетке. На каждом камне был небольшой замысловатый рисунок. Сначала необходимо было выбрать по этому рисунку интересующую тематику, а затем требовалось войти в контакт с сознанием камня, синхронизировавшись с его частотой. Михаилу довольно долго не удавался этот трюк, но зато, когда у него получилось, то для него из камня стали всплывать образы, звуки, запахи и даже тактильные ощущения в виде хранящейся в «каменной книге» информации. Это место очень увлекло Мишу, и он стал там бывать чуть ли не каждый свой сон.

Однажды вместе с ним в «каменный библиотеке» оказался довольно неприятный для Миши тип. Это был мужчина, возраст которого он определить так и не смог, тем более что незнакомец был в черном драповом пальто до пола и черной шляпе с большими полями, которые закрывали почти всё лицо. Не то чтобы этот мужчина что-то сделал плохое в сторону Михаила, наоборот, он, казалось, его совсем не замечал. На приветствие Миши он даже не потрудился ответить кивком головы. Мужчина в черном пальто явно был занят поиском чего-то важного. Он нервно поднимал камни с земли, и, быстро взглянув на рисунок, со злостью швырял их обратно. Михаил невольно заинтересовался и стал незаметно наблюдать за ним.

«Может, стоит предложить ему мою помощь? – размышлял он, – я давно являюсь завсегдатаем этого места, может, нужная ему «каменная книга» мне попадалась».

Через некоторое время неизвестный мужчина впал в гневное состояние. Стал пинать камни носком своего ботинка и страшно ругаться на не понятном Михаилу языке. И только Миша решился все же предложить ему свою помощь, как тот испарился. Но Михаилу еще долго было не по себе после этой встречи. Что-то нехорошее исходило от того странного посетителя библиотеки, что-то, что интересовало и, в тоже время, пугало Мишу.

А потом Михаил стал в сновидениях Мишелем. Так как, если человек некоторым образом раздвоен, то и имени у него должно быть два. А еще через какое-то время Мишель забрел в своем сновиденном мире в лабиринт, найдя из него выход, оказался в даосской библиотеке и, повстречав там Джинджинга, стал его учеником. Познаний в области осознанных сновидений от ночи к ночи становилось у него всё больше и больше. Затем он нашел в мире снов и двух других путешественников – Элиаса и Маркуса.

В реальном мире он совсем замкнулся, ни с кем не заводил дружеских отношений, не ухаживал за девушками, а домой приходил только для того, чтобы поесть и поспать. София Данииловна, впрочем, не оставляла сына в покое, донимая его разговорами, вопросами, упреками, а иногда даже закатывала целые концерты со слезами, причитаниями и заламыванием рук. Весь этот театральный спектакль Миша пропускал мимо ушей. Ему совершенно было не жаль мать, более того, он твёрдо решил при первой же возможности покинуть «родительское гнездо».

А вот к Джинджингу он проникся безграничным доверием и любовью. Встречались они не часто. Только, когда этого хотел сам Учитель. Мишель мог просидеть в библиотеке даосского монастыря весь свой сон в ожидании Джи, но тот так и не появлялся. И к каким бы ухищрениям не прибегал ученик, вызвать учителя на встречу ему не удавалось.

27

После столь неудачного путешествия к острову бессмертных, Мишель на следующую же ночь решил во чтобы то ни стало поговорить с учителем. Поэтому, заснув, сразу же оказался в библиотеке. Неожиданно для Мишеля Джинджинг был уже там. Он невозмутимо сидел на своем обычном месте с закрытыми глазами. Мишелю показалось, что учитель спит. И пока он решал, стоит ли обозначать своё присутствие, Джи, как всегда, начал разговор с загадочной фразы:

– Живые не могут научить мертвых, зато мёртвые вполне успешно учат живых.

Мишель задумался и, низко опустив голову, не мог подобрать слова, чтобы сформулировать вопрос. В голове крутилась лишь одна фраза: «У нас не получилось».

– Жизнь и смерть – часть единого процесса, одно неотделимо от другого – продолжил мысль Джи.

– Учитель, – все же решился спросить Мишель, – почему у нас не получилось пройти испытание и попасть на остров?

– Я полагаю, что как опытный исследователь мира снов, ты уже отметил для себя, как меняется сознание при приближении к границам карты?

– Да, Джинджинг, это был неконтролируемый страх за свою жизнь.

– Восточный край карты, куда я вас отправил, скрывает путь к бессмертию, а путь тот лежит через преодоление страха. У нашей души нет возраста, в отличие от неё тело имеет тенденцию стареть. А сознание мечется между двумя этими крайностями. В детстве мы не чувствуем время и думаем, что жить будем вечно, но с возрастом приходит принятие своей будущей смерти. Отправляясь на восток карты, мы встречаемся с полным проявлением страха смерти. Мы начинаем воспринимать этот страх, как единственную реальность. Вся наша сила должна быть направлена на его преодоление. И когда человек сможет это сделать, тогда ему откроется ощущение вечности собственной души. Вся череда предыдущих жизней и смертей начнет восприниматься, как единое целое.

– Как это? – не совсем понял Мишель.

– Жизненный опыт целого воплощения тебе может предстать небольшой жемчужной бусинкой, маленькой, но очень ценной. И таких бусин много, причем все они нанизаны на одну единственную шелковую нить. Перемещая своё сознание вдоль этой нити, ты смог бы попасть на берег острова Бессмертных.

– То есть, если бы мы прошлой ночью справились со страхом смерти, мы бы попали на остров?

– Совершенно верно! Как только это получится, смерть перестанет восприниматься, как граница.

– Джи, а есть ли какой-нибудь проверенный способ, как справится с этим страхом?

– Это было бы очень просто. А что просто даётся – мало ценится. Поэтому каждый должен ответить на этот вопрос сам.

– Учитель, может нам стоить попробовать снова?

– Решайте сами. Но, я бы на вашем месте не спешил. Отправляться туда теперь надо только тогда, когда вы будете готовы. И то, я бы посоветовал делать это поодиночке.

И Джинджинг закрыл глаза, давая понять, что ему больше нечего сказать.

Но Мишель не спешил покидать библиотеку, он достал карту сновидений, разложил ее на столе и склонился над ней.

– А дальше на запад. К источнику вечной молодости, – услышал он голос Джи.

Отметив на карте для себя это место, Мишель оглянулся, чтобы спросить какое испытание ждет их там, но учителя в комнате уже не было.

Закончив разговор с Джинджингом, он решил прогуляться, пройтись по любимым местам сна. Ему хотелось побыть одному, чтобы никто не ворвался в его сновидение, тем самым прервав его философские размышления о страхе смерти, о желании жизни, о снах, о путешествиях в неизведанные, но такие интересные и манящие места из карты сновидений. Он понимал, что если учитель так много знает про то, как добраться до острова, то он точно там бывал, и даже, может, не раз. И что ему тоже необходимо обрести в себе силы, найти пути, чтобы там оказаться. Мишелю очень, очень сейчас этого хотелось. Он чувствовал себя почти готовым на этот подвиг, и уже прикидывал в голове план, чтобы его осуществить. В эту секунду ему отчаянно захотелось увидеть Мию. Он закрыл глаза, пожелал оказаться рядом с ней, и тут же очутился около огромного окна, в котором увидел её.

«Как она хороша! Почему я раньше этого не замечал?» – подумал Мишель, и почувствовал на себе чей-то неприятный взгляд. Он посмотрел на человека, который сидел напротив Мии, их глаза встретились, и Мишель узнал в спутнике Мии того незнакомца из «каменной библиотеки». Взгляд его был колючим, надменным и пронизывающим насквозь. Мишель на мгновение опять почувствовал себя беспомощным ребенком. Машинально он оглянулся, как бы ища защиту или поддержку.

Но тут Мия резко вскочила из-за стола, схватила какую-то коробку и, по всей видимости, собралась покинуть помещение.

«Похоже, этот неприятный типчик, чем-то обидел мою ученицу», – сделал вывод Мишель и уже шагнул по направлению к входу в заведение, как опять почувствовал на себе взгляд незнакомца. Его глаза-буравчики продолжали сверлить Мишеля, как будто хотели проделать в нем дыру. Мишель замешкался всего лишь на секунду, а затем сделал еще пару уверенных шагов, открыл дверь в ресторан, и попал в офис туристического агентства.

Первым, что открылось его взору, это надпись на всю стену, гласившая: «Бродит глупец, странствует мудрец».
<< 1 ... 31 32 33 34 35 36 >>
На страницу:
35 из 36

Другие электронные книги автора Ирина Яновская