Совсем не нужно исчезать

И тут в наушнике я слышу приглушенный голос:

– Есть в этом доме еда или нет? Я в командировку уезжаю, а мне даже обедать нечем?

Я аж задыхаюсь. Обед готов, всё в холодильнике. У меня обычный, полноценный рабочий день, пусть я и работаю из дома. А вот супруга на сегодня отпустили, потому что завтра вылет на три дня в другой город. Неужели он не может сам разогреть? Алька вон разогревает, не ленится.

– Папа, ты мне всегда говоришь, что надо быть самостоятельными! Мама же работает! Идем разогреем сами, не мешай ей, у нее ответственное дело! – слышен девичий голос. – Я заглядывала к ней, там всё серьезно!

Спасибо, дочка. Выручаешь. Мне, конечно, только кажется, но по ощущениям та я, которая сейчас сидит в тесноте половины лоджии, переоборудованной под что-то вроде кабинета, – вжалась спиной в спинку стула и вцепилась в ноутбук. Опять эти выяснения отношений.

– Не такая там зарплата, чтобы безвылазно сидеть! – это опять муж. Неужели придется использовать экстренное отключение? Если он зайдет ко мне, то увидит спокойно сидящую жену, которая вглядывается в экран и что-то печатает. Именно так мы выглядим при включении. Здесь, в  мире, где я работаю, мы можем мчаться, сбивая ноги, вопить «осторожно!», стрелять или получать тяжелые раны. Но на нашем теле там, дома, они проявятся ровно в момент отключения. Как это работает – я понятия не имею. Кстати, раненые предпочитают отключиться и позвать на помощь в своем, привычном мире. Не знаю, как они объясняют домашним, что с ними случилось в кабинетном уединении (пыль, грязь, кровь, выбитые зубы – какая нынче опасная работа с документами!), да и здесь, думаю, быстрее и лучше оказали бы помощь. Но, видимо, люди боятся, что в один прекрасный день их не спасут – и их тело в нашем мире навсегда застынет с дежурной улыбкой на лице, в офисной одежде и с невидящим взглядом, уходящим в ничего не значащий документ на экране. А может – просто не знают, как объяснить свое появление в дверях гостиной с гипсом и забинтованными конечностями.

– Марина, ты меня слышишь? – стук в тонкую стенку. Данные я только что отправила, но ответа пока никакого. Придется отключаться? Тратить драгоценную единицу?

Слава Богу! В наушниках – голос начальства:

– Эн-Си, это Альфа. Миссия выполнена. Эн-Си, это Альфа. Миссия выполнена. Отключайтесь.

Спасена! Через минуту я распахиваю дверь:

– Что ты кричишь? Пожар? Наводнение? У меня совещание и несколько рабочих чатов, дедлайн сегодня!

«Что я мелю?»

Муж сначала замирает от моего напора, но потом быстро собирается с мыслями:

– Неужели даже проводить меня по-человечески нельзя?

– Так ты же завтра уезжаешь, а не сейчас, – начинаю я, но потом машу рукой. Лучше не продолжать. Мы и так замучили Альку своими разборками.

– Разогрей мне поесть, – недовольно морщится муж. – И я не могу рубашки найти. А еще у тебя лицо перемазано пылью. Что – на лоджии так грязно? Нельзя прибрать?

Я иду на кухню. Умываю лицо. Нащупываю в кармане брюк устройство, передающее сигнал вызова на задание. У меня уже обсессивка с ощупыванием этого кармана. Успокаивает это меня, что ли.

Мечусь между спальней и кухней: собираю чемодан, наполняю тарелки. Надо тогда уж и Альку накормить.

– Аля, есть будешь?

– Я Сандра, – кричит Алька из детской. Придумала же. Сандра она. Трудный наш подросток.

– Алю, значит, мы спрашиваем, – отзывается муж из зала. Кресло скрипит – это он встает. Заходит за мной на кухню:

– Когда у нас в доме будет порядок?

– Когда вы с Алей помогать начнете, – начинаю раздражаться я.

– Наша дочь учится. Я работаю.

– Я тоже работаю. У меня рабочий день от сих до сих.

– И иногда по ночам, конечно. Неудачники какие-то, не можете время рабочее распределить. Тайм-менеджера заведите. Начальник небось женщина.

– Нет, не женщина, – лгу я. Совсем не хочется выслушивать лекцию о бесполезности женщин.

– Значит, недоучка и чей-то сынок, – голос  мужа становится тяжелым и мутным. – Ты из дома работаешь, неужели так сложно прибраться и сготовить?

Я ставлю тарелку на стол.

– Алька и то где-то нашла подработку, и на карманные расходы с некоторых пор у нас не просит. И в школу ходит при этом, и на свою эту борьбу, хоть я и не понимаю, зачем это девочке, но ладно. И все успевает! У нее поучись. Кстати, ты так и не спросила, что у нее за работа?

Я останавливаюсь. Оболочка пробита. Вина разрастается в груди живым, шевелящимся камнем. Да, я плохая хозяйка. А главное – я плохая мать. Дочь с некоторых пор, действительно, что-то делает в интернете и получает за это деньги. А я до сих пор не спросила, что именно она делает!

– Ты ее отец и мог бы тоже спросить, если бы было интересно, – говорю. Я отвечаю, но на самом деле уже сдалась. Я плохая. Я виновата. И это никто еще не знает, чем именно я зарабатываю. Психиатр по мне плачет.

– Ты это всерьез? – муж кивает на тарелку. – Я вот это должен есть? Что – нельзя было хотя бы сварить суп?

И тут, в этот самый момент, в кармане срабатывает вызов. Устройство вибрирует.

– Что это? – удивляется муж.

– Начальство вызывает! – выкрикиваю я и бегу на лоджию. Подключение.

– Эн-Си, это Альфа. Эн-Си, это Альфа. По пути следования команды обнаружено неисправное устройство. Получите данные из отдела. Готовность номер один!

Понятно: Наши уже готовы взять грабителя. Сейчас устраню помехи – и всё получится. Они у нас настоящие профи. А вот ремонтники – не профи. Потому что Местные. Лодыри.

Поломка устраняется быстро. Я выхожу за угол дома и вижу, как на меня идет человек с рюкзаком.

Чтоб мне зарплату не получить, если это не наш грабитель. Портрет и данные – всё совпадает. Может, конечно, это его близнец, но вроде как нет там близнецов.

Ничего никому передать я уже не могу. Задержать – не мои полномочия, да и, прямо скажем, не умею я. Что делать?

– Марина, иди сюда! Оторвись ты от своего ноута! Ты меня слышишь? – глухо раздается в наушнике.

Нет, пожалуйста, только не сейчас.

– Я захожу!

Потрясающе. Кажется, все кончено. Сейчас муж увидит меня, ни на что не реагирующую.

Я смотрю прямо в глаза грабителю и понимаю, что боюсь происходящего между нами с мужем гораздо больше, чем преступника. Я вдыхаю, выдыхаю и отключаю «домашний» наушник. Но я задержалась с этим.

– С дороги! – хрипит разыскиваемый прямо мне в лицо и бьет кулаком. Я отлетаю в сторону. И пока лечу к земле (правда, что ли, говорят, что здесь притяжение немного меньше, чем земное?) – слышу в рабочем наушнике:

– Готовность номер один. Соблюдайте осторожность. Ар-Ди тяжело ранена преступником. Повторяю: ножевые ранения нанесены прес…

Что?!

Ар-Ди только неделю как на этой работе. Она о ней мечтала, она же и в нашем мире была полицейской, потом охранницей. Именно она учила меня, как налаживать эти самые устройства слежения. Ар-Ди ранена?