Странник
Видимый нами мир – это вывернутый наизнанку Бог, внутри которого сверкает божественная пустота, огненная плазма живого Пространства. Оно и есть единица Креатора, неделимая и простая, вывернутого к плероме своей же сущности многообразием материи творений и дискретностью Времен в потоке их существования. Его встречаешь во всем, в каждой клетке, каждом атоме, в каждой планете и во всех вселенных. Его Пространственное величие, его сущность безмерно коммуникатирует через динамичную и чувствующую материю, вырастающую из Него на необъятной и необъяснимо непознаваемой загадочной поверхности космических полей. Через «усики» чувственной жизни, касаясь и осязая, Он познает сам себя, распятый на кресте материи. Как зерно, как бутон раскрывает и представляет миру скрученную, скрытую спираль энергии жизни, оставаясь затем незримым, пустым, изогнутым в шар пространством, основой, отдавшей себя в жертву внешнему проявлению – на которой буйно прорастают коралловые острова псевдовечной жизни примитивных полипов.
«Падение сфер»
Странник стоял у зубчатых стен города в лощине межгорья, укрытой прозрачной кисеёй ночного тумана. Сгущался мрак. В круг, подле него, в зеленом и алом свечении стремительного вихря, водили хоровод светящиеся огни эльфов, материализуясь в образы разноцветной играющейся мошкары. Покружившись, фантомы растворялись в россыпи звезд. Влажный воздух наполняли поднимающиеся из-за стены странные, гортанно-напевные звуки «стихов горящих, не духовных». Доносящийся крикливо причудливый и разудало веселый темп мелодий певцов-сказителей, странствующих «каликов перехожих» и шаманских песен, порой становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал ритуальные стародавние обряды ночей цветущего папоротника.
На панелях высоких ворот завращались причудливые круги и знаки. Створки медленно распахнулись, приглашая его войти. Из холодной ночной тьмы он шагнул на тёплую брусчатку города. В самой цитадели белый камень тротуаров, брусчатка улиц и площадей были залиты ярким неоновым светом. На центральной городской площади разудало гуляла шумная ярмарка, похожая на вавилонское столпотворение народов, их архитектурных искусств, национальных костюмов и мелодий.
Картина буйного празднества начиналась сразу возле городских ворот, где дородная рогатая дама заливала в котел жидкость «нетерпения» из бездонного, безразмерного кувшина. Она варила вечное зелье для своих, умелых и опытных в этом деле, похожих и телом и повадками подруг, находящихся в полуобморочном состоянии трепетного ожидания. Истекающие от сладкого предвкушения они прилетели для новых легких знакомств на светлых крыльях сиреневых бабочек, которые в брызгах и испарениях кипящей похоти тут же обернулись темной стаей галдящих ворон.
На сцене летнего театра полуголые, длинноногие и элегантные красотки с чувством изгибались и принимали изящные интимные позы, кружась на лазерной карусели зодиака. Длинные волосы блондинок, огненных «каштанок» и черные локоны брюнеток скользкими змеями перепутывались в двенадцати секторах мифических животных.
Общительные красавицы в тончайшем сари, опоясанные по бедрам букетами дурман-травы, с видимым удовольствием потягивались на оседланных ими «героях-любовниках». Красотки с блудливым смехом натягивали на мужчин, охмелевше возбужденных и крепко ими стреноженных, рогатые маски боровов. На тех, одураченных, которые с готовностью окунулись под юбки матриархальной зависимости.
А совсем рядом пухленькая, улыбчивая ведьмочка с веником из пёстрых змеиных хвостов ящерок, покачивая лепестками подсолнухов на повлажневших местах, летала над площадью верхом на огненном осле, упакованном в черный смокинг. Зелёная телом, она затем ловко оседлала тучного хряка, испуганно поглядывающего своими поросячьими глазками на товарищей по несчастью, таких же как он, преображенных в свиней собутыльников. По истощению либидо, отмерянного им жизнью, сей «транспорт» подавался на заклание застольным издевкам нечисти под пиршественный хохот всеобщего посрамления.
Над бурлящей кипенью эмоций, в дымах ярмарочных костров невидимо вздымалась тень богини ночного неба, которая полноправно царила над знойным городом, истертым полинявшими чувствами и облаками соблазнов, как старые семейные трусы и изношенное постельное бельё. Здесь Лилит почиталась богиней красоты, любви и веселья, владычицей неба и звезд. Она – сияющая «мать жизни» и плодородия, затмевающая остальных богинь своим величием и превосходством. Ее называли «золотой», и сусальная плоть Лилит сияла ярче других золотых слитков плоти богов. Поражал красотой древний храм, посвященный только ей, в котором всё, до мельчайших деталей, напоминал вошедшим о том, что они находятся в доме покровительницы телесной близости и обрядов гендерного сочетания. Лилит символизировала «женский сияющий приоритет» – то узкое пространство цилиндра «внутреннего сгорания», в котором двигался Победитель. Её изогнутые рога чёрной небесной коровы, подбрюшье которой усеяно звездами, удерживали «солнечный диск полового сплетения», постоянно путешествующий по земле любви, и всегда возвращающийся в сердца женщин, как в святилища, где ему отводилось особое место.
Воспламеняющая чувства, Лилит приходила к жителям в разных ипостасях. Ее называли госпожой «ночной слизи», богиней загробного мира и богиней древа Познания. Ее называли «госпожой неба», госпожой хмеля, танцев и перламутрового камня. Легко меняющий цвета от прикосновений и нескромных взглядов дымчатый минерал очень ценился женщинами, как индикатор мужских желаний. Носить его значило носить пламенную богиню в сердце.
Городскую площадь окружали кроваво-красные кровли бутафорских зданий. Развевались шелковые флаги, блистали парчовым шитьем штандарты, сверкали позолотой гербы и гремели гимны. Плавились в жарких огненных лучах гибкие изогнутые крыши пагод, зеркальные купола храмов, цилиндры синагог и маковки соборов, стрельчатые конусы кирх и шпили церквей. Люд всех сословий и географий, оставив земные дела и заботы, катался и визжал, крутясь на карусели, качался на качелях, пил и просто пьяно шалел от радужных красок женских нарядов, дымов нефтяных факелов, горящих костров, и запаха жареного мяса.
Отовсюду гремела фееричная музыка, будоражущая и услаждающая слух, будто богиня города – «госпожа возбуждения», потряхивала над толпой своей чёрной чувственной погремушкой. Из дворов и подворотен утробно подвывали собаки, взлетали сизые голуби и яркие воздушные шары. Офени на улицах предлагали стеклянные бусы, банты и подвязки, простенькие серьги и бирюзовые перстеньки. Шуты-скоморохи, цирковые зазывалы, приглашали на представление в тряпошные палатки балаганов. Возле, бойко шла торговля сочным барбекю, сахарными пряниками, медовыми яблоками. Вокруг блестели разрумяненные, разгоряченные забавами и пустым весельем сальные лица, губы, растянутые в бессмысленных улыбках, и рты, изрыгающие беспечный смех.
Ярмарка и полупьяный люд утопали в цветной мишуре мельтешащего рынка. Народ ждал зрелищ и рвался в круговорот безудержного буйного веселья.
– «Золотая расцвела! Чёрным золотом расцвела! Сияющая вся в цвету! Для тебя небо и звезды бьют в барабаны, солнце и луна восхваляют тебя, боги чествуют тебя, богини поют гимны. Как ты прекрасна! Для тебя поет вся земля, для тебя танцует все живое. Все земли и все народы прославляют тебя и в ночной тьме и в полуденных небесах до самого горизонта. Золотая расцвела! Золотая расцвела, сияющая вся в цвету!».
Лилит, мировая матка, воплощающая всемирное лоно, была одной из семейства царственного Эдема. Эта богиня принадлежит первичному женскому началу. Луна и звезды, высеченные на нефритовой чаше фонтана площади и на гладком мраморе Великого столба в ее центре, ясно указывали на культ секса и материнства, указывали на его продуктивность и наводили на мысль о божественной парности природы.
Влюбленные девушки и женщины, томящиеся в любовных муках обращались к ней. И, судя по всему, Лилит с удовольствием внимала женским шашням и исполняла, уходящую корнями в глубокую древность, свою роль мировой сводницы. В первую очередь она считалась богиней плодородия и жизни, какой бы эта жизнь ни была. Ведь жизнью наделяются не только живые, но и мертвые…
«»
Мозг Странника словно плавился в шумах праздника, в копоти и гари угольных мангалов, в резком свете кварцевых ламп искусственного освещения. Мысли не могли сосредоточиться от круговорота безостановочных впечатлений.
В воздухе витал и впивался в ноздри дурман соблазна – этого перламутрового солнца звездных влечений, синтеза телесных проявлений и индивидуальной жизни всеприемлющего лона, – нежного женского колечка, розовой жемчужины, просверленной Змием, и всё Добро и всё Зло в себе содержащей.
Извращенные сущности нетрадиционных утех, разгоряченные площадным зноем мяли друг друга и пошлепывали по ягодицам. Ждущие простых удовольствий развращенные экспериментаторы, пощипывали пышных, невысокой социальной ответственности, женщин, падких на проникающий призыв, поглаживая их места, весьма близкие к влажнеющему «лону стремления». Сами женщины призывно покачивали бёдрами для желающих развлечься, выгибали спины и, раздвигая «щель зарождения», задевали прохожих двусмысленными фразами, касались оголенными плечами и выпуклостями, заводили непристойные речи с назойливыми предложениями интимных развлечений и специфически «сладких» услуг.
Странник увидел мелькнувший в толпе, в некотором отдалении, знакомый силуэт Десс и поспешил к ней.
Десс
Враг рода человеческого внушил лукавую мысль, что через любовь, через наслаждение уже здесь, на земле, может сбыться то, что живет в вашей душе, как предвкушение неземного блаженства и порождает неизбывную страстную тоску, связывающую с небесами. Без устали стремясь от прекрасной женщины к прекраснейшей, вы неизменно надеетесь найти воплощение своего идеала.
Странник
Песня космических сфер и ноты чувственных струн звенят и вибрируют в воздухе, в наших сакральных энергиях и звездных телах. Эта песня нескончаема и вечна, только мы ее не слышим по ограниченным возможностям наших примитивных органов восприятия. На эти волшебные, завораживающие и магнетические звуки, в упаковке из пряных слов и нескромных прикосновений, отзываются лишь внутренние струны души. Женские «эбонитовые чаши» по-разному «поют», когда мы проводим по ним и электризуем своими отвердевшими «стержнями». Только мы и этого не слышим.
Мы можем почувствовать родство, когда нежный камертон ответными звуками вплетает свои ноты в музыкальные шкатулки наших энергий. Только тогда свободная «валентность» находит и образует неразрывные встречные связи с женщиной, звучащей в глубоком резонансе с нашими сакральными вибрациями. Потому – хвала женщине!
Фокус лишь в том, что мы более конкретны и фиксированы, чем карамельное, расплёсканное по вершкам вставленных «кремовых палочек» и разлитое по пьяным стаканам, мягкое и теплое либидо женщины. Мы чаще похожи на кварц, настроенный под одну единственную приемо-передающую частоту, а женщины владеют совершенно иными диапазонами инструментальных качеств.
Хвала женщине! Ее чувственный инструмент – это реостат сексуальных токов, частот, модуляций, амплитуд и гармоник, способный изменять в ней сенситивные силы и настраиваться под любого, владеющего ее телом. Этот энергетический «ползунок» может остановиться в движении и даже зафиксировать в пользу какого-либо партнера женское материалистическое разумение, что «это – то, что нужно». Может разумение и выхолощенное от чувств, но весьма пригодное для ее полного житейского комфорта. Правда, даже при самом легком разочаровании ее лакмусовая бумажка кисло зацветает, и женский индикатор благ и реостат желаний сей же момент отправляется по волнам адюльтера в очередной поиск и соскальзывает на энергетическую частоту другого, материально или физиологически более значимого и подходящего для нее альфа- или омега- экземпляра для дальнейшего изучения житейской азбуки.
Десс
Всё в природе омывается любовью и сексом. И эта, разбавленная простенькими эмоциями кинематика процесса, всего-навсего, падшая в материю, загрубевшая и пришедшая в движение потенциальная энергия платонической любви, или точка опоры в волшебном ларце вечно обновляющегося мира. Так сказать, «уставший мармелад и сладкая вата наслаждений».
В ряде древних святилищ нередко встречаются капители и колонны с четырьмя выразительными ликами священных. Каждый лик изображает тайну уникальной власти и один из аспектов человеческой сущности. Утверждается, что тот, кто владеет четырьмя животными атрибутами этого сфинкса, тот владеет магнетизмом повелительных эмоций, глаголами абсолютного сближения и манипулирует инстинктами природы, как орудиями выполнения своих хотений. У того не может быть неудач, ибо он не может захотеть чего-либо противоречащего этим законам, чего-либо выходящего за границы метафизической, звездной или физической закономерности.
Как упомянутый в Библии Змий материального потока, соблазненный красотой и могуществом невинных душ Эдема, обольстивший их познать добро и зло физической близости, так и легендарный литературный персонаж, отличаясь дерзким бесстрашием, презрением к общепринятой морали, сластолюбием и бессердечием, – известный Дон Жуан, всегда выходил победителем, обольщал приглянувшихся женщин: и одиноких вдов, и девиц, и замужних дам. И, хотя он часто навлекал на них позор и приносил горе, – его личность вибрирует точно в унисон с аккордами жизни. И он всемогущ, т.к. абсолютно «всехотящ» на волне природы, на волне утвержденного свыше восходящего мирового тока.
Алхимия горения, жара высоких температур и физика сверхдавления владыки земного ядра, солнечной жизни и внешнего времени – иногда соединяет несоединимое, иногда меняет, иногда полностью разрушает и перестраивает кристаллическую решетку зодиакального влияния, трансформируя планетарные энергии, звездные гороскопы в души людей. Не совсем природные технологии, как бы превращают графит в алмаз, а тяжёлый и тёмный свинец человеческого эгоизма в сверкающее золото любящей души.
Странник
У каждого человека есть огромное желание провести свой праздник жизни ярко и эмоционально. И, без сомнения, интимная «вечеринка» – это как раз то, что кажется нам единственно главным или весьма критически нужным, пока мы в силе. На свете очень много людей, которые не перестают любить этот «жанр», и связанную с ним грубую культуру интимного общения. На этом празднике органного дуэта появляется возможность с головой окунуться в развязную атмосферу инстинктивных удовольствий, и навеселиться «до упаду» за короткий срок, отпущенный судьбой и смертью.
Десс
Но стоит остерегаться химии реальных и эмоционально-ментальных клинических смертей и индивидуально трудных судеб. Иногда химия благодарных сердец оживляет, дарует вторую жизнь и судьбу. Но чаще иссушает обманом, растлевает или вовсе сжигает внутреннюю сущность, искривляя путь и не давая ничего взамен, кроме телесного утешения. И в этом кипящем танце «свадебных» игрищ первых брачных ночей важно не улетать в фантазии «вечной» любви тела. Не забывать в своей весенней безмозглой пляске о необходимости искать одной «мозговой» ногой – опорной точки на земле, а хотя бы краешком души – опоры на небесах. И тогда не страшно остаться одному, стать самим собой в речах и поступках, и, потому, не о чем будет жалеть и нечего скрывать. Не надо будет стыдиться заблуждений и за неисполнимо обещанное в горячке желаний, потому что всё обещанное будет сделано. Этого не произойдет, т.к. все тебе будет ясно, а в тебе все будет завершено и выполнимо. Тогда, как пишут «просветленные», ты увидишь звездного змея ядовитых искушений безопасным для тебя – или нежно обвивающим, или валяющимся зеленым гадючьим овалом у твоих ног, и, «углубившись в воспоминания, проанализируешь влияние Четырех Священных в процессе твоей жизни и эволюции».
Тех женщин, которые обладают зачатками веры и располагают, хотя бы незначительными религиозными знаниями не удивляет, что по ту сторону зеркала человеческой жизни существуют, как возвышенное, так и низменное развитие разума вселенной: от могущественных «архангелов» до «демонических стихийных духов».
Странник
Как тут не вспомнить забавный диалог:
– Вы женаты?
– Разведен.
– И как вас развели?
– Ну, как сказать,… В общем… оставили только трусы и тапочки.
Десс
В религиозных философиях, древних космогониях и великих книгах говорится о том, что творение мира не заключалось только в сотворении человека – что имел место этап порождения и развития жизни различных иерархий разумных, но бестелесных или «астральных» существ, сотканных из качественно различных энергий. Предполагается, что паутина «низких» энергий или низкие сущности – обладают большей властью над женщиной, чем любой, избранный ею мужчина. Но они беспощадно ограничены Креатором в сфере их деятельности, иначе эти силы разодрали бы в клочья, «как тузик грелку», все великое и светлое, что излучается аурой многих, просветленных настоящей любовью женщин.
Но все же эти энергии царствуют, а, точнее, контролируют и руководят примитивными силами природы. И самыми главными из них – сексуальной восприимчивостью и интимной чувственностью женщины.
«»
Тем временем, радостное мельтешение на танцплощадке, напоминало и было похоже на предновогоднее предвкушение укромного домашнего празднества. Установленная у входа и по окружности танцпола мебель, стены, драпировка, обои, декорации – все было выдержано в едином стиле. «Катайся, качайся и крутись» – вот общий девиз развлечения на танцевальной вечеринке этого города познания.