Ветер перемен

Как смешно. Я оглянулась на надпись «exit», когда в поле моего зрения попал Миша. Он улыбнулся, а мне стало совестно. Ведь он любит меня. Пускай он дотошный и порой заносчивый, пускай мне с ним скучно так, что я с тоски сдохнуть готова, но он ведь хороший человек. Наверное, я никогда не буду так по-сумасшедшему счастлива, как мечтала, но, по крайней мере, счастлив будет он. А я, возможно, когда-нибудь с годами действительно его полюблю. В некоторых странах, между прочим, до сих пор есть браки, заключенные без любви. И ничего, живут ведь как-то люди.

Женщина в голубой блузке и черной юбке пригласила нас на регистрацию. Я взяла Мишу под руку. Справа и слева окружили друзья и родственники. Меня стала колотить дрожь. Женщина говорила о том, что мы должны будем зайти, когда откроются двери и зазвучат первые аккорды выбранной нами мелодии. Потом начала давать указания гостям. В горле у меня образовался ком. Правая рука так сильно тряслась, что пришлось покрепче сжать букетик невесты, чтобы гости (и, главное, родители) этого не заметили.

И вот он, этот момент. Двери медленно открываются, нас торжественно приглашают пройти в зал для заключения брака. Шаг. Ещё один. Гости как стражи вокруг нас. Сердце колотится у меня где-то в горле, в ушах шумит, меня трясёт мелкой дрожью. Оркестр играет песню Уитни Хьюстон «I will always love you».

И вдруг во мне словно что-то оборвалось. Я делаю резкий шаг назад, быстро вытаскивая руку из-под руки Миши. Он, хмурясь, оборачивается на меня, а я мечусь на месте, кружусь, ища выход. Двери закрыли. У меня начинается паника. Слышу обеспокоенное мамино: «Эми? Эми? Всё в порядке?» Роняю букет невесты на пол, несусь к дверям и, с силой их распахнув, выбегаю, оставляя позади себя ошарашенного Мишу, удивленных гостей и невероятно красивую мелодию, играемую оркестром. Путаясь в подоле свадебного платья, я пытаюсь найти выход из этого адского места, в панике высматривая двери. Какие-либо другие, кроме главных. Ведь оттуда всегда выходят молодожёны, там всегда куча родственников и фотографов. И тут я замечаю, что ко мне спешит Миша. Я приподнимаю необъятный подол платья обеими руками и бегу к главному выходу, расталкивая по пути локтями многочисленных женихов и невест. Подбегаю к парадной лестнице, спускаюсь так быстро, насколько позволяют каблуки, и выбегаю на улицу, столкнувшись у выхода со счастливой парой. Отовсюду слышится «Горько!», на меня сыпется крупа, монетки и лепестки роз. Могу себе представить получившиеся фотографии: счастливые молодожены в окружении парящих лепестков роз, а рядом я с перекошенным лицом и съехавшей набок фатой. Но мне не до них. Я разворачиваюсь на каблуках и бегу, куда глаза глядят, только бы подальше от ЗАГСа, от Миши. И уже едва слышу его отчаянный крик: «Амееелиияя!!!»

– Ты спишь, что ли? – голос Алины вернул меня в реальность.

Я подняла голову, отняв лицо от ладоней.

– Нет, задумалась…

– О чем? Михуил не даёт покоя?

– Алин, прекрати, – попросила я, и всё равно не смогла сдержать улыбки. Мне всегда становилось смешно, когда Мишу называли при мне подобным образом.

Я мельком взглянула на свой мобильник. Звук пришлось отключить, потому что он каждые несколько минут звонил. Большинство звонков от Миши, потом от его родителей, моих родителей, моих и его друзей…

В момент, когда я снова наполняла свой бокал ромом, в квартиру раздался звонок. Я вздрогнула, испуганно взглянув на подругу.

– Не бойся, это Марина. Она десять минут назад звонила сказать, что подъезжает.

Сделав два больших глотка рома, я откинулась на спинку стула. Алина пошла встречать Марину, а я снова осталась наедине со своим скомканным в углу комнаты платьем и бутылкой рома.

– Ну как тут наша сбежавшая невеста? – поприветствовала меня Марина, выходя на балкон.

Я продемонстрировала ей бокал с ромом и наполовину пустую бутылку рядом со мной.

– Выглядит обнадеживающе, – пошутила она, улыбнувшись.

– За тобой не могли следить? – Алина присоединилась к нашей компании и достала из пачки очередную сигарету.

– Это исключено. Тем более, я заезжала домой переодеться.

И правда, на подруге теперь были надеты джинсы и кофточка с эффектным декольте вместо вечернего платья.

– Что происходило после того, как я убежала? – задала я терзавший меня вопрос, подняв взгляд на Лину.

– Ну… – она почесала свой изящный носик, – Миша бился в истерике, его родители ругались с твоими, а мы, то есть, твои друзья, радостно обнимались и хихикали над твоим мужественным поступком. А ещё мы сразу же открыли шампанское! Есть фотки, хочешь посмотреть?

– Жуть, – простонала я, пряча лицо в ладонях. – Я просто монстр какой-то. Эмоциональный террорист.

– Прекрати! – Марина потрепала меня по плечу. – Это было самое верное из твоих решений. Он не твой человек.

– Я сделала ему больно, – сдавленно произнесла я, снова осушив свой бокал.

– Вы испортили бы друг другу жизнь. Перестань терзаться и жить ради других, начни жить для себя.

– И вообще, – вдруг решительно произнесла она, переводя взгляд с меня на Алину, – нечего нам сидеть тут в квартире и напиваться, пойдёмте лучше куда-нибудь отмечать сей великий день, когда Эми снова обрела свободу!

Я недовольно застонала, потянувшись к бутылке с ромом, но Алина отняла у меня Бакарди. Подняв со стула, девчонки втащили меня в комнату, усадили на кровать и развели бурную деятельность возле шкафа Алины, выбирая, во что меня нарядить.

Я тем временем переглядывалась со своим свадебным платьем. Мне казалось, оно насмехается надо мной.

– Вот, надевай! – Алина положила на кровать рядом со мной темно-синие джинсы и белую футболку. Какая ирония. Последний раз на мне была такая же футболка, но только с надписью «Невеста» на девичнике. Девчонки расписывали её на заказ. – С твоими свадебными туфлями будет хорошо смотреться.

Я вздохнула. Всё равно спорить с Алиной и Мариной смысла нет. Раз я сегодня сбежавшая невеста, так почему бы действительно не отметить это? И пусть даже не факт моей вновь обретенной свободы, а всю глупость и опрометчивость поступка.

Переодевшись, я надела свои свадебные лодочки на шпильке и подошла к зеркалу. Смотрелось действительно хорошо.

Мы вышли из квартиры и направились в сторону неподалеку находившегося ресторана «Роял». Нам уже доводилось бывать там, и мы знали, чего ожидать от вечера, проведенного в этом месте. В баре была вполне уютная обстановка. Широкие деревянные столы и стулья, небольшой танцпол, живая музыка по вечерам и слегка приглушенный свет. Идеально, чтобы затеряться где-нибудь в уголке, не привлекая к себе особого внимания.

Расположившись за одним из столиков и сделав заказ, мы отчего-то все трое погрузились в молчание. Подперев голову рукой, я бессмысленным взглядом уставилась на танцующих кавказцев. Они то и дело выдавали па, присаживаясь на корточки и выбрасывая резко в сторону то одну ногу, то другую. Алина проверила свой телефон. Я посмотрела на моих самых близких подруг. Такие обе умницы и красавицы. Всегда рядом, всегда поддерживают, чтобы ни случилось. За двенадцать лет, что мы дружим, мы стали друг другу роднее сестер.

Алина трудилась юристом в одной из крупнейших юридических фирм. За ней ещё со школы табуном увивались ребята – высокая брюнетка, миловидная и с заводным характером. Но избранником в итоге стал коммерческий директор конкурирующей фирмы. С Максом Алина была в отношениях уже три года. Он не раз предлагал ей выйти за него замуж, но подруга не спешила.

– Эми, у тебя нет случайно с собой зеркала? – спросила Марина.

– Конечно! – я раскрыла сумочку и вытащила оттуда зеркальце, протягивая подруге.

Достав попавшую в глаз ресничку, Марина поправила роскошную копну рыжих волос. Я задумалась: как получилось, что из нас троих лишь у меня не сложилась личная жизнь?

С работой и отношениями у Марины так же было всё в полном порядке. Она работала дизайнером в известном доме моды. С детства Марина фантастически рисовала и шила, ходила в художественную школу, потом поступила в престижный университет и спустя шесть лет стала дизайнером, превратившись не только в выпускницу, но и в одну из немногих, у кого едва за спиной закрылись двери университета, было множество предложений о сотрудничестве. Она уже два года была замужем за подающим большие надежды архитектором. Внешне Марина была похожа на ангела Victoria`s Secret с голубыми глазами и роскошной копной рыжих, от природы вьющихся волос.

Друзья нас в шутку называют «Виагрой». Не потому, что мы всех возбуждаем, а потому, что в нашей троице была брюнетка (Алина), рыжая (Марина) и блондинка (я). И хотя за последние годы моя самооценка немного пошатнулась, я всеми силами пыталась держать её на плаву. Даже не смотря на то, что мой внутренний критик не дает мне расслабиться ни на минуту. На мой взгляд, я слишком маленького роста (всего 170 см), слишком худенькая (всего 50 кг) и, в отличие от своих фигуристых подруг, не отличаюсь особо пышными формами. Правда, мне нравятся мои волосы длиной почти до пояса. Девочки в два голоса твердили мне, что я красотка, просто не понимаю этого. Я благодарна им за каждую попытку поднять мою самооценку. Но после того, как три года назад от меня ушёл мужчина, уровень моей уверенности в себе и самооценка пали ниже критической нормы. Отчасти поэтому я была с Мишей, потому что не верила, что в меня влюбится кто-то ещё. Меня запугали, что если я не выйду замуж сейчас, то не выйду никогда, на веки вечные оставшись одинокой. До сих пор не понимаю, как у меня хватило сил и мужества сбежать из ЗАГСа.

Что касается моего рода деятельности, то вообще-то я практикующий психолог. После института я пять лет проработала в психологическом центре, а последний год вела частную практику, снимая кабинет на Таганке и принимая клиентов по записи. Это приносило неплохой доход, но, тем не менее, я не знала, то ли это, чему я хочу посвятить свою жизнь. Коллеги говорят, у меня случилось банальное выгорание. Даже личная терапия с психологом не помогала изменить ситуацию к лучшему. А может быть, у меня не было внутренней готовности к переменам. Так что, вот вам Амелия Никольская во всей красе!

Нам, наконец, принесли напитки: ром и колу для меня, красное вино для Марины и джин с тоником для Алины.

– Ну что, подруга! За тебя! – Алина улыбнулась, глядя на меня.

– Мы тобой очень гордимся! – добавила Марина.

Я просто молча кивнула. Мы чокнулись и выпили.

Возле сцены бесновались кавказцы. Я снова подивилась их выносливости: почти без перерыва скакать на танцполе, уму непостижимо.

– У них что, сегодня какой-то национальный праздник? – проследив за моим взглядом, спросила Алина.

Я пожала плечами.

Мы болтали о всяких глупостях, стараясь не сводить больше разговор к моему не сложившемуся замужеству. Меня терзали странные чувства: я не могла разобраться в себе и понять, а не жалею ли я о своем решении и поступке? Как бы там ни было, ничего уже не исправишь. Вряд ли Миша простит меня когда-нибудь за такое унижение. А его родителям и друзьям мне будет стыдно даже показаться на глаза.

Спустя сорок минут песнопений музыканты решили сделать перерыв, поставив в фоновом режиме ненавязчивую музыку. Без громких голосов певца и певицы, развлекающих посетителей ресторана этим вечером, в зале теперь можно было отчетливо различить гудение человеческих голосов. Все о чем-то болтали, сидя за своими столиками и, судя по звуку, я почему-то подумала, что это место напоминает мне улей.

Неожиданно раздался смех, донёсшийся и до наших ушей. Я оцепенела. Этот смех я узнала бы из тысячи. А раз его знала я, значит, и Алина с Мариной тоже. Мы медленно развернулись в сторону входа в зал, туда, где столики располагались практически рядом со сценой для музыкантов.