Самый строгий босс

– Привет, бабуль, – устало говорю я.

Она качает головой и уходит обратно.

– Играть! – кричит племянник.

– Иди с дедулей поиграй пока.

– Он не может, он устал сильно.

Понятно всё. Устал значит выпил.

– Я не за то свой голос отдавал, чтоб этот петрушка толстомордый каждый день мне в мозг гадил! – раздаётся гневная тирада из гостиной.

– Дедуля! Ты его не смотри! – кричит Даня уносясь к дедушке.

Я иду на кухню.

– Ба, ну не дуйся, а? Дай поесть чего-нибудь.

– Дам сейчас, – снова качает головой она. – Скалкой по хребту тебе дам, чтоб бабку не изводила.

Про скалку я сегодня уже слышала… Я подхожу и обнимаю её.

– Ну, ба…

– Отстань, злыдня, – говорит она смягчаясь и, в конце концов, тоже меня обнимает. – Садись уж, не голодом же тебя морить.

Котлеты меня просто вырубают. Тело наливается тяжестью, а глаза слипаются. Я еле доползаю до кровати и падаю. Но уснуть мне не даёт телефонный звонок.

– Кать, ну ты где пропала?! Когда за стульями?

Это Ленка. Долго же она не отзывалась.

– Сейчас подъеду, выходи из дома, – говорю я сонным голосом.

– А ты где? – удивляется она.

– В баре сижу, жду, когда же Ленка Зырянова нарисуется.

– Ой, да ладно тебе, Кать. Опоздала немножко, могла бы и дождаться меня.

– Могла, но у меня приключились приключения, так что извини.

– Ты там спишь что ли? – спрашивает Ленка. – Что за приключения? Познакомилась с кем-нибудь?

– Познакомилась, ага, – подтверждаю я её предположение.

– Ну ты даёшь, подруга. Та ещё тихоня. Рассказывай давай.

– Нет, не расскажу. Мучайся. Ленка, я спать хочу, засыпаю уже. Давай завтра поговорим. У меня куча всего нового, но сейчас я тебе не скажу больше ни слова.

Ленка что-то говорит и требует ответов, но я проваливаюсь в темноту, и её голос сначала становится тише, а через мгновенье вовсе растворяется в тишине.

.

Утром я прихожу на работу ни свет, ни заря. Что делать не знаю. Перепечатываю испорченную рыбой записку по техзаданию. Там мои оценки и дополнительные вопросы. Работа проделана, не выбрасывать же, может пригодиться ещё.

Потом составляю заявление об уходе, распечатываю и ставлю подпись. Секретаря Градова ещё нет на месте. А у меня состояние, прямо скажем, так себе.

«Не мандражируй», – наставляет бабушка, но не мандражировать не получается.

И под ложечкой сосёт, и поколачивает, и в жар бросает. Неужели вот так просто возьмёт и уволит, в сущности, ни за что? Выпнет он меня сразу или две недели нужно будет отрабатывать? А если отрабатывать, то что делать? Продолжать работать над заданием или нет? А вдруг он меня обратно к Квазимодо пошлёт?

Я нервно хожу по комнате из одного угла в другой. Наконец, появляется секретарь Градова.

– Доброе утро, Александра Германовна, – здороваюсь я.

Синицкой уже за пятьдесят пять и она очень опытная и добрая женщина. Поначалу, когда я только начинала работать, она мне всегда помогала и у нас сложились дружеские отношения.

– Привет, Катюша. Чего так рано? Не терпится трудовой подвиг совершить?

– Да-а-а, – говорю я и машу рукой. – Вот, шеф велел у вас оставить.

Она берёт мои бумаги, смотрит на них, а потом переводит взгляд на меня.

– Ты чего, Кать? Ты же даже работать ещё не начала…

– Не оправдала высокого доверия. Босс велел заявление вам отдать. Так что…

Не знаю я что сказать. Не очень приятно это всё… Я отхожу от стола Синицкой и направляюсь в свой кабинет. В это время распахивается дверь и в приёмную входит Градов. От его вида у меня сердце в пятки улетает. Высокий, сильный и немного надменный, он врывается внутрь, и во мне вспыхивают очень разные и противоречивые эмоции.

Красивый тиран. Эксплуататор. Деспот…

Судя по удивлению в его глазах, он не ожидал снова меня когда-нибудь увидеть.

Замешкавшись лишь на долю секунды он идёт прямо на меня, и я едва успеваю уклониться от его траектории. Бросив на меня уничтожающий взгляд, он проходит к себе в кабинет.