Беги от него

– А может, ты заткнешься, братец? – оскалился Антон.

– У нас же тут коллективное доверие. Мне ты тоже про него пел, а сам, – яростно сузил глаза парень, и я поняла – что-то не то между братьями случилось. – Но если я какую-то тайну выдал, то прости. Каюсь, я – трепло, живи с этим.

– Доверие, да? – Лена вздернула подбородок, отвернулась к плите, и буквально через пару секунд шумно поставила перед Андреем тарелку с мерзкой яичницей и гадкими колбасками.

– Потом поговорим, – снова отмахнулся Антон.

Доверие. Красивое слово. Сколько раз я от подруг слышала про то, что парни им втирали про то, что, если любишь – доверяй. На словах-то все шикарно, но с фига ли? Не себе-то всегда можно доверять, а тут – другому человеку возьми, доверься, а потом снимай с ушей лапшу. Наверное, полностью доверять можно только тому мужчине, с которым золотую свадьбу отметила, и точно знаешь, что никуда он не денется, так как с костылями и ревматизмом не сильно-то и погуляешь.

Лена, видимо, согласна с моими мыслями. Вижу, как ее выворачивает, а сказать ничего не может. Ну вытащила бы Антона из-за стола, вывела из квартиры, и устроила бы разнос. А она… странная какая-то, еще и улыбаться пытается.

Все же, неплохая она, хоть и меня обхамила сначала. Наверное, мне выгоднее их рассорить, намекнуть на горячую ночь, или сделать загадочный вид. Я в кино такое видела, но мерзко это и нечестно.

– Может, ты скажешь мне, а, Маша? – кивнула мне женщина.

Я растерянно взглянула на Антона, и тот закатил глаза.

– Не приставай к ней. Я же сказал, потом…

– Я в клубе была, – перебила я его. – Мне плохо стало. Очень. Зря пошла, до конца не вылечившись, и вот, Антон меня забрал. Домой пришли – я не в себе была, и тут Андрей со своими намеками на веселую ночь с большой и чистой любовью. Я испугалась, попросилась к Антону. Он не хотел меня у себя оставлять, но я вообще никакая была. Мы просто спали, вот и все. И…

– Довольно, Маш, – мягко остановил меня Антон. – Лена, я ведь просил не за столом это обсуждать. Можно было потерпеть минут десять. Если еще есть вопросы – я отвечу, как буду домой тебя подвозить. А затем мы поговорим и с тобой, – Антон перевел тяжелый взгляд на весело жующего младшего брата. – Слишком много я стал тебе позволять, сам виноват. А теперь, может, позавтракаем в тишине?

Лена виновато взглянула на Антона, опустила глаза, и кивнула.

Блин, ну ведь хорошая она. Терпеливая. Может, мне вообще показалось, что она меня унизить пыталась, я умею себя накручивать. Антона любит вон как, я бы так не смогла – мудро молчать, кивать и улыбаться. А Антон… черт, он мне отца напоминает своей твердолобостью.

Точно солдафон.

Я-то сама смогу такое терпеть?!

И Лена… стало еще неудобнее перед этой женщиной.

Пока все доедали завтрак, а я допивала вторую чашку кофе, Антон что-то строчил в телефоне. Затем поднялся, и сказал:

– Маша, насчет приема у врача я договорился, нас ждут через час. Собирайся. Лена, – перевел он взгляд на нее, – довезу тебя домой, затем с Машей в больницу. И Андрей, – парень уставился на старшего брата, который едко произнес: – На тебе посуда и полы. Чтобы блестело. Отговорки не принимаются.

Он отдал приказы, и был таков.

***

Андрей поехал с нами.

Пока мы одевались, он каким-то чудом успел помыть посуду и полы, управился за десять минут. Собрался, и заявил, что прокатится с нами.

Непонятно зачем. Наверное, чтобы нервы мне потрепать.

Вот и получилось, что Антон с Леной сидели впереди, а «детишки», то есть мы с Андреем – на задних сидениях. А сейчас мы вообще наедине, ждем пока Антон поговорит с Леной.

Они вошли в ее дом, и их уже минут пять нет.

А мне это дико не нравится! Чем они там занимаются? Они же там не… или… черт бы их взял! Обоих!

– Что, Машуленция, ревнуешь? – Андрей оторвался от телефона – почему-то в хлам убитого, далеко не новенького мажорского смартфона, а видавшего виды, года и поколения.

В общем, у него не смартфон, а ужас. Еще и трещина через весь экран.

– Машуленция? – переспросила я в надежде, что мне послышалось, как он испоганил мое имя.

Андрей нагло рассмеялся.

– Тебе идет. Так и буду звать – Машуленцией.

– А я тебя, – я задохнулась, пытаясь придумать что-то остроумное, но на ум пришло лишь: – адронным коллайдером буду звать!

– Адронный коллайдер – это ускоритель частиц, да? – хмыкнул парень. – Большой, мощный, уникальный. Хм, мне нравится, Машуленция. Одобряю.

Я зарычала.

Это я славлюсь острым языком, а тут какой-то парнишка на два года меня младше мои лавры забирает! Еще и ухохатывается, глядя на меня.

– Мелкий гаденыш, – сузила я глаза.

– Всего на два года тебя младше, о взрослая и многомудрая, – подмигнул Андрей.

И вдруг приобнял меня за плечи. Не как девушку, а… не знаю, как подругу, которую захотел поддержать.

– Успокойся. Говорят они. Антон не любит, когда с ним спорят, и когда мозг выносят. Так что никакой романтики и мятых простыней, так что можешь не ревновать, – он легонько потряс меня за плечи, а затем просто положил свою тяжеленную руку на меня.

– Я не ревновала.

– Ну да, – закатил он глаза.

Я с подозрением покосилась на Андрея, и вспыхнула. Так вот зачем он с нами поехал – чтобы меня от глупостей удержать. И про «Машуленцию» речь завел, чтобы меня отвлечь.

Наверное.

– Что, так заметно? – сдулась я.

– Мне – да, потому что я смотрел. Ленка тоже, наверное, заметила. А Антон слишком тугодумный для этих мелочей.

– Антон не тупой, – я пихнула Андрея в бок локтем.

– В чем-то он тупица, Машуленция… эй, не дерись, – захохотал он, когда я отреагировала на «Машуленцию». – Ладно, остынь. Мой брат – светоч разума и все такое, хоть и тугодум. Антоха – любитель всего простого. Вот та же Ленка – познакомились, она сама себя предложила, он взвесил, и они вполне приятно проводили время. Он не из тех, кто бегает за девчонкой, пытается понять, о чем она думает, на что обижается и почему ревнует. Потому лучше оставь все это. Я серьезно.

Взглянула на Андрея, он и правда серьезно говорит. Пожалуй, впервые за наше короткое знакомство.

– То есть, если я хочу… ну ты понял, – смутилась я, – мне нужно по примеру Лены предложить Антону себя, да?