Мечтать не вредно или вредная мечта

– А как же… – замялся Сергей, видимо переворачивая в уме собственное представление о мироздании с ног на голову. – Как же тогда… Жить?

– Живите честно, – ответил старик. – Не мечтайте. Потому и сказано, что всяк человек ложь, что вечно его бросает из стороны в сторону, а того чистого и правдивого, что Бог ему подает, человек не видит. И в все из-за мечтательности.

На этот раз Серега уехал не надолго, ибо уже через полчаса он торопливо влетел в церковную библиотеку:

– Подождите! – продолжил он какие-то свои сокровенные размышления. – Но ведь желать чего-то – это и есть мечтать. А вы говорите, что все “заточено” под мои желания. Но ведь так получается, что все мои желания – это мечтания, а значит, все мои желания греховны, все они грех.

Старик улыбнулся и задумчиво рассмотрел свои ботинки:

– Желание – не грех, если происходит от обыкновенной потребности. Закончился хлеб, желаю сходить в магазин. Да только к каждому хотению грех примешивается, потому и за хлебом без греха не ходим. К примеру, через голодное раздражение – поел бы, а хлеб закончился, не купили вовремя, кто-то виноват.

Серега опять уселся на стул без приглашения и взялся за голову руками:

– Не по-ни-ма-ю! – вздохнул он. – Получается, что лучше вообще ничего не хотеть, Бог сам подаст, чего захочет? Что это за жизнь тогда будет?

Андрей Борисович поднялся, подошел к сидящему на стуле Сереге, взял его за плечи для усиления важности произносимого и сказал с внушением:

– А вы попробуйте, Бог не подведет.

Сереге стало неудобно сидеть, он поднялся, отступил на полшага от слишком близко стоящего старика и спросил:

– А как… А что будет? Разве Бог станет выполнять мои желания, если у меня их не будет?

– Станет, – усмехнулся старик. – Потому, что будут желания, куда ж без них? Желание – свойство полной свободы. Зато, будете их сдерживать, меньше будете увлекаться, а больше полагаться на Бога. Он из движений вашего сердца, а не из разума, выберет для вас лучшее, сам обо всем позаботится и сам все устроит. Но в сотрудничестве с вами. Главное – идите к Нему, трудитесь для Него, и не мечтайте.

Еще несколько раз Серега привозил церковные товары, но Андрей Борисович уже вышел на покой и бросил свою библиотеку.

Но однажды пересеклись их пути: в свое семидесятипятилетие Андрей Борисович стоял на церковной паперти и раздавал выходящим после Литургии прихожанам и прихожанкам роскошные темно-бордовые розы.

– Откуда цветочки? – весело поинтересовалась Валентина.

– Серегу помнишь, товары церковные доставлял?

– А… Рассеянный такой, вечно список книжек терял? Помню! – припомнила Валентина.

– Вот он мне передал к юбилею. И узнал же как-то о моем дне рождения, – улыбнулся старик. – Теперь у них семейная теплица размером с наш церковный двор, всей семьей и выращивают.

– М-м.. Мою мечту украл, – улыбнулась Валентина. – Всю жизнь мечтаю розы выращивать.

Но разговор прервался, потому что с одной из вынимаемых роз под ноги к ним выпала записка. Валентина шустро подхватила ее и передала Андрею Борисовичу.

Он прочитал: “Открый ко Господу путь твой и уповай на Него, и Той сотворит.”

– Аминь, друг мой, – пробормотал старик сам себе.

А где-то далеко в другом городе Серега со своим многочисленным выводком высаживал розы. Таково было движение его сердце, и таково было его сотрудничество, ибо не сам собою он трудился, а Богом, Который вокруг, и Который создал такой мир, какой лучше всякой мечты. Если с Богом жить, конечно.

Старик оторвался от созерцания записки и направил свой взор на Валенитну:

– Мечтаете? – со строгостью судьи спросил он. – Нельзя мечтать!