И смерть пришла

И смерть пришла
Ив Самсонов

Герой оказывается перед подведением итога своей жизни. Оказывается на грани смерти, но выходит из создавшейся ситуации благодаря случайной встрече. Содержит нецензурную брань.

Ив Самсонов

И смерть пришла

Борис Иванович пил на кухне чай, когда раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись про себя и помянув, плохим словом того, кто пришел к нему так рано, он пошел открывать. Подойдя к двери, он почему-то сразу ее открыл, хотя никогда так не делал. Он был мужчиной крупным, слегка за пятьдесят и обладал весьма скверным, по мнению соседей, характером, Именно по этой причине с ним в доме старались не общаться, и точно не могли его побеспокоить в такой ранний час.

На пороге его квартиры стояла самая натуральная смерть, вернее не так именно Смерть с большой буквы. Фигура в черном балахоне, до пола, низко опущенном капюшоне, скрывающем все под собой. Из-за спины выглядывала коса. Именно она и привлекла внимание Бориса Ивановича. Он вспомнил, как сам, будучи подростком, косил траву дедушкиным кроликам. Так вот там коса была инструментом, а тут. Тут скорее это было или произведение искусства, или очень дорогим и редким оружием. Матово-черное лезвие, слегка искривлялось, и создавалось впечатление, что поглощало свет вокруг себя. Древко было из металла, на первый взгляд похожего на серебро и та часть, которую было видно, была покрыта письменами, орнаментом и какими-то иероглифами. Рукоять косы терялась за спиной визитера.

– Седня, что внеплановый х…ёуин? – спросил он фигуру.

– Мужик ты опух? Лето ж на дворе, или ты у меня тыкву на голове увидел? – вопросом на вопрос ответила фигура, приятным женским голосом. – Может, пригласишь даму в дом?

Борис Иванович пожил на свете и не доверял лишь бы кому, а уж тем более не приглашал к себе в дом.

– А не пошла бы ты на, дама?

И захлопнул у нее перед носом дверь. На душе было как то не по себе, и потому он все же посмотрел в глазок. На площадке было пусто. Только Борис Иванович облегченно выдохнул, и тут:

– Не вежливо захлопывать дверь перед дамой, раздался у него за спиной тот же приятный женский голос.

От неожиданности Борис Иванович вздрогнул и обернулся. Гостья стояла в портале, ведущем в кухню, и коса теперь была у нее в правой руке. И снова он уставился на косу, позабыв на мгновение о той, которая держала ее в руке. А посмотреть было на что. Все древко было покрыто росписью и орнаментами, каких он точно не видел в своей жизни.

– Это серебро? – спросил он от неожиданности.

– Слушай Борис Иванович, тебя сейчас только это интересует? – голос гостьи казался удивленным. А тебя не смущает, то, что у тебя Смерть на кухне стоит?

Борис Иванович прошел мимо нее на кухню и сел на прежнее место. Чай уже остыл, и он поднялся к чайнику.

– Чай будете? – спросил он гостью. – Есть правда только черный, я всю эту зеленую китайскую лабуду не признаю, так будете или как?

Смерть села напротив него, прислонив косу к кухонному пеналу. Теперь она перегораживала портал, препятствуя выходу с кухни. Борис Иванович еще подумал, что идея с этими порталами была по сути идиотская, но жена настояла. Теперь жена в основном жила в Париже, а он вел дела на родине.

– А нервы у тебя железные, уважаю.

Гостья извлекла, откуда-то, из под балахона планшет, в серебряном чехле, весь расписанный письменами и рунами, да еще и с черной пентаграммой на обратной стороне.

– Я за тобой лично не просто так пришла. Человек ты Борис Иванович, не совсем понятный. Потому меня и послали проверить, так сказать данные, и если все совпадет, то забрать тебя. То есть, как ты понимаешь умертвить.

Борис Иванович выслушал ее спокойно, ну как то не верилось в реальность всего происходящего. И вроде бы надо было кинуться в панику, пасть на колени, и молить об отсрочке, но как то вспомнилось о поврежденном в Сочи колене. Покатался на свою голову на лыжах. Потому на колени становиться не стал, да и умолять тоже было не в его характере.

– И что такого странного во мне, что тебя послали за мной лично?

– Понимаешь Иваныч, ты вроде человек не плохой. В том плане, что плохого людям не делал в жизни, хотя при занятии бизнесом, а в особенности строительным, это странно. И, тем не менее, хорошего в своей жизни ты тоже не сделал ничего. И в целом жизнь ты прожил пустую и никчемную, по сути. То есть по нашим меркам человек ты пустой и никчемный, а значит для этого мира бесполезный, – проговаривая это, она постоянно смотрела в свой планшет.

Борис Иванович слушал ее внимательно, и с каждым словом начинал злиться, хотя и не так как следовало. Он ловил себя на мысли, что подсознательно согласен с ней, что и сам понимает какая пустая у него жизнь. И вроде все как у всех и вроде жил не тужил, и добра нажил, а счастья, или чего-то подобного не было. Есть бизнес, семья, правд за границей, есть даже молоденькая любовница, а вот чего-то особенного в его жизни нет. Он, было, начал оправдываться и доказывать, что будь он таким никчемным, у него бы не было такого налаженного дела, почти двух сотен сотрудников, и его б не любила молоденькая секретарша.

– Иваныч остановись, – проговорила Смерть. – Ты вообще психически нормальный человек? Я ему про скорую в течении максимум часа смерть, а он обижается она то, что я его никчемным назвала. Ну ладно в качестве поощрения, за неординарность я тебе поясню свои слова. Видишь ли, есть определенная система, при которой души тех, кто нужен этому миру находятся тут дольше тех, кто не нужен и просто занимает место. Исходя из закона сохранения и закона сфер, все мы тут не просто так, а несем определенную пользу. Вот только некоторые находят в себе эту пользу, а иные просто живут по течению. И если за душу никто не просит, то такая душа признается никчемной, как твоя.

После этих слов стало еще обиднее, но Борис Иванович переборол обиду, и вдруг просиял.

– Да ладно тебе подруга, а как же любовница моя Леночка, она ж без меня пропадет.

Гостья закудахтала и погрозила ему костяшкой пальца. Как заметил Борис Иванович, кости тоже были цвета серебра.

– Да ты никак шутник, вспомнил он про Леночку, я кстати ждала этого, – она продолжала посмеиваться. – Лена твоя сожительствует с твоим финансовым директором Вадимом, и фирму они у тебя уже третий месяц отжимают. Ты для нее мишень и кошелек. Так что не обольщайся, по поводу ее не земной любви к тебе. И это не все ее на твою фирму конкурент твой пристроил, хотя эта мерзавка, и его кинуть решила. Так что своего рода человек действия. А ты даже никого их конкурентов не пытался устранить.

Она пробарабанила пальцами по планшету, а потом повернула его к Борису Ивановичу. На экране были фото Елены и Вадима в постели. Подозревать Смерть в фотомонтаже он не стал.

– Ладно, а как же дети, им-то я нужен, они пока за счет меня живут.

Смерть засмеялась в голос.

– Сам-то понял, за кого спросил? Ты когда их не то, что бы видел, а хотя бы по телефону разговаривал? Дочка в Лондоне в модельном агентстве экскортницей трудится, а ты ей это агентство еще и оплачиваешь, а сынок в Штатах наркоманит, из университета его еще год назад отчислили. Ну это если тебе интересно. Про жен своих и не вспоминай, бывшая бесится от того, что бизнесменом ты стал только со второй женой, а нынешняя гуляет в Париже и презирает тебя за малодушие. Сотрудники те вообще не понимают, что не будь твоей фирмы, у них не было б работы. Так что ты один, и никто за тебя не попросит. Смирись.

Смириться было тяжело. Тут внезапно зазвонил мобильник, высветив на экране фото Леночки.

– Чё надо, – злобно спросил он ее.

Она казалось, не заметила его раздраженного тона.

– Боренька я тут шубку присмотрела, и сапожки скинь мне стольничек на карточку.

Борис поймал себя на мысли, что раньше ему нравился ее голос, а сейчас он показался ему каким-то плаксивым и писклявым. Он посмотрел на Смерть, но та лишь печально развела руками.

– Ты охренела? Лето на дворе, какая на хрен шуба? Звони своему Вадику, путь он тебе платин потаскуха дешевая.

Со злостью он дал отбой. Гостья оказалась, по сути права, а он просто был слеп, и не видел дальше собственного носа. Как же на него пятидесяти двухлетнего мужика двадцатисемилетняя девочка запала, ага размечтался дурак старый. Он задумался о своей жизни. И понял, что характер он себе такой давно выстраивал, а по сути, и правда не делал никому ни хорошего ни плохого. Все было видимостью, потому, что иначе нельзя, иначе сожрут, и косточек не оставят. С женой первой развелся по причине безденежья, и ее постоянных по этому поводу упреков. После развода оказалось, что деньги он зарабатывает нормальные и вложил их в свой маленький бизнес по строительству и ремонту, так и развивался. Со второй женой двадцать лет прожили. И что? Любви как таковой не было, но мозг не выносила и на том спасибо. Он плыл по течению, занимался бизнесом, жена воспитывала детей. Воспитала на его голову. Дети тоже те еще, что дочка, что сынок, максимум смс скинут, что бабло на карту скинуть надо и все. Про то, что у жены в Париже любовник есть, он уже год как знает, наверное, по этой причине с Леной и связался. В целом и правда жил по течению, что б особо не выделяться и быть как все.

– Ладно, как это будет? Ну, там инфаркт или инсульт, или может тромб оторвавшийся?

– Можешь и выбрать ради разнообразия, хотя я б наверное посоветовала тромб, раз и все.

– А там куда, наверх или вниз?

– Ха это ты про ад и рай. Вот тут должна тебя расстроить, нет там ничего сказки это для доверчивых прихожан. Там просто тьма и небытие, а тело на перегной и корм червям пойдет, землю тоже удобрять надо. Не просто ж так она вас кормит. Так, что не обольщайся, загробной жизни не будет, даже в виде котла с чертями, хотя идея конечно интересная.

И снова ему стало обидно. Как то на пороге смерти она же сама и рушила все его представления, о загробном мире. И вот получается, что нет ни чертей тебе, ни бога с ангелочками, а есть тьма и забвение.

– А как же бог?

Смерть снова засмеялась, и махнула на него рукой.

– Получается это окончательный конец?

– Ну, как-то да.