777

– Да здесь орудует целая банда! Ветров! Ко мне!

С противоположного конца салона навстречу им побежал второй полицейский – тщедушный парень с пушистыми рыжеватыми космами волос.

– Наручники! Быстро!

Ни один из потенциальных террористов даже не попытался оказать сопротивление, но смиренно дал заковать себя в наручники. Оба переглядывались и посмеивались, пока полицейские суетились вокруг них. Ли наблюдал за этой сценой с нескрываемым беспокойством и под конец, когда и Андрей, и Тимур были обездвижены, он, наконец, вскочил и закричал на русском с жутким корейским акцентом:

– Как вы смеете? Сейчас же отпустите их, иначе я не стану сажать этот самолет, и мы разобьемся!

– Что он несет? – нахмурился первый полицейский, мотнув головой в сторону Джина и поднося пистолет к подбородку Комарова.

– Этот парень – единственный на борту, кто может посадить эту посудину, – пожал плечами Андрей.

– Где пилот, черт побери?

– Мы знаем не больше вашего, малыши, – масляным голосом произнес Тимур. – Но мы, по крайней мере, нашли ему неплохую замену. Вам не стоит ссориться с этим парнем.

– Молчать, я сказал! – и полицейский обрушил пистолет Тимуру на голову.

Тот охнул и прикрыл глаза.

– Я сказал, освободите их, иначе всем конец! – продолжал визжать Джин, и голос его адской болью отозвался в висках Тимура.

– Еще одно слово, и ты последуешь за ними, – прорычал озверевший полицейский и толкнул Джина в грудь.

Тот неуклюже рухнул назад на сиденье, но тут же снова вскочил.

– Сажайте самолет сами! Топлива хватит часов на пять. Мы разобьемся как раз в области Северного ледовитого океана, и тела наши вряд ли когда-нибудь поднимут на поверхность!

Ветров явно забеспокоился, услышав это, и осторожно ткнул коллегу в бок:

– Коль, а что если он говорит правду? Если экипаж катапультировался, самолет сам не сядет.

– Чушь! А как же он сейчас летит?

– Николай! – окликнул Тимур. – Можно вас на минуточку? – и он лучезарно улыбнулся. – Вы ведь в курсе, что пилот такой машине требуется только на взлете и посадке? В остальное время машина справляется сама. А если вы не верите нам, тогда сходите в кабину пилота и посмотрите, что там происходит. А потом подумайте на досуге, как мы будем приземляться. Если у вас еще есть чем думать, черт возьми, безмозглый тупица!

Второй удар пистолета, и на этот раз Тимур потерял сознание. Ветров развернулся и направился к кабине. Пару минут он тщетно дергал за ручку и стучал, но потом, отчаявшись, принялся с разбегу вышибать дверь плечом, пока, наконец, ему это не удалось и он не влетел в пустую кабину. Он осмотрелся, схватился за голову и побежал назад, крича в ужасе на весь салон:

– Коля, они правы! Пилот куда-то пропал! В кабине никого нет!

– Что? – переспросил один из пассажиров. – Пилот пропал? И как мы будем садиться?!

Отовсюду вновь послышались крики и визги, и тут раздался выстрел: Николай стоял с поднятым вверх пистолетом и окидывал обезумевшую толпу взглядом, полным ненависти.

– Всем молчать и сесть на свои места! Паники я не допущу! Сейчас мы разберемся в ситуации. Еще один визг – и я всажу пулю в любого, кто бы это не был. Даже грудной младенец, так что, мамаши, затыкайте своим чадам рты, в салоне должна царить полная тишина. Я понятно изъясняюсь?

Несколько человек кивнули, откуда-то раздался сдавленный женский плач, но в целом салон погрузился в зловещую тишину.

– Так, повтори еще раз, – рявкнул Николай, оборачиваясь к Джину, – ты умеешь управляться с этой машиной?

Тот с вызовом кивнул и демонстративно отвернулся.

– Тогда вперед в кабину. Сажай его, пока еще есть топливо. Мы ведь над Россией сейчас летим?

– Теоретически да. По крайней мере, судя по приборам. Правда, я пока не понял, что там с топливом. Только делать ничего я не буду, пока мои друзья скованы, а вы разговариваете с нами таким тоном.

– Что?! Молчать, паскуда, и делать, что я велю, иначе я всажу эту пулю тебе в ногу! – и он потряс пистолетом у носа Джина.

– Ничего не имею против, – спокойно произнес тот и откинулся на спинку сиденья, делая вид, будто ничего не происходит.

– Да ты оборзел, мразь! Сейчас я тебе… – и Николай взвел курок, но Ветров тут же перехватил его руку.

– Выстрелишь – он истечет кровью и тем более не сможет посадить самолет. И не факт, что на борту есть врач и необходимые медикаменты. Коля, какая муха тебя укусила вообще? Убери этот пистолет!

– Эта паскуда пойдет в кабину, или я отстрелю ему яйца!

– Ты отстрелишь ему яйца, а потом все мы расшибемся. И на том свете будет уже неважно, с яйцами ты или нет. Коля, прекрати, я тебе сказал!

– Да замолчишь ты или нет! – заорал вдруг Николай и нажал на курок.

Ветров охнул и схватился за плечо, и из-под пальцев его заструилась на пол густая темная кровь. В салоне послышался ропот, кто-то снова закричал, люди повскакивали со своих мест, звали врача, но никто не откликнулся: на двести пассажиров в салоне не нашлось ни одного с медицинским образованием. Николай ошалело смотрел на побледневшего Ветрова, мешком осевшего на пол.

– Браво, офицер! – глумился Тимур. – Точный выстрел прямо в цель! Уж теперь-то самолет непременно приземлится, и все пассажиры останутся невредимы! Наша милиция нас бережет!

– Молчать! – заревел Николай. – Иначе вторая пуля окажется у тебя в башке!

– Валяй! Сколько у тебя там патронов еще осталось? Четыре? Да шесть у твоего напарника. Ну по запасной обойме еще есть наверняка. Выходит, двадцать два. Успеешь еще целых двадцать два человека положить, прежде чем тебя превратят в кровавое месиво, чувак. Так что, начинай прямо сейчас, – и Тимур убедительно закивал головой.

– Хлеба, – забормотал вдруг Джин. – Хочется хлеба… надоел рис… – глаза его дико завращались, он выдохнул и закрыл веки.

– Эй! – окликнул его Тимур. – Джин! Ты в порядке? Что с тобой такое?

– Я украл…украл чипсы у этого туриста… если мама узнает, мне конец… – продолжал едва слышно бормотать он. – Я никогда их не видел, никогда не пробовал, они дивные… Если я когда-нибудь вырвусь отсюда, я все свои деньги буду тратить на еду… Хлеба, ради всего святого!

– Да дайте вы ему уже хлеба, черт возьми! – взревел Тимур. – У вас там полный самолет еды! Николай!

Николай ошалело кивнул, плохо соображая, а сам тем временем дрожащими руками достал из-под сиденья Джина его внушительных размеров рюкзак и открыл.

– Да тут еды на целую роту на неделю! – воскликнул он, доставая упакованные контейнеры с рыбой и соусом. – Какой еще хлеб ему нужен? На, жри свою рыбу! – он открыл один из контейнеров и швырнул его Джину.

Содержимое тут же выплеснулось тому на колени, соус потек по джинсам и закапал на пол, а Джин поспешно принялся слизывать его со своих коленей, подбирая упавшие куски рыбы и засовывая их прямо в рот.

– Господи, ничего вкуснее в жизни не ел! В этих самолетах всегда так кормят? – возбужденно протянул он.

– Чувак, ты нездоров что ли? Я достал это из твоего же рюкзака! – и Николай потряс им прямо перед лицом Джина.

Джин поперхнулся и закашлялся, вытирая рот масляными руками.