Измена. Ребенок от другой

Звоню в дверь, прислушиваюсь к легким шагам за дверью.

– Что-то забыла? – распахивает дверь Алиса. Видимо не меня ждала.

– Привет, – я делаю шаг в квартиру, прежде чем она успевает захлопнуть дверь.

– Чего пришел? – спрашивает.

Так, сердится, оно и понятно. Смотрю в родные синие глаза и вижу столько боли, что сам готов прибить себя, за то что стал виной. Хоть и сам не знаю как.

Если выясниться что это происки конкурентов, брошу к чертям это депутатское кресло, пусть подавятся, спокойствие моей жены для меня важнее.

– Поговорить, – спокойно отвечаю.

Протягиваю ей букет.

– Мне он не нужен, говори быстрее и уходи!

Прохожу на кухню и ставлю цветы в вазу, смотрю на остатки торта на столе.

– Светка была? – узнаю торт Влада.

– Послушай, Руслан, у меня совершенно нет времени болтать. Я готова обсуждать с тобой только развод, – хлестко, как тряпкой по морде.

– Развод?!

Стою как пришибленный, этого я никак не ожидал, никогда даже мысли не допускал что мы можем разойтись. Как она так быстро решила? Мы столько вместе, столько прошли и теперь развод?

Из-за какого то недоразумения? Согласен, очень серьезного недоразумения. Но не развод же! А Сашка с Егором? Их она тоже заберет? И я как воскресный папа буду видеть их только по выходным? Не будет этого!

– Развод и обсуждать не будем! Не будет развода! – твердо говорю и натыкаюсь на разъяренный взгляд.

Так лучше, пусть лучше злится, чем эта мука во взгляде.

– А тебя никто не спрашивает! Я тебе не рабыня! – складывает руки на груди, задирает нос, воинственная моя.

Так хочется сейчас схватить ее в охапку и утащить в спальню, чтоб и думать забыла, бросать меня. Но понимаю, что это только усугубит ситуацию и так по тонкому льду шагаю.

– Алиса, присядь пожалуйста.

Не садится, стоит оперевшись на стену, хочет сохранять контроль над ситуацией.

Окей.

Я сажусь за стол, отодвигаю подальше блюдо с остатками торта, не хочу потом его от себя отскребать. С Лисы станется.

– Послушай, я не виноват… – начинаю аккуратно.

– Что?!

Так, понял, не с того начал…

– То есть я очень виноват, конечно, очень – быстро поправляюсь, отслеживаю каждое движение, каждый взгляд.

Хоть бы дослушала, хоть бы не выгнала.

– Лиса, разве я тебя обманывал за эти шесть лет?

– Выходит да! Обманывал. Один раз точно знаю, а сколько их было?! – с горечью отвечает.

Родная моя! Как же тебе плохо сейчас, а я, сволочь, ничем не могу тебе помочь. Не могу найти слов, чтобы объяснить, что даже в мыслях тебе не изменял, что ребенок этот появился не по моей воле.

– Лиса, я клянусь тебе! Это все чудовищная ошибка! Я обязательно выясню, как это произошло. Но я ничего не помню о том вечере! Понимаешь? Ничего! Если я что-то и сделал, то в бессознательном состоянии. Я бы никогда не предал тебя!

– Ахахах, – выговаривает четко, – как мило, напился, переспал с первой попавшейся марамойкой, и это не предательство? Ах, это не я, это вискарь виноват! Так получается?! Не надо было пить до потери сознания! Давай расскажи мне, что перепутал, что тебя выдоили, пытали или еще что-то? Что не хотел, так получилось! Что еще придумаешь? Ты даже на себя ответственность взять не можешь за свои действия! Уходи! Ты мне противен!

Она права! Стопятьсот раз права! Нет мне оправдания!

Молча встаю и иду к двери.

– Развода не будет! – говорю я на пороге, – я тебя люблю и дышу тобой и нашими детьми! Я все сделаю, чтобы ты простила, Лиса! Все что угодно.

– Ничего не поможет Руслан, ты нас уничтожил, – говорит устало, – лучше оплати лечение своего сына.

– Сашка болен? – спрашиваю быстро.

– Не Сашка, другой твой сын, Рома, помнишь? Он в больнице у Натальи Дмитриевны. У него порок сердца, требуется операция в Москве, вот и займись.

Она захлопывает дверь, не дожидаясь ответа, а я иду к лифту. Вот ещё один пазл, мальчик болен. Поэтому Оля явилась только сейчас? Думай, Руслан, думай. Все это очень странно!

Глава 12. В Париж, в Париж!

Алиса

Когда Руслан уходит у меня даже плакать сил не остается. Я совершенно вымотана. В душе только зияющая дыра. Все эмоции сгорели в огне злости.

Не хочу больше ничего, ни мести, ни справедливости, только чтобы меня оставили в покое. Еле-еле, шаркая по паркету, плетусь в свою комнату. Падаю на кровать и практически сразу вырубаюсь.

Будит меня громкая перебранка детей. Опять пацаны что-то не поделили. Няня их успокаивает, урезонивает, сажает ужинать.

Слышен стук столовых приборов, бубнеж телевизора, смех детей.

Я прислушиваюсь к таким привычным звукам в моем доме. Все как обычно, мир не рухнул, земля не остановилась. Просто еще одно сердце разбилось, еще одна семья развалилась, еще один муж изменил. Жизнь продолжается.

Я могу закрыться и лежать здесь неделю и даже две и даже месяц. Няня проследит за детьми, продукты привезет доставка, квартиру уберет помощница.

Но имею ли я право лишить детей матери сейчас, когда они потеряли отца. Да, Егор мне не сын, но я все равно его таковым считаю, да и он относится ко мне как к маме. Родной мамы он не помнит.

Я нужна детям, нельзя раскисать! Я встаю со скрипом, делаю пару упражнений, цепляю на губы приветливую улыбку и открываю дверь.