Вот как-то так

– Нет-нет. Так, последние штрихи. Чтоб всё без сучка, без задоринки прошло.

– Тогда, до завтра!

– А… можно вопрос? – остановила Лера Олега Петровича, уже взявшегося за ручку своей двери.

– Да.

– Вы откуда знаете туристические песни?

– Ходил в походы в студенческие времена.

– Какие?

– Горные и пешие. А Вы?

– В водные.

– На байдарках?

– Нет. Лодки и плоты… Надо же, Вы совершенно не похожи на человека, увлекающегося туризмом.

– Почему?

– Ну… – замялась Лера, – Вы так органично смотритесь в строгом деловом костюме, так срослись с ним, что кажется – в нём и родились.

(Сказать Олегу Петровичу Петру в глаза, что в нём не чувствуется романтики и авантюризма завзятого туриста, Лера постеснялась. Пришлось высказаться по-другому.)

Олег Петрович неопределённо хмыкнул на слова Леры, пожелал ей «Спокойной ночи» и ушёл к себе в номер.

15

В музей Лера опоздала на 20 минут. Честно говоря, не очень-то и спешила, но и специально время тянуть совесть не позволила. В планах было спокойно, в одиночку прогуляться по залу Уральского художественного литья из чугуна, рассмотреть внимательно все его многочисленные штучки-дрючки. Ведь всегда найдётся то, мимо чего взгляд проскользнул, не заметив, в прошлый раз. А потом подняться в зал русской живописи, где что ни картина – то шедевр. Делегацию встретить уже внизу по окончании экскурсий. Но… В холле музея Леру ждал Олег Петрович.

– Как у нас дела с концертом?

– Всё нормально, никаких проблем.

– А у нас тут забастовка случилась, почти революция.

– Опять Николай Львович?

– Он. Стал подбивать народ не начинать экскурсию, пока Вы не придёте. А народ Вы вчера покорили, и тем, что к каждому по имени-отчеству обращались, и вчерашним концертом. Вот народ и поддался. Еле их уговорили.

– Ох! Надеюсь, что экскурсовод не подведёт, а то потом весь день пойдёт кувырком. Я специально в музей звонила, чтобы дали самого опытного, самого знающего гида. Они обещали.

– Ну, пока ни выстрелов, ни взрывов не слышно, – пошутил Олег Петрович, – Если что, будем надеяться на «Сербскую таверну». Куда двинемся? Лекцию по Каслинскому литью я уже прослушал, могу предложить Вам свои услуги в качестве индивидуального гида.

Лера согласно кивнула головой, и Олег Петрович начал:

– История Уральского художественного литья из чугуна началась в тысяча семьсот сорок седьмом году с появления в небольшом городке Касли на Южном Урале первого чугуноплавильного железоделательного завода. Основал его купец из Тулы Яков Коробков. На Урале, а конкретно, в Челябинской области сошлось всё, что необходимо для производства чугуна – богатейшие запасы исходного сырья, древесины и первосортного формовочного песка. Развитие изящного чугунного литья связывают с появлением на заводе нового управляющего – Григория Зотова, сделавшего уникальную для того времени карьеру, пройдя путь от крепостного кричного мастера до главного управляющего заводом. Мировую известность Каслинскому литью принесла Всемирная выставка в Париже в тысяча девятисотом году, где была представлена интереснейшая работа – чугунный павильон

. Он получил наивысшие награды выставки – хрустальный Гран-при и большую золотую медаль. Традиции каслинского литья – графическая чёткость силуэта, скульптурная точность каждого штриха, сочетание тщательно проработанных деталей и обобщённых плоскостей с энергичной игрой бликов на их изломах, доскональные очертания даже мельчайших элементов изделия, покрытие готовых изделий чёрной краской особого рецепта, так называемая голландская

сажа, – бережно хранятся до сих пор…

Лера смотрела на легкие, ажурные, тонкие до филигранности, но, в тоже время, создающие впечатление стальной твердости и долговечности, экспонаты, выставленные в витринах музея, и думала о том, что, если экскурсовод в группе Николая Львовича также сухо рассказывает об этом великолепии, как Олег Петрович сейчас ей, то катастрофы не избежать.

В зале русской живописи Олег Петрович попросил Леру показать ему самые интересные, с её точки зрения, полотна. Таких набралось много. Известные и абсолютно узнаваемые, даже без чтения табличек под картинами, И.Шишкин и А.Саврасов. Больше похожий на А.Куинджи, но со своей «Лунной ночью» И.Айвазовский. Совершенно не похожий сам на себя, во всяком случае, из тех ярких, брызжущих красками картин, которые часто встречала Лера в различных музеях, Б.Кустодиев с явно недописанной картиной «Послушница со свечой».

Будто сошедшая со страниц «Ночи перед Рождеством» Н.Гоголя «Оксана» Х.Платонова. Так и вставала перед глазами сцена из повести: «Что людям вздумалось расславлять, будто я хороша?» – говорила она, как бы рассеянно… «Лгут люди, я совсем не хороша». Но мелькнувшее в зеркале свежее, живое в детской юности лицо с блестящими черными очами и невыразимо приятной усмешкой, прожигавшей душу, вдруг доказало противное. …«Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо!» «Чудная девка! – прошептал вошедший тихо кузнец, – и хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!»

Очаровательный «Крестьянский мальчик с топориком» В.Тропинина, совершенно не похожий на крестьянского мальчика.

– Существует такая версия, что для этой картины Тропинину позировал сын графа Моркова, у которого художник был в крепостной зависимости. Но общепринятой считается версия, что образ ребёнка на картине обобщённый, собирательный. У Тропинина, если помните, на картинах нет загубленных тяжёлым крестьянским трудом персонажей.

– А вот эта картина для меня открытие и, даже, потрясение, – сказала Лера, указывая на картину «Девушка с папиросой», висевшую в том же зале, что и картина Тропинина, – И художника такого – Пётр Заболотский, я не знала до этого. И сюжет необычный – курящая девушка. Много ли Вы встречали подобных сюжетов, да ещё на картинах середины девятнадцатого века? Я – ни одного. А с каким мастерством написана! Этот газовый прозрачный верх! Не представляю, каким образом можно создать такой эффект?! А этот таинственный мерцающий свет от горящей спички, спрятанной в её ладони? Как он выхватил из темноты её лицо! А сама-то она как хороша! Свежая, юная, обаятельная! И курит… Парадокс.

– Готов с Вами поспорить, что хотя бы одну картину Заболотского Вы видели. Вспоминайте – Третьяковка, портрет молодого Лермонтова в красном доломане с золотыми шнурами.

– Конечно, видела! Неужели это тоже Заболотский?

– Именно он. И, кстати, доподлинно известно, что Лермонтов брал у Заболотского уроки рисования. Что касается курения, то как раз с середины девятнадцатого века в России начинается небывалая популярность курения среди женщин, не только светских дам, но и студенток, и домашних слуг. Простой люд курил дешевые вонючие папиросы «Трезвон». Дамы побогаче – египетские папиросы, тонкие и ароматные. Вот как здесь на картине. Отношение в обществе к женскому курению было разное. Одни считали, что это некий шаг к равенству полов. Другие, что это плохая привычка, особенно вредящая женскому здоровью. Третьи, что курение красит женщину

. Заболотский, видимо, относился к этой, последней категории.

– А Мешков? Он тоже есть в Третьяковке? Я в восторге от его «Балаклавы на Чёрном море». В прошлый раз, буквально, прилипла к картине. Не могла отойти. Обожаю импрессионизм.

– Мешков?.. Насчёт Третьяковки не уверен. Он как-то оказался в тени своих более именитых собратьев. Больше всего его работ в Ельце, где он родился. Есть в Липецке, Ярославле, Саратове. Эта картина, Вы правы, очень интересная. И она выбивается из общего ряда его работ. Он, в основном, писал пейзажи, портреты и жанровые картины в духе поздних передвижников.

Лера была поражена. Олег Петрович казался ей скучным политиканом с плакатной речью людей, привыкших выступать на митингах. И, вдруг, столько новых граней! Туризм, живопись. Даже где-то, местами, чувство юмора просматривается…

– масштабное трехъярусное сооружение весом 4,5 тонны. Состоит из 3000 деталей, которые изготавливали в течение года 16 мастеров под руководством молодого петербургского архитектора Е.Баумгартена и при участии М.Диллон, первой дипломированной русской женщины-скульптора, оставившей след в истории скульптуры модерна.

– «Среди дам находится немало любительниц этой приятной отравы. Потому, если мы захотим быть справедливыми, то сошлемся, что маленькая, тонкая папироска отнюдь не безобразит хорошеньких дамских губок, а придает им скорее своеобразную пикантность».

16

Ох, и натерпелась Лера страха на Шартажских палатках. Одно дело самой по скалам лазить. И совсем другое, отвечать за кучу людей, которые, как дети, дорвавшиеся до аттракционов в парке развлечений, разбежались кто куда. Смело штурмуют вершины, пусть и небольшие, всего-то до 18-ти метров, но и оттуда можно так упасть – мама, не горюй!

Николай Львович держался рядом с Лерой. Галантно подавал руку. Поддерживал. (Кто кого поддерживал это ещё, правда, был вопрос – то ли он Леру, то ли Лера его. Но ей оставалось надеяться, что хоть одного человека, главу делегации, она удержит от падения, если что.)

Олег Петрович встал рядом с самым опасным участком подъёма и, оно же, спуска, пытаясь выполнять функцию перил, на которые можно опереться. Даниил поднялся наверх и старался проконтролировать всех и вся. Кирилл бросил свой участок, за который отвечал, – концертную площадку, и пристроился снизу фотографировать членов делегации, тактично, чтобы никого не обидеть, прося их отойти от края, якобы, для лучшего ракурса на фото.

В общем, когда все, наконец, целыми и невредимыми, расселись на ступеньках каменного амфитеатра, Лера была счастлива, как никогда в жизни. Адреналин, ещё играющий в крови, способствовал тому, что концерт с первых же номеров, да что там – номеров, с первых же нот, покатился как по маслу.

Ради справедливости, надо сказать, что и Иван Иванович не подвёл. Расстарался. Коллективы художественной самодеятельности были такого высокого уровня, что не уступали профессионалам. Профессионалы не халтурили. Звонкие песни, яркие костюмы, зажигательные пляски – всё это сменяло друг друга, как в детском калейдоскопе.

Самыми трогательными в концерте были номера, где вместе со взрослыми участвовали дети всех возрастов. От четырёхлетних кнопок, высыпавших в центр амфитеатра, как просыпавшийся горох, участвующие в попурри эстрадно-танцевального коллектива «Уральские самоцветы», до серьёзных от осознания ответственности момента десяти-двенадцатилетних школьников из оркестра русских народных инструментов «Сувенир» и, заканчивая, раскрепощёнными и артистичными, поющими, танцующими и играющими одновременно, всеми возрастами от мала до велика, коллективом русской народной песни «Россияночка».