Леттризм: Тексты разных лет

«Я хотела бы быть мальчиком, чтобы с восхищением ласкать собственное плечо», – сказала бы она, ай, да ладно…

…Смехом прикрываясь от близкой старости, так прикрывается она молоденькими девицами, таская их повсюду с собой для привлечения мужчин, которые (остатки которых) перепадают и ей, так прикрывалась она деньгами, пока всё не истратила (нет ничего безобразнее старости, если в ней нет даже богатства, чтобы хоть чем-то прикрыться, ведь сама старость и есть нищета)…

Даниэль

Я должен прославиться или заработать кучу денег, чтобы позже, когда мне будет сорок или пятьдесят лет, когда желание любви дойдёт до пика и начнёт, как у других мужчин, хлестать через край, – чтобы тогда я смог заменить молодость более метким оружием и чтобы мне не пришлось довольствоваться всякими отбросами и случайными добычами. Я буду ходить богачом в окружении десяти женщин, и если кто-нибудь захочет со мной заговорить, то он даже и не подступится ко мне, а если он захочет поговорить о литературе или о кино, то я скажу ему: «Даниэль? Писатель Даниэль? Не слыхал о таком», – с неизменным презрением, уничижением, высокомерием…

Комментатор

…В то мгновение он выскочил из постели:

«Что я забыл у этой обнищавшей пьяной княжны?»

Со жгучим желанием бежать что есть мочи, что есть силы. «Куда же ты, зайчик?» – пробормотала княжна сквозь сон.

Пойман с поличным…

Даниэль

Мне надо позвонить, я сейчас вернусь.

Комментатор

Как всегда, струсил. [Много же мужества нужно, чтобы быть трусом в наши дни, когда миром правят законы мужества.]

Голос Княжны

Возьми тогда ключи, зайчик.

Комментатор

Да-да, ключи он взял. «На кой чёрт мне ключи, если возвращаться я не собираюсь?»

«Как ей их вернуть? Вот ведь задача!» Сзади он почувствовал тревожный, острый, настороженный взгляд княжны, проснувшейся от его шагов и от чудовищного, жестокого предчувствия. Он стоял уже одетый в дверях и растерянно, боязливо мял в руках ключи под испепеляющим взглядом женщины, приподнявшейся на постели, как вдруг, решившись наконец, он резко открыл дверь, бросил ключи на столик с развязным «знаешь ли, дорогая… ключи мне не нужны…», захлопнул за собой дверь, пустился бегом через подъезд ко двору и, лишь когда оказался в ста метрах от дома, выдохнул с облегчением и перешёл на шаг, то и дело поглядывая на свои руки – нет ли на них крови после преступления, после этого убийства человеческих чувств! Так и на сей раз – он оставил храпевшую Мими с незапертой дверью, ведь не мог же он её закрыть снаружи… (а что если он никогда не вернётся?) и нащупал в кармане приглашение на вечер в доме сводницы, которая решила его женить и как-то раз, назвав его бедным мальчиком, показывала ему ванную комнату:

Голос женщины

Если Вы женитесь, у Вас тоже будет такая ванная.

Даниэль

Так и быть, я женюсь, если девушка принесёт мне десять миллионов франков в приданое.

Комментатор

…По дороге, возле издательства «Минюи»: «Hello, Даниэль», – его приятель Джимми. «Пойдём со мной на новогодний вечер к одной свахе, – сказал Даниэль. – Только сначала давай прогуляемся по Бульмишу

, мне нужно немного проветриться», – а на самом деле он всё ещё не терял надежды на бог весть какое новое приключение. И перед кафе «Дюпон-Латен» в толпе, где взгляд с трудом различал лица, он увидел высокую девушку с каштановыми волосами и со смеющимися голубыми или зелёными глазами – глазами такого цвета, который сулил наконец неизведанные края, и вот он уже бросил Джимми…

Даниэль

…Подожди немного, я сейчас вернусь…

Друг

Даниэль всегда сбегает к кому-нибудь другому! Когда же это прекратится? Настанет ли невообразимый миг покоя?

Комментатор

А затем, нагоняя девушку всё с той же глупой болтовнёй, превратившейся в дежурную церемонию, в нечто вроде «здравствуйте»:

Даниэль

Вечер добрый, мадемуазель… Все вокруг веселятся, а Вы идёте одна, среди бедняков…

Комментатор

Он уговорил её завернуть в «Кентукки»…

Друг

Почему ему всё удаётся? Может, потому что он мгновенно забывает о неудачах? Наши воспоминания состоят из побед. А поражения вплетаются в ту необъятную, как абсолют, не подвластную нам материю.

Комментатор

…Её звали Дениз – ту, к которой он собирался залезть под юбку. Ему она казалась худой, но у неё было плотное тело. В «Кентукки» во время танца к ним подошёл «стиляга».

Голос стиляги

Позволите ли Вас поцеловать, мадемуазель?

Комментатор

Она повернулась к Даниэлю и, видя его взгляд:

Дениз

…Нет, я здесь с тем, кого безумно люблю…

Комментатор

И она искренне в это верила, и Даниэль в это верил и, приведя её к себе, подумал: «Я хочу, чтобы тебе было приятно здесь (и он указал на её живот) и больно там (и он указал на сердце)». Они провели сказочную ночь вместе. Как он её любил, как растворялся в её теле! По щекам текли слёзы любви – у него, у чёрствого типа, у циника…