«Пир – это лучший образ счастья». Образы трапезы в богословии и культуре

Прочитано с интересом и удовольствием. Хотя про счастье здесь не так уж и много, больше про богословие и культуру, но я изначально была согласна с заголовком, что нет ничего лучше для сближения и объединения людей, чем совместная трапеза, угощение, застольные разговоры и песни. Сейчас эта традиция уже все больше уходит в прошлое, а жаль, ведь даже семейные совместные обеды и ужины – символы близости и благополучия.Это были материалы научной конференции, посвященной многоплановой семантике трапезы, поэтому многие тексты были сугубо исследовательские, интерпретативные и, конечно, не знающему тонкостей Библии или Торы человеку в них разобраться было не всегда легко. По крайней мере, от меня чтение потребовало немалых интеллектуальных усилий и частого «гугления». Но, думаю, что в целом я выбрала правильную тактику – читать все подряд и останавливаться на том, что привлекает внимание и доступно пониманию. Это себя оправдало и даже расширило мои гуманитарные горизонты в части трактовок Пасхи, русских юмористических врачебников XVII века, истории евхаристии, погребальной трапезы и пр. Несколько статей, образовавших для меня наиболее интересную часть книги, посвящены литературным трапезам (в произведениях Г.Р. Державина, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, А.Н. Островского, С. Беккета, А.И. Солженицына), метафорам еды (в поэзии О. Мандельштама, Б. Чичибабина), поэтике застолья в старой живописи.В целом я, конечно, ожидала от этой книги бóльшего, наверное, чего-то в духе свободных обобщений Р. Барта, но и исследование представленных в ней частных предметов понравилось тщательностью, копанием, погружением в мельчайшие детали, позволившим через призму единичного пытаться представить себе всеобщий культурный «закон о еде». Но в этом плане в свое время меня намного сильнее потрясли работы О.М. Фрейденберг.В итоге я не пожалела, что приобщилась к этой области знаний, но мне, как неофиту, всего было мало.