Список

– Да, но только он всегда будет оставаться молодым и красивым! Здоровым и полным сил! А ты, как ни старайся, как ни ухаживай за собой, ты всё равно постареешь рано или поздно! А ни один бессмертный не потерпит возле себя человека, от которого буквально веет приближающейся смертью! Лет через пять ты станешь слишком старой для него! И он вышвырнет тебя! И посадит на твоё место новую молодую дурочку!

– По крайней мере, я буду знать, что сделала всё, что было в моих силах, – я взяла себя в руки и усилием воли подавила злость, которая портила цвет лица.

– Мне тебя жаль, Лид, – Настя выглядела грустной и обеспокоенной.

И чего это они вдруг вздумали сегодня меня жалеть и опекать!

– Я не нуждаюсь в твоей жалости, – холодно заметила я, обходя соседку и направляясь к кровати.

– Я знаю. Но в своей погоне за бессмертием ты забыла о самом главном, – Настя теперь смотрела на меня неодобрительно.

– О чём же? – я нагнулась и извлекла из тумбочки маленькую сумочку, покрытую мелкими стеклянными кристаллами.

– О том, как жить правильно, чтобы не потерять себя.

– Очень ценная философия, – ядовито заметила я, неприятно усмехаясь. – Я поразмышляю об этом в тот день, когда мне будут делать Укол.

Настя хотела ещё что-то сказать, но передумала и махнула рукой. Я развернулась и с достоинством проследовала на выход, ощущая на себе взгляды соседок. Мне было совершенно наплевать на то, что они думают. Наплевать!

Стараясь не упасть с высоченных каблуков, я прошла по проходу, спустилась по лестнице и остановилась в паре шагов от дома. Меня одолевали сомнения. Где лучше встретить директора? У самого дома? У дороги? Я оглянулась и посмотрела на обшарпанное здание. Ещё не хватало, чтобы я потом всю жизнь ассоциировалась у него с этой ободранной бетонной коробкой.

Я вышла к дороге и беспокойно огляделась. Я нервничала и мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы сохранять невозмутимый безмятежный вид. Я чувствовала каждой клеточкой тела свою чужеродность и ощущала взгляды других людей, которые безусловно видели во мне только шлюху, развлекающуюся с бессмертными. К тому же, с наступлением вечера вдоль улицы задул резкий ветер, и я все телом дрожала от холода. Я буквально считала секунды, мысленно умоляя начальника приехать поскорее. К счастью, ждать и мучиться мне пришлось недолго, потому что через несколько минут чёрная блестящая машина вырулила с проспекта и затормозила неподалёку. Открылась дверь, и послышался бодрый голос Владимира:

– Мадам, карета подана!

Стараясь не удариться головой, я грациозно скользнула в машину и опустилась на мягкое комфортабельное сидение, которое сразу подстроилось под позвоночник, создав выпуклости и вмятины в нужных местах. Самоуправляемая машина мягко тронулась с места и помчалась в центр города.

Владимир сидел напротив, широко улыбался и выглядел таким весёлым и счастливым, что я с облегчением отбросила сомнения, посеянные Настей. Сейчас уже не оставалось никаких сомнений в том, что он и правда меня любит.

После ухода с работы начальник тоже времени даром не терял. Он облачился в тёмно-фиолетовый костюм от популярного модного дома и уложил волосы причудливыми завитками. Ну, конечно же, не сам уложил, не будет же такой важный человек сам себе делать причёску дома перед зеркалом. Но парикмахер поработал на славу.

– Ты выглядишь просто восхитительно, – мягко сказал он. – И правильно сделала, что надела простую одежду.

Я пристально вгляделась в его лицо, пытаясь понять, шутит ли он, или и правда считает мою безумную покупку ординарным нарядом, но на всякий случай слегка улыбнулась и поправила прядь волос.

– Какие чудесные волосы они тебе сделали, – с восторженным придыханием заметил Владимир, наклоняясь ко мне и прикасаясь кончиками пальцев к моей голове. – Сейчас такой оттенок большая редкость, большинство резервистов стали какие-то серые, невзрачные.

– Платина-пятнадцать, – автоматически произнесли мои губы, в то время как я старательно глотала микро-обиды от слов «сделали» и «резервисты».

– Ты настоящий эксклюзив Родильной Фабрики, второй такой точно нет, – он мягко улыбнулся и откинулся на спинку сидения.

– Надеюсь, что нет, – спокойно ответила я, желая в этот момент распахнуть дверь и выскочить наружу.

Неужели он весь вечер будет говорить о моём искусственном происхождении и принадлежности к Резерву?! Это неизбежная оплата за замужество? Проверка?

Я стиснула зубы и сказала себе, что ради жизни в Центре стерплю что угодно. Надо терпеть, иначе годы напряжённой работы окажутся напрасными.

– А мне вот всегда хотелось узнать, зачем они делают вас так много, – Владимир неопределённо махнул рукой, видимо, имея в виду все окраины города, в которых жили «серые». – Сейчас ведь практически никто не умирает, а резервистов чуть ли не пять тысяч.

– Я не знаю, – я пробормотала довольно прохладно, настроение портилось всё больше и больше.

– Прости меня! – спохватился он и переменился в лице, демонстрируя осознание вины. – Я так хочу тебе понравиться, что страшно нервничаю и от этого несу чёрт знает что! Говорю совсем не то, что хочу, и что следовало бы! Прости меня, Лида!

Он положил большую горячую руку на мою ладонь, и мурашки побежали по всему телу. Я примирительно улыбнулась. К счастью, продолжать разговор не потребовалось, потому что машина уже парковалась возле ресторана. Мы вышли и медленно направились к сверкающей башне развлекательного центра, на самой верхушке которой ярко сияли огромные панорамные окна «Пеликана».

Вокруг здания буйно зеленел весенний сад, дорожки пролегали под ветвями вишен и слив, покрытыми пышными гроздями розовых и малиновых цветов. Несмотря на вечерний холод, пробирающий до костей, я всё же задерживала шаг, чтобы насладиться нежным запахом цветущих деревьев. Владимир взял меня за руку, и, чтобы скрыть довольную улыбку, я отвернулась и приблизила к лицу ветку, делая вид, что нюхаю цветы.

Из сада мы попали в небольшой цилиндрический стеклянный вестибюль, декорированный крупными разноцветными кристаллами. Стеклянный же лифт приветливо открыл дверь, приглашая нас поскорее окунуться в дорогие развлечения, доступные только «белым».

Пока прозрачная кабинка беззвучно поднималась на самый верхний этаж, мы стояли рядом, избегали смотреть друг на друга и хранили несколько скованное молчание. Руки дрожали от волнения, и я направила все силы на подавление предательской дрожи и на управление лицом.

Прямо из лифта мы вошли в красивое помещение, отделанное тёмным натуральным деревом. Высокомерный метрдотель вскользь пробежал по мне пустыми глазами и широко улыбнулся Владимиру.

– Господин Соболев, мы как всегда очень рады приветствовать вас в нашем первоклассном заведении!

Немедленно из служебного помещения появился услужливый и безликий официант неопределённого возраста, который почтительно проводил нас к столику, стоящему у самого окна. От ужасной высоты у меня тут же закружилась голова, и я сосредоточила взгляд на лице спутника.

– Эти роботы-официанты такие правдоподобные, – восхитился Владимир, услужливо подал мне стул и забрал из руки блестящий клатч, который положил на край стола, возле вазочки с живыми цветами.

– Да, технологии не стоят на месте, – я охотно подхватила тему, в которой превосходно разбиралась. – Именно благодаря роботизации наш город существует в таком благополучии, несмотря на критический дефицит ресурсов.

– Ну, конечно. К тому же, лучше пусть роботы лезут в канализацию! Не заставлять же «серых» ковыряться в нашем говне!

Он остался доволен своей идиотской шуткой и громко засмеялся, демонстрируя великолепные зубы. Я вынужденно улыбнулась в ответ, хотя больше всего мне захотелось схватить его за ухоженные волосы и ударить лицом об стол. Внезапный взрыв агрессии напугал меня саму, потому что такие мысли были мне не свойственны.

Официант подал электронное меню, и я сосредоточилась на списке блюд, радуясь, что уже не надо отвечать на оскорбительную шутку.

– Так, я хочу закуску из вяленой дагестанской свинины, – Владимир был прекрасно знаком с местным меню, и поэтому тут же принялся тыкать пальцем в экран. – Ещё суп из белых астраханских грибов. На горячее тульских крабов под сливочным соусом.

– Изволите гарнир? – подобострастно осведомился официант, склоняясь в почтительном жесте.

Я же смотрела на цены и с трудом контролировала лицо – стоимость заказа начальника уже превысила мой полугодовой заработок. Только сейчас я задумалась о том, что даже не поинтересовалась заранее, как мы будем оплачивать счёт. Каждый за себя?

– Да, на гарнир мне жареного картофеля. Но только настоящего! Никаких гидропонных продуктов! – строго приказал Владимир, превращаясь в жёсткого требовательного начальника, так хорошо мне знакомого.

– Будет сделано. У нас только настоящие продукты, никаких имитаций и суррогатов, вы же знаете, – официант повернулся к Лидии. – Что будет… дама?

– Я… я сейчас подумаю, – я в панике бросилась просматривать меню в поисках самого дешёвого блюда.

– Бери всё, что захочешь, сегодня плачу я, – Владимир широко улыбнулся, наслаждаясь собственной великодушной щедростью.

– Я просто… не знакома с этими блюдами… – я растерялась от незнакомых названий.

– Всё понял, буду тебя спасать, – рассмеялся начальник, привычно беря управление ситуацией в свои руки.

Он быстро заказал какие-то блюда, которые прозвучали для меня неведомой тарабарщиной, и властным жестом отпустил официанта. Протянул руку и положил её на мой локоть.

– Расслабься и получай удовольствие от этого великолепного вечера.