Невозможный босс

Он посматривает на меня с явным интересом, как на редкий экспонат. Да, такой взгляд мне знаком, он меня с самой школы преследует. Ну что же теперь делать, вот такая я странная.

– Слушайте, Алёна Михайловна, может на «ты» перейдём, а то я себя стариком чувствую, когда вы ко мне по имени отчеству обращаетесь.

Это он кокетничает, хочет, чтобы я ему сказала, что он совсем не старый.

– Да неудобно как-то к пожилому человеку и на «ты», – говорю я. – Пусть пока всё будет, как есть.

Он крякает, но не настаивает. На вид ему лет тридцать пять – сорок. Вполне молодой, разумеется, но я говорю это, чтобы впредь не выпрашивал комплиментов.

– А вы давно в «Орионе»? – спрашивает он. – Я вас не припомню.

– Два месяца, – отвечаю я. – И я вас тоже раньше не видела.

– Это потому что я теперь работаю в «Русских сладостях», а раньше возглавлял «орионовскую» финансовую аналитику. Значит вы пришли в компанию одновременно с Борзовым? А может вы и раньше у него работали?

– Нет, впервые мы два месяца назад увиделись. Вон там, за «Азбукой вкуса» направо, – показываю я дорогу. – И мы уже приехали. Можно прямо у шлагбаума остановиться. Спасибо большое. И правда, быстро получилось. Я даже и не думала, что вы меня так лихо домчите.

– Никаких проблем, мне было приятно провести с вами время. Вы очень интересная… Собеседница…

– Что же, теперь я ваша должница. Если нужно будет попасть без очереди к Борзову, обращайтесь. Если не уволюсь, помогу.

– А вы что, планируете увольняться? Нашли что-нибудь получше?

– Нет, я вообще не решила пока, предупреждаю просто на всякий случай, – отвечаю я. – Ещё раз спасибо, Клим Романович и всего вам…

Я не успеваю договорить из-за телефонного звонка. Опять сестра. Я беру телефон в руку и долго смотрю на экран. Боюсь я её звонков. Мне кажется, она звонит всегда только по плохому поводу, и я боюсь услышать, что она что-то натворила или сама попала в историю.

– Да, Лиза, привет, – наконец решаюсь я.

– Алёна!!! – кричит она. – Ты где! У меня кран в ванной сорвало!

– Как это сорвало?! Что ты с ним делала?

– Да какая сейчас разница?! Тут вода хлещет! Ты когда будешь?

– Да я уже здесь, перед домом. Пять минут!

– Случилось что-то? – спрашивает Клим. – Может помочь?

Может правда? Слесарь когда ещё придёт, а тут мужик всё-таки.

– Подняться с вами? – настаивает Клим.

– Ну что же, кто ищет, тот всегда найдёт. Помогите, пожалуйста, нам с сестрой нужна мужская решимость.

Мы вбегаем в квартиру. Дома очень влажно, из ванной льются ручейки воды. Клим выглядит обескуражено, но мне уже не до него. Я забегаю в ванную и тащу его за собой.

Лиза пытается заткнуть испорченный кран тряпкой, но у неё ничего не получается, и целая ванная комната простреливается по всем направлениям. Увидев Клима в костюме и галстуке, Лиза страшно удивляется.

– О! Ты кто? – спрашивает она.

Клим от такого вопроса на секунду впадает в ступор и не находит ничего лучшего, как ответить:

– Финансовый директор…

– Алёна! – кричит Лиза. – Ты нахрена финансового директора привела? Нам же простой слесарь был нужен!

Она вся мокрая – волосы, голые руки, футболка, облепившая живот и маленькую, но задорную грудь.

– Слышь, директор, – говорит сестра, перехватывая его взгляд, – ты не туда смотришь. На-ка вот, прижми здесь. Да крепче держи, а я пойду слесаря вызову, пока Алёнка министра финансов не притащила.

– Я не понял, – говорит Клим, – просто затыкать трубу тряпкой? А может, воду перекрыть?

4. Трудное решение

Тряпка ничего не может удержать и мы все трое стоим абсолютно мокрые. Вот просто насквозь. Возможно, это приключение мне и было нужно, чтобы полностью перезагрузиться и смыть с себя всё произошедшее в кабинете босса, да и вообще переосмыслить своё отношение к его поползновениям.

И Лизке не повредит такая экзекуция, а то больно умная стала. А вот Клим за что страдает? Есть у него наверное какие-то грешки. Или даже большие грехи, если судить по степени пропитанности влагой.

Лиза выскакивает за дверь и мчится к телефону, а Клим заставляет меня прижимать тряпку, хотя в этом совсем уже нет смысла. Сам он осматривается, заглядывает во все углы, пытается светить телефоном и, наконец, ложится на пол и просовывает руку вглубь под ванну.

Он что-то говорит, возможно, просто матерится, но я не могу разобрать слов и вдруг, вода прекращает течь. Ай да Клим! Он поднимается на ноги и я смотрю на него, а потом и на себя. Оба мы являем собой жалкое зрелище.

И не знаю, что более жалко, моя белая блузка, ставшая от воды прозрачной и бесстыдно выставляющая на обозрение несовершенство моего нижнего белья или его дорогой костюм, превратившийся в бесформенный шерстяной мешок.

– Ауф! Ты сам воду перекрыл? – восхищённо спрашивает Лизка, входя в ванную. – Или тряпку в трубу загнал? А зачем я тогда слесаря вызвала?

– Я просто воду остановил, а слесарь здесь всё починит. Смеситель заменит или сделает, что там надо будет сделать.

– Зачётный костюмчик, кстати, – замечает Лизка, позабыв, что сама выглядит, будто совершенно голая в своей прилипшей футболке. – Просто топчик! «Бриони»?

– Нет, – хмуро отвечает Клим. – «Корнелиани».

– А это лучше, чем «Бриони»?

– Сейчас это хуже, чем «Большевичка».

Лизка начинает хохотать.

– Так, стой! – вдруг пресекает она его попытку выйти из ванной. – Ты куда? С тебя же льётся, ты нам весь паркет испортишь, а ему, между прочим сто лет недавно исполнилось. Стой здесь, пока вода вся не стечёт.

– Лиза! Прекрати свои шуточки дурацкие, это не смешно! Не слушайте её, Клим Романович. Спасибо вам и простите, что я вас в такую передрягу втянула.

Мне действительно делается стыдно.

– Я же не знала, что здесь такой ад, когда попросила вас помочь. Мне очень неловко, что так получилось. Костюм вон испортили дорогущий.

– Ага, – поддакивает сестра. – Кринжово вышло, испанский стыд просто! Это типа мне за тебя стыдно и я тобой не горжусь.