Стратегии и «стратеги»

Приведу всего ещё один пример:

– В проекте (стр. 66) сообщается, что в отрасли, занимающейся строительными услугами, в 2008 году «имелось 59,5 тыс. рабочих мест», а «в 2010 году 9,5 тысяч рабочих мест».

– В чем причина столь невероятного – на 86% падения?

Какие из этого следует делать выводы?

– А чёрт его знает. Просто констатация факта и всё.

Целая отрасль вроде как стремительно вымирает, даже почти вымерла (а вы, при нашем не прекращающемся строительном буме, в это верите?), но товарищам хоть бы что.

Интересная получается «аналитика».

Вдогонку ещё одно сообщение: «…в строительстве задействовано около 1200 организаций, в которых занято около 59,5 тысяч человек».

– Глагол настоящего времени, значит, вроде как, даже в 2011 году?

Но тогда как, в оставшиеся после 2008 года 9,5 тысячи рабочих мест, отрасль ухитрилась втиснуть 59,5 тысяч человек?

А может это она сразу же после 2010 года, взяла, прыткая такая, и 1 января 2011 года взлетела с числом рабочих мест до прежнего уровня – 2008 года? Шестикратно!

А может разработчики не видят разницы между понятием работник и рабочее место?

– Что вообще берётся за базу для расчётов и почему?

Одному аллаху ведомо.

Зато в конце даётся ещё одна довольно невнятная информация – «потенциал строительных услуг в стоимостном выражении составляет 200 миллиардов рублей».

– Как он подсчитывался, и вообще – это потенциал потребностей в услугах или потенциал мощностей для их реализации (потенциал отрасли)?

Если потребностей, то от чего же мощности сократились в шесть раз при таком спросе?

Или имеется в виду 2008 год?

Но тогда почему, опять-таки, использован глагол настоящего времени?

Если же речь о потенциале мощностей, то имеется в виду потенциал 59,5 тысяч рабочих мест, но 2008 года или 9,5 тысяч рабочих мест, но 2010 года?

Тайна сия велика есть.

От чтения такой «аналитики» невольно и у самого поедет крыша.

– «Вчера раки были по пять рублей, но очень большие… А сегодня по три, но очень маленькие… А вот вчера…, но по пять рублей…»

– Отчего я прицепился к демографии и рабочим местам?

– Да от того что именно вокруг них должны вытанцовываться остальные расчёты – места в школах, больницах, детских садах, социальная зашита, квадратные метры жилья, инвестиции, доходы…

Если по тому же инерционному сценарию, который берут за основу разработчики, предусматривается до 2025 года создать 178 тысяч рабочих мест, то при населении, которое к тому времени наверняка составит уже не прогнозируемые 3,008 миллионов, а минимум 3,2 – 3,3 миллиона, о чём свидетельствует демографическая ситуация в республике, уровень безработицы должен составить вовсе не 10,1%, а цифру большую почти вдвое.

А если, всё-таки, хочется 10,1%, то нужны ещё инвестиции для создания мест дополнительных к тем, что уже заложены в проекте.

Давайте вместо разработчиков и хотя бы примерно подсчитаем, о какой сумме должна идти речь.

Например, в современной микроэлектронной промышленности стоимость одного рабочего места составляет порядка 1 миллиона долларов (28—30 миллионов рублей). Но мы не будем летать так высоко.

Вот Каспийский завод листового стекла, который обойдётся инвесторам более чем в 10 миллиардов рублей, создаст, если мне не изменяет память, порядка 500 рабочих мест. То есть, стоимость одного места составит 20 миллионов рублей.

Опустим планку ещё ниже – пусть в нашей очень инновационной и высокотехнологичной экономике, которую обещают авторы проекта, средняя стоимость рабочего места составит лишь 2 миллиона рублей.

Из этого следует, что создание дополнительных 130 – 150 тысяч рабочих мест потребует 260—300 миллиардов рублей.

Плюс стоимость социальной инфраструктуры, необходимой для этих работников, которая, в расчёте на одного человека, будет стоить значительно дороже его рабочего места.

Но мы опять проявим скупость и приравняем её к стоимости рабочего места.

В результате получаем 520—600 миллиардов рублей – сумма, которая в проекте, естественно, никак не учтена.

По проекту Стратегии среднегодовые темп роста ВРП до 2025 года должен составить по разным сценариям от 5,1% до 7,1%.

Это ниже, чем даже в кризисные 2009—2010 годы, когда, в отличие от многих других регионов, Дагестан демонстрировал рост, хотя темпы и несколько упали.

А сейчас мы, вроде как, уже не особо и в кризисе.

Темпы опять пошли в гору.

Что же касается предшествующих 2001—2008 годов, то в этот период они составили порядка 14% среднегодовых.

Да и теперь по прогнозу осторожного Минэкономразвития РФ, посткризисный темп роста ВРП республики, например, в 2012 году к 2011 году уже составит где-то 17%.

Это почти в 2,5 раза больше среднегодового, предусмотренного в проекте по оптимистическому сценариям. Прогноз делался, кстати, без учёта тех немалых финансовых вливаний, которые закладываются в проекте Стратегии.

Спрашивается, что это за Стратегия 2025 такая, которая обещает темпы роста экономики существенно меньшие, чем в предшествующие 2001—2008 годы, да и то при условии, что на её реализацию будет требоваться ежегодно в среднем по 174 миллиарда рублей?

Для чего вообще она нужна, если республика и без неё способна на куда большее?

На первых же страницах проекта в разделе Стратегическая доктрина сообщается, что «Дагестан -2025 – субъект России, представленный конкурентоспособными постиндустриальными кластерами «Каспийский ХАБ» и «Дом Народов».

И далее – «Оперативное управление кластерами будет возложено на создаваемый комплексный институт развития – Корпорация развития республики Дагестан».

Вообще-то кластеры, если они таковыми являются в действительности (лично у меня на этот счёт большие сомнения, как минимум, в отношении «Дома Народов»), есть объекты самоуправляемые и никакому внешнему и даже внутреннему администрированию не подлежащие.

Всем заправляет невидимая рука рынка.

Роль же государства сводится к регулированию движений этой руки в нужном направлении чисто экономическими методами (преференции, инфраструктура…) и политическим сопровождением за границами самого кластера.

Всё это никак не может находиться в пределах компетенции какой бы то ни было Корпорации.