Развод и запах свежего хлеба

Глава 12

– Что ты придумала? – с интересом спрашивает меня Юля.

– Мы обратимся к Ростиславу Борисовичу…

– К Морознову?! – ахает она. – Но он же никого не принимает!

– Я знаю, Юль, – вздыхаю я. – Но я умолять его буду. Ночевать под дверью буду, убираться, в магазин ходить. Я не отстану, пока он не возьмётся.

– Ну не знаю… – с сомнением тянет Юля. – У нас много хороших юристов…

– Ну и кто лучше него? – скептически спрашиваю я.

– Никого, – тяжело вздыхает подруга.

– Ну, значит, поехали! – решительно говорю я и беру сумочку.

– Прямо сейчас? Даже не позвонив?

– Да, Юль, прямо сейчас. Возьмём его тепленьким.

Мы выходим из офиса и едем к самому мощному светилу юриспруденции в нашем городе – Ростиславу Борисовичу Морознову, моему наставнику и учителю.

Я до сих пор считаю большой удачей, что попала к нему когда-то. Ох, немало слёз я пролила из-за его едких замечаний. Немало бессонных ночей провела за делами, которые он мне давал, а потом заставлял переделывать линию защиты раз за разом, до тех пор, пока она не становилась идеальной.

В силу молодости я злилась на него, ненавидела, но никогда у меня и мысли не возникало бросить его и уйти к другому наставнику. Я знала, что он лучший, и если кто и сможет научить меня, так это только он.

Со временем его отношение ко мне стало меняться. Иногда я даже замечала на себе его задумчивый, испытывающий взгляд. Мне это было приятно. Даже какое-то уважение стало проскальзывать в нашем общении.

Я так старалась, что похудела, побледнела и стала похожа на тень себя. В конце концов Ростислав Борисович отправил меня в двухнедельный отпуск. Пожалел, бедолагу. Для меня было очень важно его мнение, и когда я услышала заветное «горжусь тобой», счастью моему небыло предела!

Сейчас Ростислав Борисович уже не берется за дела, но ум у него такой же цепкий. Многие люди пытались к нему попасть, но он всем отказывает. Тихо живет на своей дачке и выращивает помидоры.

Я иногда приезжаю к нему попить чаю, вспомнить прошлые времена или посоветоваться и он всегда меня радушно встречает.

Ну как радушно… Ворчит, конечно. В его глазах я все та же неразумная девчонка. А я уже привыкла и внимания не обращаю.

Я жму на газ и болтаю без остановки. Мне очень страшно, но я стараюсь перед Юлей этого не показывать. Я боюсь, что он откажет. Ведь что тут за дело такое – развод, подумаешь…

Но я сделаю всё, чтобы он мне помог. Я конечно оформила фирму как положено, но Метельский… это еще тот мерзавец. От него можно ожидать все, что угодно.

Мы подъезжаем к симпатичному деревянному домику. Я стучусь в калитку. Здесь у него всё по-простому, даже звонка на калитке нет.

– Ростислав Борисович! Ростислав Борисович! – кричу я.

Слышим грозный лай.

– Иду… – откликается недовольный, скрипучий голос, – кого там принесло!

Лай усиливается. Юля прячется за мою спину, но я жестом успокаиваю её.

Рекс, немецкая овчарка, собака Ростислава Борисовича – добрейшей души пес, лает только ради приветствия. Хотя, конечно, своим видом может напугать кого угодно.

Калитка открывается, и на нас набрасывается лохматая туша, облизывая с ног до головы.

– Рекс, ну хватит, хватит! Всё, поздоровался! – любовно успокаивает его хозяин.

– Здравствуйте, Ростислав Борисович! – говорю я, вытираясь от собачьих слюней.

– Ну здравствуй, здравствуй! – он хмурится, это у него вместо улыбки. – Давненько не заезжала, забыла про старика. Все бегаете, бегаете…

– Простите, Ростислав Борисович, дела… – развожу я руками.

– Понимаю, понимаю. Заходите что ли, сейчас как раз чайку попьём, – говорит он и направляется в беседку.

Мы идем следом по ухоженному саду. Я смотрю на высокую, сухощавую фигуру наставника и понимаю, что время не щадит никого. Для своего возраста он отлично держится и выглядит, но широкие плечи немного опустились, походка стала слегка осторожной и шаркающей, а густые темные волосы совсем побелели.

– Это же сколько надо сил сюда вложить, чтобы такая красота получилась! – ахает Юля, оглядываясь по сторонам.

– Да, – говорит Ростислав Борисович. – Всё сам, всё сам, вот этими руками, – он показывает нам широкие ладони. – Ну, присаживайтесь. Рассказывай, что привело тебя ко мне, Ника. Я же вижу, не просто так приехала.

Глава 13

– Ростислав Борисович, беда у меня, – говорю я.

– Что случилось?

– Развожусь.

– Да это разве беда! – усмехается он. – Это к счастью.

– Может, и к счастью, – соглашаюсь я. – Только муж хочет половину моей фирмы оттяпать.

– Эх, а вот это уже… – вздыхает он. – Полный идиотизм! Как так можно?!

– Вот и я говорю…

– Полный идиотизм с твоей стороны, Вероника! – он тычет в меня пальцем. – Учил я тебя, учил! Чему учил, бестолочь ты такая? Почему фирму не оформила, как положено?

– Я… оформила, но… Макс не захотел составлять брачный договор, – опускаю голову от стыда.

Он прав. Ох, как он прав!

– Хотел, не хотел… Детский сад, ей-богу! – злится наставник. – Как можно было не подстраховаться? Напоить, вырубить… Уговорить в конце концов надо было!!!

– Согласна, виновата… – признаюсь я.

– И что теперь?

– Буду бороться, – говорю я.

– А есть варианты?

– Есть, немного, но они есть, – киваю я.

– Кто вести будет?

– Макс нанял Метельского.

– Хо-хо-хо! – тяжело вздыхает Ростислав Борисович. – Знаю я его, прощелыга ещё тот. Тяжело тебе будет. Хорошо, хоть документы оформила как положено.

– Да я, собственно, за этим и приехала…

– Зачем? – он делает вид, что не понимает.

– Очень прошу вас взяться за мое дело, – я решительно смотрю ему в глаза.

– Нет – нет, даже не проси! Я дела уже давно не веду. Глаза болят, ноги, руки кривые-косые стали! Нет, пожалуйста, этот цирк без меня! И вообще… я дурам не помогаю!

Я пропускаю оскорбление мимо ушей.

– Ростислав Борисович, пожалуйста! Мне без вас никак против Метельского! Хотя бы линию защиты помогите выстроить. Все что угодно для вас сделаю! Понимаете, моя фирма, это же как мой ребёнок. Я ее строила с нуля. Юль, скажи!

– Да-да! – Юля бешено кивает головой.

– Что же, мне теперь этому козлу всё отдать? Это же моя жизнь!

– Ничего не знаю. Сама облажалась, сама и разбирайся. Пейте чай и уезжайте. – рявкает он.

– А я не уйду! – заявляю я нагло, хотя у самой ноги трясутся от страха. – Буду здесь сидеть, пока не согласитесь!

– Да хоть засидись! – он демонстративно встает и уходит в домик.

– И что делать будем, Ник? – спрашивает меня Юля. – Брать измором?

– Не выйдет, – качаю я головой, – он упрямый. Поедем домой, а завтра я опять приеду. Я тоже упрямая.

– Ладно, Ростислав Борисович, мы уезжаем! – громко кричу я.

– Скатертью дорога! – отзывается он из домика.

Мы встаем и направляемся к калитке.

– Только учти, Вероника! Завтра меня здесь не будет! И послезавтра! Не стоит приезжать! – Кричит он нам вслед.

Я понимаю, что он так и сделает, или уедет или закроется и не откроет.

Да почему все против меня?!

Злые слезы брызжут из глаз, пальцы сжимаются в кулаки. Я резко разворачиваюсь. У меня совсем срывает тормоза.

– Вы просто злой старикашка! – кричу я – вот что вам стоит?! Мы столько лет знакомы, любую вашу просьбу я выполняла беспрекословно! А когда у меня беда, вы меня посылаете! Что толку от ваших знаний, если вы сидите тут в своих кустах как сыч! Да, я ошиблась, но кто не ошибается, я ведь живая! Вы могли бы спасти меня, но вредничаете! Ну и сидите! Никогда больше к вам не приеду!

– Прощайте! – откликается несносный старик.

– У, кощей злобный, – я со злостью пинаю камень и выскакиваю за калитку от души хлопнув дверью.

– Поехали, Юль, домой, – вздыхаю я, садясь в машину, – сами справимся.

– Может зря ты его так?

– Может и зря, – пожимаю я плечами, – ну он тоже хорош. Отгородился от всего мира, сидит там со своими помидорами. Так ведь и с ума можно сойти…. Ладно, что уж…

Кошки царапают на сердце. На самом деле я очень уважаю Ростислава Борисовича, но сейчас во мне говорит обида. Когда-то он называл меня любимицей, а сейчас….

Возвращаемся мы с тяжелым сердцем. Надежды спасти кампанию тают с каждым днем, а у нас еще ничего не готово. Я крепко сжимаю руль, прокручивая в голове варианты.

– Ну хочешь давай я возьму? – осторожно вдруг говорит Юля. – я конечно не Морознов, но мы же все продумаем.

Глава 14

Дома Юля по обыкновенному сразу спешит на кухню и готовит нам чай. Мы садимся думать.

– Положение у нас, конечно, не завидное, – говорю я. – Но, мы будем бороться до конца.

– Ох, Ника, не знаю, может быть, чтобы выиграть время, стоит сделать вид, что ты согласна на мировую? – предлагает Юля.

– И что?! Вернуться домой? Делать вид, что ничего не случилось? Играть роль рогатой жены и дальше? – мне противна сама мысль об этом. – Макс тоже не дурак, он догадается и примет меры.

– Тогда нам нужно подготовиться, – замечает Юля.

Я достаю блокнот и ручку и мы начинаем выстраивать линию защиты. Я стараюсь ничего не упустить, но чувствую, что получается плохо. Сейчас я не в состоянии думать адекватно с холодной головой.

Если бы это не меня касалось, конечно, я бы знала, что делать, как говорится, чужую беду руками разведу, но сейчас у меня как будто земля из под ног уходит.

Даже Юля это видит:

– Так, хватит Ника! Ты что-то не в себе. Пойди-ка ты лучше отдохни и выспись хорошенько.

– Я не могу, – качаю я головой. – На кону стоит все!

– Ну и что? Ничего не все, у тебя остаются твои знания. Ты всегда сможешь найти работу, если что.

– Ага, много кто возьмет на работу юриста, который собственную компанию не смог отстоять, – горько усмехаюсь я.

– Больной юрист тоже никому не нужен, – возражает Юля, – Ты себя доведешь до истощения такими темпами! Все равно сейчас от тебя толку нет. Давай ты поспишь, а потом мы обязательно с тобой что-нибудь придумаем.

Она права, на меня вдруг наваливается огромная усталость.

– Хорошо, – киваю, – утро вечера мудренее.

Я иду в спальню и падаю на кровать. Почти сразу я проваливаюсь в глубокий сон.

Мне снится Макс…

Как будто ничего этого не было. Как будто мы вместе, молодые и счастливые?

Мы идём взявшись за руки. Вдруг впереди появляется Карина. Он отпускает мою руку, идёт к ней.

– Макс, – кричу я, – Стой!

Но, он даже не оборачивается. Он идёт к ней. А я рыдаю от бессилия не в силах сделать ни шагу.

Тут до моего, до моих ноздрей достигает запах свежеиспеченного хлеба. Это так удивительно, что я сразу перестаю плакать. Теплая, сильная рука ложится на мое плечо, я поворачиваюсь и…просыпаюсь.

В доме действительно пахнет выпечкой. Только не хлебом, а чем-то сдобным.

Солнце заливает комнату ласковыми летними лучами. Сколько же времени? Я смотрю на часы. Почти десять. Ничего себе я поспала! Зато чувствую себя гораздо лучше, вот только какое-то странное впечатление от сна осталось. К чему бы это?

Выхожу на кухню, потирая сонные глаза.

– Доброе утро, а тут булочек испекла. – Улыбается Юля, доставая противень с румяными булочками.

– Как вкусно пахнет, – говорю я.

Чувствую просто зверский голод. Страдай, не страдай, а организм требует свое.

После завтрака ко мне возвращаются силы и желание действовать.

– Поедем в офис, – говорю я, – посоветуемся с нашими и сообща обязательно что – нибудь придумаем.

– Правильная мысль, – кивает Юля. – смотрю ты снова в строю?

– Ну а как же иначе, – улыбаюсь, – Развод не конец света, а новая жизнь. Я уже ко всему готова.

Мы заходим в офис и я каким-то внутренним обострившемся чутьем понимаю, что-то не так… Что-то нехорошее витает в воздухе. Я еще даже не успеваю сформировать это ощущение в слова, как нам навстречу выбегает бухгалтер Алла Петровна.

– Вероника Александровна, наши счета заблокировали! – восклицает она.

– Что? – смотрю на нее удивленно, – почему?

– Я звонила в банк, сказали по постановлению суда, – скорбно качает она головой. Вероника Александровна, что происходит?! Зарплата ведь на носу!

– Метельский…– злобно шипит за спиной Юля.

– Анна Петровна, сообщите, пожалуйста всем сотрудникам, что через час совещание в переговорной. – прошу я. – Я все объясню.

Она кивает и что-то бормоча себе под нос уходит.

– Как он умудрился так быстро постановление получить?! – восклицает Юля.

– Он как-то убедил суд, что я до раздела имущества смогу вывести деньги из фирмы, – вздыхаю я, – ничего удивительного.

Глава 15

Через час я вхожу в кабинет, где собрались все сотрудники. На их лицах вижу беспокойство и напряжение. Я прекрасно понимаю их: люди спокойно работали, и тут – бац! – из-за личных проблем начальницы с мужем они рискуют остаться без зарплаты. Да и вообще, неизвестно, что будет дальше.

Я не могу пообещать им, что всё будет радужно и хорошо. Я сама не знаю, что будет с нашей компанией завтра, и не собираюсь врать своей команде.

Я встаю во главе длинного стола и жду, пока все затихнут. В кабинете повисает тишина. Все взгляды устремлены на меня. В них надежда, и от этого мне становится больно. Я подвела их. Всех, кто помогал строить компанию. Из-за своей глупости и беспечности. Они вправе сердиться на меня.

– Благодарю вас, что пришли, – начинаю я совещание. – Я собрала вас, чтобы сообщить…

– Пренеприятнейшее известие, – шутит вполголоса Илья, наш сисадмин.

Я делаю паузу, и он смущённо опускает глаза.

– Именно так, Илья. Известие неприятное, но не смертельное. Нам заблокировали счета.

– Значит, зарплаты не будет? – вскидывается секретарша Леночка. – А у меня ипотека…

– Спокойно, зарплата будет, – успокаиваю я её. – Зарплату за этот месяц я выплачу из личных средств. Дальше… я не знаю, что будет дальше. Но мы будем очень стараться, чтобы сохранить нашу компанию.

Люди одобрительно гудят, на лицах появляется облегчение.

– Но! – повышаю голос. – Я не могу вам гарантировать, что мы выстоим. Моих средств хватит на пару месяцев, а дальше… дальше либо у вас появится новый начальник, либо всё останется как есть.

– И что нам делать? – спрашивает Лена.

– Это уже зависит от вас. Вы можете искать новое место работы или остаться и надеяться на лучшее. Я не могу просить вас остаться – у всех семьи, дети. Кто хочет, может писать заявление. Я всё подпишу. На этом совещание закончено, всем спасибо.

Я первая выхожу из кабинета и иду к себе. Это совещание далось мне нелегко. Я почти физически чувствую разочарование людей. А ведь они в меня верили.

Я падаю в кресло и тру виски: голова разболелась некстати.

– Ника, ты с ума сошла? – вбегает Юля. – Ты решила отдать все свои деньги? А если ничего не получится?

– Не отдать, а выплатить команде зарплату, – устало поправляю я её. – А ты что, хочешь, чтобы я людей без денег оставила?

– Нет… но можно же объяснить, что обстоятельства…

– Какие обстоятельства, Юль?! – перебиваю я. – Что у них начальница дура, а муж начальницы похотливый кобель? Они не заслужили этого!

– Но ты останешься банкротом!

– Зато не сволочью. Всё, Юль, хватит. Голова болит.

– Ладно, – ворчит она, – как знаешь.

Я прикрываю глаза.

Ничего… Я справлюсь. Я сильная, – повторяю про себя как мантру.

Но совсем не чувствую себя такой. Я словно одинокое деревце, которое пытается противостоять лавине. Вот-вот тресну и переломлюсь. Но пока не преломилась нужно что-то делать.

– Зови наших, – говорю я Юле. – Будем думать. А еще…

Меня прерывает звонок.

Я смотрю на экран: Ростислав Борисович. Сердце подскакивает в груди и я вспыхиваю от стыда. Я до сих пор чувствую себя неловко за свои слова в прошлый раз.

– Да, Ростислав Борисович, – отвечаю я осторожно.

Юля замирает посреди кабинета. Я знаками прошу её подождать.

– Ну что? Счета уже заблокировали? – слышу сердитый голос.

– Откуда вы знаете? – удивляюсь я.

– Догадался, – хмыкает он.

– Да, заблокировали, – нехотя признаю я.

– Похоже на Метельского, – задумчиво говорит он. – И что делать собираешься?

– Какая вам разница, Ростислав Борисович? Вы всё равно от меня отказались, – вздыхаю я.

– Есть у меня кое-какие мысли. Приезжай вечером, расскажу. Документы все возьми. – говорит он, не обращая внимания на мои слова.

– Спасибо! Спасибо! – я не верю своему счастью.

– Подожди благодарить, – ворчит он. – Сначала документы посмотрю.

– Да, да, конечно, я привезу.

Я кладу трубку и поднимаю глаза на Юлю, которая смотрит на меня во все глаза.

– Он согласился! – выдыхаю я.

В её взгляде недоверие.

– Ты уверена? Он был такой сердитый… – бормочет она.

– Да, Юль. Он сказал привезти документы!

– Ура! – Юлька выбрасывает кулак вверх и лезет обниматься. – Поздравляю!

– Подожди поздравлять, – смеюсь я. – Давай документы соберем.

Мы, воодушевленные, принимаемся за дело.

– Вероника Александровна, можно? – в кабинет заглядывает Лена, секретарша.

– Да, конечно, – говорю я.

– Я тут подумала… – она тщательно отводит глаза. – Я решила уволиться. Простите, но у меня ипотека и ребенок…

– Да, Лена, конечно. Я понимаю, – ободряюще улыбаюсь я. – Ты уже нашла новое место?

– Да. Меня давно звали… Но мне здесь нравилось.

– Хорошо. Неси заявление, я подпишу. И передай остальным, чтобы не стеснялись – я не кусаюсь.

– Началось, – ворчит Юля. – Сейчас все разбегутся.

– Ну что ж… значит, придут другие, – пожимаю я плечами.

Вопреки прогнозам Юли, сотрудники не начали массово разбегаться. Ушли только Лена и Илья. Но мы сможем справиться и без них.

Вечером мы снова стоим перед воротами Ростислава Борисовича. Всё происходит, как в прошлый раз: нас обнюхивает и облизывает Рекс, потом мы идём пить чай в беседку. И только потом Ростислав Борисович принимается изучать документы.

Глава 16

Ростислав Борисович раскладывает мои папки на столике в беседке.

– Так… – ворчит наставник, листая документы. – Сначала скажи: всё ли здесь? Или опять половину забыла?

– Всё, честно! – отвечаю я.

Он что-то бурчит, щёлкает языком, перебирает бумаги. Иногда я слышу его протяжное «хм» и замираю: мне кажется, что в этот момент решается моя судьба.

– Так… – наконец произносит он, поднимая на меня суровые глаза. – Можно тебя на пару слов?

Он выразительно смотрит на Юлю. Она тут же поднимается и отходит подальше.

– Ситуация у тебя, Ника, аховая…– начинает наставник.

– Я знаю… – шепчу я.

– Нет, ты не знаешь! – рявкает он так, что я подпрыгиваю. – Ты осознай, что этот мерзавец Метельский уже всё просчитал. Арест счетов только первый шаг. Дальше он будет давить на сотрудников, поставщиков и клиентов. Он грязными методами работает, его за это и нанимают. Очень важно сейчас сохранять полную конфиденциальность! Никто, слышишь, никто не должен знать нашу линию защиты. Ты ей доверяешь? – он кивает в Юлину сторону.

– Полностью, – не задумываясь говорю я, – она единственная кому я могу доверять.

– Она сможет выступать в суде?

– А вы?

– Не могу я, Вероника, – он вдруг сгорбливается и становится как-будто меньше ростом. – болен я…

– Это серьезно? – ахаю я.

– Не важно, – отмахивается он, – но заседание мне не выдержать. Максимум, я помогу выстроить линию защиты. Заставь ее вызубрить все на зубок!

– Да, конечно, Юля очень ответственная. – киваю я.

Я машу рукой подруге и она возвращается к нам. Мы озвучиваем ей предложение вести дело в суде и, конечно, она соглашается.

– Что ж…поехали! – Ростислав Борисович поднимается, начинает медленно ходить по садовой дорожке, заложив руки за спину.

– Первое. Нужно немедленно подать ходатайство об отмене ареста счетов. Есть одна лазейка. Я подготовлю бумаги, ты их подпишешь и завтра с утра отвезёшь в суд.

– Хорошо, – киваю я, чувствуя, как в груди теплеет маленькая надежда.

– Второе. Ты должна быть готова к тому, что Метельский попытается устроить показательный процесс. Он захочет выставить тебя… как там сейчас модно говорить… хищницей, которая всё прячет от бедного, обиженного мужа.

– Вот ещё! – возмущается Юля. – Все знают, что Ника сама пахала как проклятая, чтобы фирма на ноги встала!

– Все-то знают, да в суде это никого не волнует, – отрезает наставник. – Суд любит бумажки, факты и хладнокровие. А у вас что? Эмоции и слезы. Так вот, забудь про слёзы. С сегодняшнего дня ты не обиженная жена, а акула. Поняла?

– Постараюсь, – выдавливаю я.

– Постараешься… – бурчит он. – Придётся. Потому что еще неделя-другая, и Метельский заморозит все твои активы. Я не удивлюсь, если он уже подготовил иск о признании совместной собственности на компанию.

У меня по спине бегут мурашки.

– Ладно. Будем думать, как выкрутиться. У меня есть одна идея..

– Какая? – с надеждой спрашиваю я.

– Тебе пока знать не обязательно, – сухо отрезает он. – Твоя задача собрать всё, что указывает на то, что фирма всегда была твоей: письма, договора, переписку с клиентами, старые проекты, от сотрудников подписи. Даже фотографии, где ты одна сидишь в этом офисе, всё в дело. Поняла?

– Поняла! – киваю я энергично.

– И помни! Полная конфиденциальность! – он поднимает палец вверх.

Глава 17

Я не спала почти всю ночь.

Мы с Юлькой до трёх утра сидели над документами. Папки, распечатки, договоры, архивные фотографии, счета, электронная переписка – всё по крупицам.

Юля носилась по пустому офису с видом загнанного клерка, я сидела в куче бумаг и думала только об одном: не забыть что-нибудь важное.

Когда закончили, голова гудела, как от похмелья. Приехали домой, отправила подругу отсыпаться, а себе сделала кофе и долго вспоминала, не пропустила ли я что-нибудь. Вздремнула всего пару часов – и снова в офис.

И вот стою в коридоре. И что слышу?

– Всё тут поменяем. Надо будет навести порядок!

Голос узнаю сразу. Макс. Самодовольный, мерзкий. И ещё кто-то… Женский голос, жеманный, гундосый.

Карина.

Я медленно выхожу из-за поворота. Секретарша Лена как будто вросла в стул. Костя делает вид, что пересчитывает степлеры.

А эти двое идут по коридору, осматриваются, улыбаются. Макс машет рукой, как депутат перед выборами, Карина всё трогает, щупает, заглядывает в кабинеты. Везде свой поганый нос суёт.

– А вот и директорский, – говорит Макс, открывая дверь в мой кабинет. – Через месяц, Кариш, ты тут будешь сидеть. Красота, да?

– Уютненько, – отвечает она, входя первой. – Только шторы, конечно, сменить. И кресло.

Я захожу следом. Спокойно. Закрываю дверь.

Они поворачиваются.

Макс приподнимает брови.

– О, Ника. Ты тут? А мы думали, дома рыдаешь!

Я не отвечаю. Просто стою и смотрю. У меня внутри всё переворачивается, но снаружи я как айсберг. Я понимаю, это всё дешёвая провокация. Цирк!

– Вы ошиблись адресом, – спокойно говорю я. – Это частный офис. И я вас сюда не приглашала.

– А нам и не нужно твоё приглашение, – презрительно фыркает Макс. – Я по закону имею право здесь находиться!

– Макс, покажи хоть одну бумагу, что ты имеешь отношение к этому офису. Ты здесь никто. Ни сотрудник, ни партнёр, ни инвестор. А Карина – вообще посторонний человек. Уходите, или я вызываю охрану.

– Вот как? – Карина усмехается, делает шаг ко мне. – А мы думали, ты поумнела.

– Не обольщайся, – говорю. – Я не собираюсь вестись на твои провокации.

Макс медлит. Карина демонстративно садится в моё кресло.

– Окей, – говорю я. – Значит, ещё и полицию подключим.

Достаю телефон, набираю полицию.

– Алло, полиция? У нас в офисе находятся посторонние. Без разрешения. Нарушают порядок и мешают работе. Да, я директор. Документы могу предоставить. Да, они отказываются покинуть помещение.

Вдруг появляется охранник. Видимо, Лена вызвала, забеспокоилась.