Валентинка для Алисы

Алиса вошла в вагон, поставила дорожный чемодан рядом с собой и выглянула в окно. Вера даже не думала уходить. Она шла и махала рукой до тех пор, пока электричка не набрала скорость.

Алиса вдруг почувствовала такую горечь, что слезы навернулись на глаза. Как же она устала! Устала от такой жизни. От жизни, которую выбрала себе сама.

Стоп! Хватит себя жалеть. Да, она долго к этому шла, никак не могла решиться уйти от супруга и вернуться в Россию. Но она это сделала. И должна радоваться, что отделалась так легко.

Вытащив из сумочки небольшую фотографию, Алиса долго смотрела на нее. Парнишка в военной форме, казалось, едва сдерживал улыбку, а глаза его светились от счастья.

Зачем она хранила эту фотографию, Алиса сама не понимала. Слава богу, Владимир об этом не знал – у него не было привычки копаться в ее вещах.

– Прости меня, – еле слышно прошептала девушка парню с фотографии.

Глупо, конечно, но спустя три года она все еще надеялась, что он любит ее. Он сам сказал, что будет любить ее, несмотря ни на что. И теперь она возвращалась, чтобы все исправить. Возвращалась туда, откуда все началось.

ГЛАВА 3

Алиса Миронова родилась в небольшом провинциальном городке. Ее отец работал на заводе, а мать – воспитателем в детском саду. Отец очень старался, чтобы прокормить жену и трех маленьких детей: брал дополнительные смены, выходил на работу в праздничные дни. Но денег все равно не хватало. А уходить с завода, на котором он проработал много лет, Андрей не хотел. А может, просто боялся.

Помощи ждать было не от кого. Родственники, что жили чуть лучше, старались как можно меньше общаться с семьей Мироновых: кому нужны чужие проблемы? А три пары голодных детских глаз их вовсе раздражали.

– Зачем нищету плодить, когда самим жрать нечего? – любила повторять тетя Валя, старшая сестра отца, которая в свое время умудрилась отхватить небедного, но очень застенчивого парня из хорошей семьи.

Костя, муж Валентины, после смерти отца возглавил небольшую фабрику по производству мебели, так что ей не было никакой надобности работать, у нее и так все было.

Дочь их, Кристина, которая уже училась в средних классах, взяла от матери не только яркую внешность, но и стервозный характер. Она, как и мать, свысока смотрела на людей из бедных семей, а нищие вызывали в девочке лишь чувство отвращения. Она считала, что таким отбросам общества вообще не стоит жить среди нормальных людей.

Мамина сестра, тетя Ира, которая в свои двадцать шесть не только не имела детей, но и замужем ни разу не была, в ответ на жалобы старшей сестры с раздражением отвечала:

– Ты для меня их нарожала что ли? А я тебе что говорила, когда ты вторым забеременела? Не с твоим мужем детей плодить! Так нет же. Она еще и третьего родила, а теперь кто-то должен решать ее проблемы. Нет уж, дорогая моя сестрица, на меня можешь не рассчитывать.

– Да я и не рассчитывала… – тихо отвечала Марина, мать Алисы, и, оскорбленная до глубины души, уходила, так и не рассказав сестре, что у Анютки вылез первый зуб, что Алеша начал выговаривать букву «р», а Алиса уже сама чистит картошку.

И вот случилось то, чего больше всего боялась Марина: ее муж начал выпивать. От безысходности или от бессилия, он решил топить свое горе в бутылке. Нет, он не был скандалистом и не поднимал руку на жену, но дети боялись пьяного отца. В такие минуты его глаза наливались кровью, как у быка, он сжимал кулаки и мог часами сидеть, молча стиснув зубы.

Мать старалась увести детей подальше, чтобы они не видели этого. Но Алиса все равно подкрадывалась к двери в кухне и заглядывала в маленькую щелочку. Ей было очень жаль отца, и она плакала, потому что очень его любила.

Алиса до сих пор с болью вспоминает то сложное время, которое пришлось пережить ее семье. Будучи старшим ребенком, она уже с шести лет взяла половину домашних обязанностей на себя. Постоянные переживания за мужа и страх за будущее детей здорово подкосили здоровье матери: она стала часто болеть. На работе ее вежливо попросили освободить место для более здоровых сотрудников. А вскоре она и вовсе слегла.

На тот момент Алисе было уже десять. Домашние хлопоты, готовка, младшие дети – все легло на ее детские хрупкие плечи. А ей так хотелось, как ее ровесницы, прибежать со школы, пообедать, сделать уроки и беззаботно мчаться на улицу, где другие дети играли в прятки или лепили из снега различные фигуры.

– Алиса, доча… – слабый голос матери прервал ее грустные размышления.

Поставив тарелки перед малышами, девочка поспешила в комнату, где на кровати лежала бледная и осунувшаяся женщина.

Как же мама похудела, подумала Алиса.

Постель была мокрой, лоб женщины блестел от выступившего пота, растрепанные волосы прилипли к лицу, но взгляд ее был удивительно ясным.

– Да, мам? – спросила девочка, поправляя подушку под головой больной, чтобы та могла немного приподняться.

– Ты не поверишь, но я ужасно проголодалась, – мать улыбнулась, и Алиса, взвизгнув, кинулась ей в объятия.

– Здорово, мам! Значит, ты поправляешься. Я приготовила картофельный супчик. Он еще горячий. Сейчас принесу, – и она пулей помчалась на кухню.

– Алиса, я уже все съел! – радостно вскричал Алеша, увидев сестру.

– Лися, я тозе съева! – заверещала трехлетняя Анютка, демонстрируя свою пустую тарелку.

– Какие же вы у меня молодцы, – похвалила ребятишек старшая сестра и чмокнула их в пухлые щечки. – А теперь допивайте чай и бегите в свою комнату. – Подхватив тарелку с супом, она отправилась в комнату матери.

Вечером с работы пришел отец. Алиса весь день молилась, чтобы он был трезвым. Особенно в этот день, когда маме наконец-то стало лучше.

– Ребятня, все к маме! У меня хорошие новости, – громогласно объявил он, едва переступив порог дома.

Алиса удивленно посмотрела на него: отец светился от радости.

– Пап, только не забудь руки вымыть, ты вообще-то с улицы пришел, – наставительно сказала она и, взяв малышей за руки, повела их в комнату матери.

– Ох, уж эти женщины! – проворчал он, но послушно поплелся в ванную комнату.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Андрей и наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Уже лучше. Я даже съела целую тарелку Алисиного супчика, – улыбнулась она в ответ.

– Я рад, что ты поправляешься, – он улыбнулся и сделал глубокий вдох. – Завод наш закрывают.

Мать с Алисой разом ахнули.

На заводе часто задерживали зарплату, но с рабочими местами в городке было туго, поэтому каждый старался держаться за свое место.

– Как же теперь?.. – в глазах Марины блеснули слезы.

– Зато нам выдали расчет в полном объеме, включая неиспользованные отпуска и больничные. Все как полагается.

Андрей вытащил из кармана пачку денег и протянул жене. В ответ она расплакалась.

– Ну-ну, чего ты, – приговаривал он, вытирая слезы с ее бледных щек. – Может, это и к лучшему. Сам бы я никогда не решился уйти с завода.

Марина судорожно вздохнула.

– К тому же это не все, – на его губах заиграла загадочная улыбка. – Сегодня в городе я встретил Валентина Михайлова, моего армейского товарища. Так вот. Мы с ним разговорились. Он, оказывается, живет в Меринском – это село в двадцати километрах от города. У него там большое хозяйство. И даже своя пилорама. Ну, я обрисовал ему ситуацию, и он предложил мне вместе с семьей переехать туда.

Андрей заметил, как жена нахмурила брови: его энтузиазма она явно не разделяла.

– Валентин обещал меня к себе пристроить, – уже не так уверенно продолжал он. – Малышня в садик пойдет. И школа там не плохая. Думаю, Алиске понравится. Дом этот продадим. Купим в Меринском небольшой домик, разведем хозяйство, огород свой будет. Ну, что скажете?

Марина кусала губы, обдумывая предложение. Она никогда не думала о том, чтобы уехать из города в деревню. Но дети уже все решили за нее.

– Да-а-а! – закричали они в один голос.