Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

Ну, что ж… Вопросы иссякают…

– Ваше племя держит в пещерах зверей? Или птиц?

– Зачем? – Вук искренне удивился. Вздох облегчения вырвался у него. Видно, понял, что имя вождя выпытывать больше не станут. – Видим зверя – убиваем. Не удаётся убить – ловим птицу. Зачем держать их в пещерах?

Меня, собственно, интересовали собаки. Но, ежели нет ничего, ещё лучше. Будущее общение упростится.

Итак, всё?

– Запомни, Вук! – приказал я. – Если урумту ещё придут сюда за женщинами – все погибнут. Никто не вернётся домой. Скажи это вождю и всему племени. Купов будут защищать сыны неба. Они не слабее Нур-Нура.

Пленник молчал. Только глядел исподлобья.

Я выключил съёмочную камеру, достал из нарукавного кармашка зажигалку и показал Вуку.

– Сейчас научу тебя добывать огонь из пальцев. Смотри! – Чиркнул, зажёг и задул огонёк. – По дороге научишься. Понял?

– Ты колдун! – убеждённо повторил Вук.

– Учись! Тоже колдуном станешь.

Зажигалку я вложил в пальцы его связанных рук. Пальцы зажали её намертво. Затем я перерезал парашютные стропы и тут же вложил в его руки кхет.

– Вставай! Иди! – скомандовал я. – Ты свободен. Сейчас ты перестанешь понимать меня.

И я сдёрнул мыслеприёмник с его головы.

Ещё не веря свободе, он сидел и скованными движениями разминал плечи. Потом, не сводя с меня насторожённого взгляда, начал подниматься. Ни зажигалку, ни кхет из рук не выпускал. Значит, они имели для него какую-то ценность.

Выход из палатки был открыт. Глаза Вука метались от этого выхода ко мне, от меня – к выходу. Возможно, он боялся, что снаружи его сразу схватят купы. Возможно, допускал, что в спину ему ударю я. Преодолеть этот страх ему предстояло самому. Не мог я выйти из палатки раньше него.

Он двигался к выходу как в замедленной киносъёмке, крошечными шажками, боком, прижимаясь к стенке парашютного купола. Он выходил наружу тоже боком, а выйдя, – тут же прижался к палатке спиной.

Никто не бросил в него копьё, никто не пустил стрелу. Хотя многие заметили, что он вышел. Я уже стоял рядом и старался охватить взглядом всё пространство вокруг. Люди видели, что в руках пленника кхет – и никакого оружия. Люди понимали, что он безопасен.

Однако Тор, стоявший в проходе своей новой палатки, увидев пленника, нагнулся, и в руке его оказался геологический молоток. Видимо, приготовленный, лежал у входа… И Сар, мастеривший возле костра стрелу, увидев пленника, поднялся, и в руке его появилось копьё, да и Кыр, помогавший седому старику отбивать камни на валуне, тоже поднялся, и тоже с копьём.

Но дальше этого дело не пошло.

– Беги! – Я слегка подтолкнул Вука. – Не бойся!

Он уже не мог понять моих слов, но наверняка понял жесты. И медленно, шаг за шагом, стал пятиться от палатки в лес. Лицом к селению, спиной к деревьям. И лишь добравшись до них, резко повернулся и припустил бегом.

Я снова осмотрелся. Тор исчез в палатке. Сар вернулся к костру – доделывать стрелы с ланцетом и иголкой. Кыр вместе со стариком склонился над обломками кремня. Они выделывали наконечники для копий и стрел, которые я собирался совсем скоро заменить стальными. Для начала…

12. Взять отпуск у вождя…

Теперь и мне пора! Но хорошо бы доложиться Тору – чтоб не думал худого. В общем, взять отпуск у вождя… И надо ещё заглянуть перед дорожкой в вертолёт…

Я нырнул в свою палатку, изъял из съёмочной камеры использованную кассету, сунул в нарукавный кармашек вместо подаренных зажигалок, уложил в ранец изумруды и слюдит, втиснул за ремешок клапана на ранце свёрнутую жгутом шерстяную рубашку, поискал взглядом, чем бы прикрыть ведро с водой, и не нашёл ничего плоского, отбросил ко входу разрезанные лианы и парашютные стропы – недавние узы пленника. Позже унесу их в лес. Сейчас некогда.

Пожалуй, всё?

А теперь – ранец на плечо, и размотать рулончик с клейкой плёнкой – запечатать вход. Авось, не тронут ничего, как вчера.?

Впрочем, если и тронут – оберну всё шуткой. Хотя для шуток хорошо бы знать язык…

Чтобы проститься с Тором, я заглянул в его палатку. Вождь сидел на земле и перебирал разноцветные ленты. Они размотались, разошлись по всей середине палатки, и я не был уверен, что Тор сумеет смотать их. Но, может, это ему и не понадобится? Перепилит их кремнёвым ножом на куски и раздаст… И завтра, небось, всё племя, наделает себе «галстуков»?..

– Все сыны неба должны узнать о нашей дружбе, Тор! – как можно торжественнее произнёс я. – Всем надо показать нашу общую кровь. Всем надо рассказать о храбром племени купов. Я уйду к ним сегодня и вернусь завтра.

– Ты слышишь, как кричат птицы? – вдруг спросил Тор, и глаза его хитровато прищурились.

Птицы, на самом деле, орали оглушительно. С самого утра. И птичий: грай, по-моему, всё усиливался.

– Слышу, – согласился я.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, – признался я.

– А наш колдун понимал, – укорил меня Тор.

– Я ещё не совсем колдун.

– Ты молод. – Тор пожалел меня. – Научишься. Наш колдун был самый старый в племени. Он родился ещё у айкупов. Когда ты станешь такой же старый, будешь знать больше него.

– Если ты поможешь…

– Помогу! – Тор улыбнулся. – Птицы кричат о разливе. Они слетелись в наш лес с поймы ручья и реки. Ветер дует с тепла. Значит, скоро разлив. Ты вернёшься и не узнаешь наших мест.

– Я отблагодарю тебя, Тор, – пообещал я. – Теперь ваши места узнаю. Кривой ручей станет рекой. Река станет озером. Так?

– Кривой ручей станет озером, – поправил меня Тор, – На восход от нас тоже будет озеро. Мы будем жить среди воды.

– Долго?

– Никто не знает. Бывает по-разному. Только колдун знал.

– У меня есть просьбы, Тор.

– Говори.

– Когда уйду, сними эту дугу. – Я приподнял над головой пружинящий полуобруч мыслеприёмника. – И сохрани её. Когда вернусь, нам снова надо будет говорить. Пусть Сар и Лу-у сделают то же самое. Передашь?

– Передам, – отозвался Тор.

– Сыны неба пришлют купам целую хижину подарков. Она будет стоять в лесу. Пусть купы не разводят рядом с нею костры. От огня все подарки уйдут в небо. И купам ничего не достанется. Когда вернусь, открою хижину и отдам подарки.