Грани Явного мира. Книга вторая. Фантастическая сага «Воины света». Трилогия третья «Противостояние»

Ульвбьёрн делал записи на свои кольца с попыткой связаться с сестрой. И, судя по всему, ему это удалось. Однажды разведчики ему донесли, что Снижна воссоединилась с Дарьяной. Его маленькая сестрёнка. Глупая и безрассудная. Упрямая, как и он сам. Но позднее ему доложили, что, несмотря на все действия Леоса с Гестом, его дочь, наследная принцесса Императорского дома Дарьяна, после стольких лет вернулась домой на Сканду. Однако Ульвбьёрна эта новость больше не радовала. Кто он был для дочери теперь, да и кем она была ему? Да и мог ли он назвать Дарьяну своей дочерью? Хотела ли она знать, что её истинные родители живы? Да и считала ли она его с Тирой родителями?

От грустных размышлений Ульвбьёрн вздохнул.

Он уже не верил, что Снижна получила хоть одно его послание с кольца. Или его сестра была настолько упряма, что отказывалась его слушать. Или что-то не вязалось в цепочке событий, о которых ему докладывали драгонды.

Нужно было что-то делать. И сейчас Ульвбьёрн пытался вести двойную игру, чтобы не вызывать ни у кого сомнений в том, что он ненавидит Снижну, родную дочь Дарьяну, дядю Хаука, гвардейцев, Палачей. Всех, кто был ему верен. Хотя порой сомнения точили его душу, ум застилал гнев, и Ульвбьёрн всё чаще и чаще сомневался в преданности ему родных людей. Да и не был уже до конца уверен, что в Империи знали о том, что они с Тирой живы. Он хотел в это верить, как и в то, что его послания достигли Сканды.

Ульвбьёрн чуть удержал концентрацию и всё же не вышел из тишины.

Все родные люди могли погибнуть на пути его спасения. Он это понимал умом. Тира ходила рядам с ним безмолвной тенью. Он это понимал сердцем. И волны беспомощности и отчаянья всё чаще и чаще накрывали Ульвбьёрна, стараясь сломить его волю, чего он сейчас никак не мог допустить, а план побега в одиночку продвигался слишком медленно. Мрак обволакивал Ульвбьёрна плотным туманом, просачиваясь сквозь все его барьеры и защиты. Он проникал вглубь его сознания. И как долго ему дано было ещё продержаться, Ульвбьёрн не знал.

– Тира—а—а!!! – в очередной раз закричал он в тишине этого мира. – Вернись ко мне—е—е!!!

Его опять накрыла волна Мрака, и Ульвбьёрна выкинуло в Явный мир.

***

После обустройства более или менее комфортного проживания на этой планете, Градимир всё же решился на серьёзный разговор с приведениями. Они все пришли к месту, расположенному недалеко от странного озера, где существа показали ему на два оплавленных куска металла, уточнив, что это и есть обломки их транспортного средства. Потом привидения попытались доступными словами объяснить, как их корабль летал и какой принцип энергопотоков использовал. Дарьяна под их руководством изобразила первоначальный вид корабля этих существ. Снижна помогала ей в этом, озвучивая слова привидений вслух. Когда рисунок был окончен, Градимир уставился на этот шедевр изобразительного искусства, как знаток живописи на картину Малевича «Белое на белом».

– Я, по их мнению, кто?! – не выдержал Градимир, спустя несколько минут напряжённого молчания. – Волшебник что ли?

– Нет, ты – гениальный изобретатель. Ты владеешь разумом, способным воспринять полученную от нас информацию, и силой, способной воспринимать и управлять энергией мироздания, – одно из приведений подлетело к Градимиру и показало на его грудь рукой.

– Не нужно мне льстить, я не тщеславен. И не смейте тыкать в меня пальцами, – Градимир резко махнул рукой, отшвыривая привидение прочь от себя.

Снижна с Дарьяной заткнули уши, от его крика.

– Градимир, пожалуйста, не далей так. Они издают очень мощный звук, который больно отдаёт в голове, – взмолилась Дарьяна.

– А они пусть не тыкают мне пальцем в грудь, – махнул Градимир в сторону пустоты. – Да, я вас не вижу, но очень хорошо ощущаю своей великой внутренней силой, которую пока никто не смог из меня выудить. А своим гениальным умом мне легко просчитать ваше примерное месторасположение. И не нужно стоять толпой у меня за спиной, когда я что-то чиню, как вы это делали уже не раз. Я сейчас вам всё ясно объяснил?

– Мы поняли тебя, Градимир. Но твоя сила всё же огромна, хотя ты и отказываешься принять её, – попытались убедить его приведения. – И мы точно знаем, что ты именно тот человек, кто способен починить наш корабль.

– Корабль? – усмехнулся Градимир. – Вот эти два куска не пойми чего вы называете обломками своего корабля? – и показал рукой на два оплавленных куска металла. – И из вот этого я должен сделать летающую машину, которая работает на нужных вам потоках энергии, о которых я понятия не имею? Да ещё по вот этому детскому рисунку, который не то, что на чертёж не похож. Это вообще ни на что не похоже. Да вы… – тут Градимир замолчал. – Сказал бы я вам, кто вы. Да ушей девчонок жалко, – он развернулся и зашагал прочь в направлении спального отсека.

Градимир долго сидел на кровати, глядя на огонь, и молчал. Дарьяна принесла ему похлёбку, но он отказался. Уже был вечер. Дарьяна со Снижной поужинали и стали готовиться ко сну.

– Ты же его починишь? – Снижна с надеждой посмотрела на Градимира.

– Значит так, – он резко встал. – Это касается вас обеих. Чтобы я не слышал от вас ни одного вопроса относительно этого корабля. Никаких: ты что-то уже придумал, Градимир? Ты скоро его доделаешь, Градимир? – он произнёс это, передразнивая женский голос. – Когда мне будет что вам сообщить, то я сообщу. А до тех пор вообще не задавайте мне такие вопросы. Лучше пообщайтесь друг с другом. Перемойте мне косточки в очередной раз. Например, какой я такой сякой бездушный упрямец. Пошушукайтесь по девичьи. Времени у вас хватает. Узнайте, в конце концов, друг друга получше. Вы же близкие родственницы, которых судьба разнесла на такие огромные расстояния, что не всем дано их пересечь. Расскажите о своём детстве, вспомните смешные истории, а меня не трогайте, – сказал Градимир и зашагал прочь от них.

Он шёл, не разбирая дороги, пока не вышел к озеру. Градимир осмотрелся и устало присел возле высокого валуна, вокруг которого рос мягкий мох. Он тяжело вздохнул, прислонился к камню спиной и стал всматриваться в чёрное небо, пытаясь ни о чём не думать. Градимир был морально вымотан. Починить корабль с иным принципом работы, от которого остались лишь два жалких обломка, было нелёгкой задачей. Он чётко осознавал, что они не знали ни о своём месте расположения, ни где сейчас Радомир. Жив ли он? У них не было никакой возможности связаться со своими, чтобы сообщить о том, что они выжили. И Градимир не был уверен, что тьетоконе способен их найти. За всё время их пребывания здесь ни Дарьяне, ни Снижне ни разу не удалось попасть в мир этих треклятых видений и тишины. А Радомира вообще не мог отследить ни один прибор этого мироздания. Это означало только то, что купол отгородил их от связи с внешним миром. И вся надежда была сейчас на Везнича. Градимир верил в своего друга, как в себя самого. И если что-то возможно было добиться от поисковых приборов, то Везнич это сделает.

Приведения не могли сказать, как долго они находятся на этой планете, потому что для них понятие времени отсутствовало. Купол они создали сразу же, как поняли, что сами домой вернуться не могут, а затем занялись поисками того, кто способен им помочь. Градимир грустно усмехнулся. Он уже полностью просканировал и протестировал характеристики защитного поля вокруг этого места. Оно не только удерживало кислород для их дыхания, но и не выпускала людей наружу. Даже его компьютер не смог преодолеть этот энергетический барьер, когда составлял каталог всех обломков. Под куполом уровень кислорода был уже хорошим. Мох рос везде, где удавалось прикрепиться. Местами встречалась жёсткая трава и ползучий колючий кустарник. Удалось даже найти съедобные виды грибов. Небольшие хищники, размером с крысу и видом юрких ласок, охотились на вездесущих грызунов. Так что экосистема этого района постепенно восстанавливалась.

Размышления Градимира были прерваны появлением Снижны. Она тихо присела рядом с ним, прижав к себе колени, и уставилась под ноги. Градимир тяжело вздохнул.

– Я всё хотела у тебя спросить, – первой начала разговор Снижна.

– Что именно? – холодно уточнил Градимир.

– Тот прибор тогда в лаборатории. Ты воздействовал на него своей силой, – она немного замялась. – А я делилась с тобой своей любовью.

– Не своей, а нашей, – ворчливо поправил её Градимир.

– Да, но потом были созданы и другие такие же приборы. Как ты воздействовал на них без меня? – удивлённо спросила принцесса.

– А я на них никак не воздействовал.

– Но они же работают?! – удивилась Снижна.

– Да. И я на это сейчас очень рассчитываю, – Градимир повернул голову в сторону принцессы и усмехнулся. – Боже, какая же ты всё-таки глупая, Снижна. Ты упорно не хочешь думать, – он отвернулся от неё и опять закрыл глаза, прислонившись к камню. – Мы с Везничем записали наши с тобой эмоции в то мгновение. А потом волхвы и ведуны воздействовали на сплавы своей силой, а наши с тобой чувства проигрывались в это же время как… Как записанная мелодия. Так, наверное, лучше сравнить. Только она слышна не ушами, а на энергетическом плане. И теперь, имея эту запись, любой ведун может произвести нужный энергопоток для создания тьетоконе. Металлический сплав, разработанный тобой и мастерами по металлу для Ульвбьёрна, имел кристаллическую структуру. Это свойство меня и заинтересовало прежде всего. Но во время взрыва в лаборатории твой брат изменил сплав своим энергетическим воздействием. Мы долгое время не могли приблизиться к параметрам тьетоконе твоего брата. Чем бы мы не воздействовали, всё было без толку. Пока… – тут Градимир замолчал, тяжело вздохнул.

– Пока ты не встретил меня, – задумчиво сказала Снижна.

– Пока ты не встряхнула меня там… – он махнул рукой, в направлении неба. – В моём доме.

– А потом я всё испортила, – вздохнула принцесса.

– Нет. Это я всё испортил. Я не знал, в какой момент тебе это лучше сказать. Я вообще сомневался, нужно ли тебе про это говорить. Что ты внешне похожа на сестру Везнича, почти как две капли воды из одного источника. Я сомневался и во многом другом. Пока ты не полетела в ту ловушку спасать брата. Как я был зол на тебя, узнав это. Я готов был шагнуть сквозь темноту на любое расстояние, лишь бы вытащить тебя оттуда. И тогда я понял… – Градимир тяжело вздохнул и замолчал, молчание затянулось.

– Как ты с ней познакомился? Со своей невестой?

– Я её знал с самого детства. Она была младше меня всего на десять лет, а я дружил с Везничем. Мы с ним всегда соревновались, кто изобретёт больше новых механизмов. Глупые мальчишки. Мы пропускали мимо себя саму жизнь. Она шла где-то за стенами научного городка, а мы изобретали новые машины и приборы. Мы открывали новые поля и взаимодействия сил природы. Мы всегда были одержимыми наукой. И в конечном итоге моё эго одержало победу надо мной. Я не мог успокоиться от мысли, что моя невеста погибла в городе, где все системы безопасности были улучшены лично мной. И я, как безумец, ринулся их исправлять. Понимаешь, Снижна?

– Ты опять меня назвал Снижной, – принцесса грустно вздохнула.

– Вы же сами приказали мне, ваше высочество, никогда больше не называть вас иначе, – усмехнувшись, сказал Градимир.

– Я же попросила тебя опять звать меня Айной, – тихо уточнила Снижна, стараясь не заплакать, но Градимир ничего не ответил. – И кто из вас с Везничем победил? Кто изобрёл больше приборов и открыл что-то новое?

– Выходит, что я. Моя невеста погибла так нелепо. Знаешь, я до сих пор не уверен в ответе на вопрос, что больше меня задело в тот день. Её смерть или причина смерти. Спустя годы я понимаю, что из-за этого превратился в одержимого учёного, который пытался всё исправить. Я сделал города моей планеты безопасными настолько, что с тех пор больше никто и никогда не погибал на их улицах ни по какой причине. Поэтому в соревнованиях с Везничем всё же победил я. Но в какой-то момент помощь понадобилась мне самому. Родные Везнича ради меня уничтожили не только все голограммы и видеозаписи, но даже все фотографии моей погибшей невесты.

– А ты сохранил её образ для себя на том кристалле.

– Да, одну единственную голограмму, где она улыбалась мне в утро перед катастрофой. А потом я бежал от самого себя. Я скитался, Айна. Почти сто лет. Я был как перекати—поле. Бежал, бежал… – Градимир посмотрел на звёзды. – И за всё это время я ни разу не включал её изображение, пока в мою жизнь не ворвалась ты.

– Даже своим появлением в твоей жизни я уже сделала тебе больно, – печально произнесла она.

– Да, – уверенно ответил Градимир. – Но ты зря думаешь, что похожа на неё. Ты другая. У тебя другой тембр голоса. Он мелодичен как журчание ручья. Твой смех, – он задумался. – Он что-то задевает в моей душе. Твоя улыбка. Она делает меня счастливым. Ты сама такая… – он задумался.

– Глупая, – подсказала Снижна.

– У слова «глупость» есть множество понятий. Ты не умеешь думать и рассуждать. Твои решения скоропалительны. Они основаны на эмоциях, а не на разуме. Ты безрассудна, Айна, – Градимир вздохнул. – Такая безрассудная. Твоя душа вытерпела иную боль, чем моя. Тебя предал твой родной дядя. Тебя предал человек, которому ты открыла своё сердце. И твоя проблема в том, что ты никому не доверяешь. Даже бабушке Ритве. Никому, кроме своего брата. А я хотел, чтобы ты доверяла мне, поэтому показал голограмму своей погибшей невесты.

– У тебя больше не осталось от меня никаких тайн? – тихо спросила Снижна.

– Есть ещё одна, – Градимир усмехнулся, всё также глядя в небо.