Усобица триумвирата. Часть первая. Любимая княгиня

– О чём советоваться? – недопонял Всеволод.

– О методах лечения, само собой.

– Неужели ты думаешь, что есть в Киеве кто-то опытнее великокняжеского врача…

– Я ничего не думаю, я только вижу, что брат наш мучается, и хочу найти средство избавления его от мук.

– Ему не полегчало? – сменил предвзятость на озабоченность третий по старшинству Ярославич. Любимец матери, взрощенный в крайне христианском духе, он иногда чересчур поддавался влиянию окружения своей супруги. Сама Анастасия была хорошей девушкой, но точно так же, как и Всеволод, часто шла на поводу у своей греческой свиты.

– Нет, и я боюсь, что может стать хуже, – одновременно Святослав увидел открывающийся рот греческого врача и идущего через двор, в сопровождении Алова и гридя, врача армянского. Решив не слушать никакие доводы, он двинулся навстречу тому, кого звал: – А! Вот и славно. Добрый лекарь, если ты окажешься спасителем нашего брата, я злата не пожалею… – Святослав хотел проводить того до самого Вячеслава, но вдруг из сеней выбежал Игорь, подошёл к нему и, понизив голос, сказал на ухо:

– Тебя Из к себе зовёт.

– Что-то срочное?

– Он сказал очень важное. К нему гонцы приезжали.

– Я видел каких-то людей, ещё удивился, что Из сподобился принимать кого-то так рано. Али не спал совсем? Так, откуда эти гонцы?

– С Верхов[47 - Верхом, Верхними землями называли в Киевском, Черниговском и Переяславском княжествах всё, что было от них вверх по Днепру и дальше, соответственно, на севере Черниговское, Киевское и Переяславское княжество называли Низом, Нижними землями.], из Новгорода.

– Иду не медля! – Святослав обратился к Алову: – Проводи лекаря до Вячи, – приблизившись впритык, распорядился откровеннее: – Проследи, чтобы ему дали осмотреть его и не мешали!

Пройдя по сеням до повалуши, поднявшись по каменной лестнице, он вошёл к Изяславу, сидевшему с бессменным Коснячкой. Они что-то обсуждали. Завидев Святослава, великий князь приподнялся, оживляясь:

– Свят! Иди сюда скорее.

– Случилось что?

– Нет, но может! Садись, – Изяслав указал на высокий стул возле себя. Без особого одобрения взглянув на присутствующего боярина, но ничего не сказав, Святослав сел. На столе опять лежала карта земель, которую приносили они тогда на собранный после смерти отца совет. – У нас возникла некоторая проблема.

– В Новгороде? – угадал Святослав.

– Да. Родич наш, Остромир[48 - Остромир – реальное историческое лицо, новгородский посадник. Дедом Остромира был Добрыня, приходившийся по матери дядькой Владимиру Крестителю, таким образом он троюродный брат Ярослава Мудрого.], оказывается, намеревался внучку свою женить на Ростиславе, выставленном нами оттуда братаниче…

– Мы не выставили его, – поправил Святослав, – а дали ему другой удел. Со всеобщего одобрения.

– Да-да, это ясно! – торопливо помахал рукой Изяслав. – Но суть в том, что ему, как посаднику, был люб предыдущий претендент на новгородское княжение, и теперь он пишет мне, – старший Ярославич поднял со стола берестяную грамоту и потряс ею в воздухе, – что не позволит самостоятельно княжить Мстиславу, если мы как-то не решим дело иначе…

– Сам пишет? – уточнил Святослав.

– Сам, сам!

– Уже добрый знак! Значит, хочет договориться! Ну, и как же он хочет исправить дело? Внучку выдать за Мстислава теперь, чтобы она в будущем стала великой княгиней?

– Либо так, – подтвердил Изяслав, – либо Ростиславу дать земель побольше…

– Очевидно, что мы выберем первое.

– Трудно. Девчонке уже шестнадцать, они с Ростиславом в обоюдной симпатии, ждали свадьбу… Верно ведь мы говорили после похорон отца, да? Что парень уже взрослый, небось, жену себе подбирает. А оно вон как! Подобрал!

– Но земли давать в придачу никак нельзя, – Святослав пододвинул к себе карту и провёл пальцем по извилистым линиям рек, – Ростов, который мы ему дали, владеет частью Волжского пути, сам по себе он ничего не значит без возможности движения дальше, Новгород – основной наш порт для торговли и связей со странами полуночными[49 - В Древности не было севера и юга, направления назывались полуночное и полуденное.], посередине Торжок, там главный волок из Волги дальше, к Варяжскому морю. Им и этого уже будет достаточно, если они объединятся, чтобы прекратить ходить по Днепру и отсоединиться от нас. Ущерба нам от этого будет тьма…

– Что ж тогда, и Ростов отобрать у него? – поинтересовался Изяслав.

– Нельзя так. Обозлятся, ещё начнут усобицу!

– А ну пусть попробуют! – неведомо на каких основаниях чувствую за собой силу немыслимую, великий князь сжал властный кулак. – Может, Остромира прогнать с посадничества?

– Да ты что? Как же это? – ахнул Святослав.

– Дед наш Владимир его деда Добрыню посадником сделал, значит, мы можем это отменить…

– Уймись, Из, – постарался остановить его младший брат, – зато его отец, Константин, поддержал нашего, когда он с братьями сражался, не дал ему после проигранной битвы уплыть за море, считай, толкнул его на киевский престол. Род их уважают и любят, и все там знают, что мы им обязаны, проявить неблагодарность – вызвать на себя гнев остальных.