Фанаты. Сберегая счастье

А сам счастливый-счастливый. Сашке очень нравится, когда у него мокрые волосы – они ложатся назад, делая лицо каким-то особенно трогательным. И глаза радостные, как всегда, когда он в воде.

– Стоило покупать неприлично дорогой бюстгалтер, чтобы он закончил своё существование в море, – ворчит Сашка скорее по привычке ворчать. – Крючки окислятся, пятна останутся.

– А я тебе говорил, не носи их вовсе. Предрассудки это всё, – хмыкает Всеволод Алексеевич и деловито плывёт вокруг яхты.

Сашка, немножко поплескавшись, выбирается обратно на корму – сушиться и любоваться им, сокровищем водоплавающим. Капитан кинул на воду круг, привязанный к яхте тросом, чтобы можно было расслабиться на волнах. Но Всеволод Алексеевич такие глупости игнорирует, ему нравится плавать. Сашка думает, где он так научился? В детстве на Москва-реке? Или уже позже? Он вроде бы рассказывал, что на море впервые попал уже взрослым, с гастролями.

Всеволод Алексеевич плавает, яхта качается. Как-то слишком сильно она качается. Пока шли на скорости, такой качки не было. Или Сашка перегрелась? Надо бы минералочки глотнуть. Или ещё раз нырнуть?

– Какая-то ты зелёная, – замечает Туманов, подплывая к лесенке.

Он хватается руками за перила и одним движением вытаскивает себя на корму, подтягиваясь. Сашка машинально отмечает его умное решение – бережёт больную коленку. Вроде бы это называется декомпенсацией. Ему плохо поддаются всякие лестницы и пороги, зато руки сильные, чем он и пользуется.

– Саша? Ты в порядке? Иди-ка ещё раз окунись.

Сашка собирается так и сделать, но сначала минералка. Поднимается, шагает к мини-бару, а в следующую секунду уже висит, перегнувшись через бортик, над водой. Да, шутка про кормление рыбок больше смешной не кажется.

– А говорила, тебя не укачивает, – звучит насмешливый голос.

Стоит сзади, придерживает за плечи. Стыд-то какой. Только его в этой сцене и не хватает. Но выразить протест Сашка не может, слегка занята.

– О, надо было таблеточки пить от укачивания, – замечает капитан.

– Надо было не вставать под волну, – рявкает Туманов. – Тебя качает так, что морской волк проблюётся. Понаберут по объявлениям! Давай уже к берегу, Врунгель!

Сашка кое-как пытается умыться из бутылки с минералкой и привести себя в порядок.

– Ты абсолютно зря стесняешься, – замечает Всеволод Алексеевич. – Вот когда меня наш чудесный Росконцерт отправил на гастроли в Японию, и плыть нам предстояло три дня на маленьком кораблике, вот было дело! Два дня я не разгибался. А потом один добрый человек посоветовал мне…

– Выпить стакан водки и петь песни. Что вы и сделали.

Сашка тактично не напоминает, что час назад он отрицал любые проявления у себя морской болезни.

– Именно!

– Предлагаете бахнуть водки и спеть что-то из вашего нетленного?

Смотрит на неё оценивающе.

– Нет, пожалуй, будет слишком.

– Водка или моё пение?

К концу поездки ей становится намного легче, но Сашка всё равно очень рада сойти на берег. Всеволод Алексеевич подаёт ей руку, хотя сам шагает с яхты на пирс не особо уверенно. С Сашкиных бриджей капает вода, они так и не успели высохнуть. Ну хоть майка почти сухая, уже хорошо. Сашка смотрит на Туманова и начинает хихикать.

– Всеволод Алексеевич, а вы ничего не забыли?

Он стоит на пирсе в трусах-боксёрах и вызывает самые заинтересованные взгляды окружающих. Хорошо ещё, никто не догадался автограф попросить и селфи со звездой.

– Твою дивизию, – спохватывается он и, несмотря на коленку, устремляется обратно на яхту, где в уголке на корме аккуратно сложены его вещи.

Да, этот день Сашка определённо запомнит надолго.

«Ты – звезда»

Сашка предполагала, что однажды случится нечто подобное. Но чем дольше они жили в Прибрежном, тем менее реальным казался ей этот страх. А после печально закончившейся поездки в Москву с телесъёмкой у некоего Макса Сашка окончательно расслабилась, решила, что Туманов больше не согласится ни на какие телевизионные авантюры. И вот он, за завтраком, помешивая ложкой молоко в кофе, ровным тоном сообщает, что его позвали в шоу «Ты – звезда». Наставником, разумеется. И смотрит на неё со спокойным ожиданием. Сашка по глазам видит и понимает, что он уже согласился. И теперь готов к скандалу. Но она тоже не дура, второй раз на одни грабли наступать. Она прекрасно помнит, как он обижался и расстраивался, когда она выразила сомнение, мол, по силам ли ему съёмки у Макса. Хотя и поехала с ним, и помогала по мере возможностей. Но кто знает, может, её волнение тогда ему передалось, и он из-за неё чуть со сцены не свалился. И в любом случае правильная реакция тут только одна: поддерживать во всех начинаниях. Даже если Сашке сейчас хочется проклясть всех организаторов шоу до пятого колена.

– Что скажешь, Сашенька? – нарушает он затянувшееся молчание.

В голосе нет привычных мягких интонаций, когда он называет её по имени. Он напряжён сейчас как струна. Слово поперёк скажи, и он взорвётся, потому что всё для себя решил. Потому что долбанное это шоу он всегда смотрит. И наверняка не раз примерял на себя роль наставника.

– Скажу, что если не вас сажать в красное кресло с большой кнопкой, то кого? Этому проекту давно не хватало опытных мастеров, а не медийных задниц, ой, простите, лиц, – язвит Сашка и тоже смотрит на него с вызовом.

Мол, что? Ждали истерик и причитаний? Не будет. Решили? Вперёд. Можете собирать чемоданы. Она поможет. Сашка понимает, что сейчас он спросит, поедет ли она с ним. Вопрос то ли риторический, то ли ритуальный, но прозвучать он должен. И за секундную паузу успевает испугаться – а вдруг нет? А если ему хочется свободы от неё, с вечными лекарствами, уколами, дозаторами инсулина и заботой? А съёмки – отличный способ развеяться и сменить обстановку.

Всеволод Алексеевич молчит, изучающе на неё смотрит. Кофе давно перемешался с молоком и даже остыл, но Туманов продолжает его помешивать.

– Съёмки займут четыре дня, но с перерывами, – наконец изрекает он без всякой интонации. – Сначала «слепые прослушивания», потом «поединки» и финал в прямом эфире. Но между этапами мне нужно будет заниматься с участниками. Всё вместе займёт две недели.

– То есть надо лететь в Москву на две недели, – резюмирует Сашка. – Проще по Москве погулять, чем туда-сюда мотаться.

– Да, – он сдержанно кивает. – Я к тому, что съёмки не такие уж сложные. Четыре дня можно выдержать. Сидя в кресле. Не думаю, что это что-то запредельное. И федеральный эфир в прайм-тайм.

– Плюс роль, полностью соответствующая вашему статусу, – подхватывает Сашка. – Мэтр, наставник, готовый поделиться опытом с молодыми.

– Ну, не с такими уж молодыми, – усмехается Туманов. – Зовут меня на версию шоу «60+».

Сашка старается, чтобы на её лице ничего не отобразилось. Ну, в принципе… Если не считать бредовой саму идею участия, поездки в Москву, да на фоне его среднехренового состояния, то уже какая разница, сколько там лет участникам.

– Тоже хорошо, – кивает Сашка. – Шестьдесят плюс хотя бы не будут требовать от вас разучивать с ними рэп и брейк-данс. Вы бы пили свой кофе уже, пока он льдом не покрылся. Или вам новый сделать?

Он качает головой, всё-таки отпивает пару глотков из кружки.

– Ты поедешь со мной? – всё тем же ровным тоном.

– Конечно, – безо всяких эмоций отвечает она. – Всегда было интересно, как подобные шоу снимают. Всё у них там купленное и постановочное, или есть место творчеству?

Всеволод Алексеевич сдержанно ухмыляется. А глаза довольные-довольные. И Сашка искренне надеется, что новая выбранная ею стратегия окажется удачной, и они обойдутся без приступов астмы из-за смены климата, скачков сахара и ещё каких-нибудь неприятностей, которые она даже боится предположить, чтобы не накликать.

– Чемоданы собирать? – уточняет она.

– Да подожди ты, – смеётся уже совершенно счастливый Туманов. – Я пока только принципиальное согласие дал, дни съёмок ещё не назначены.

***

Второй по значимости вопрос, который волнует Сашку в этой поездке (после здоровья сокровища, разумеется), это жилищный. Перспектива провести две недели «в гостях у Зарины» ей категорически не нравилась. Да, Сашка помнила, что квартира осталась за Тумановым, тем не менее, Нурай туда шастает, как к себе домой, а с учётом, сколько там охраны и прочего персонала, мимо которого придётся ходить, проще уж в газету объявление дать об их со Всеволодом Алексеевичем отношениях.

– Хорошо, мы можем снять номер в гостинице, – неожиданно спокойно соглашается Туманов. – Правда, тебе придётся везти с собой постельное бельё и ругаться с уборщицами, иначе получится как прошлый раз в Кисловодске.