Пустоцвет

Откровенно признаться, с Сашей хотелось бы встретиться, но говорили, что он дружит с девушкой, дело идёт к свадьбе. Зачем бередить старую рану да ещё рассорить молодых? Можно было узнать адрес Макса в Москве, но я не искала с ним встречи. Мама спрашивала, есть ли у меня парень, я отвечала, что никого нет. Дни мои настолько загружены, что даже при желании некогда было заняться этим вопросом. Говорят, если любовь придёт, она не спросит про время. Но любовь пока не пришла. Мужчины на работе, конечно, оказывали мне знаки внимания, но это было как-то не к месту и не вовремя.

Сегодня стилисты, визажисты, косметологи из откровенной дурнушки могут сделать красавицу. Правда, без макияжа и нарядов от кутюр этих «красавиц» народу лучше не показывать. Мне стилисты были не нужны. Расхваливать себя нескромно, но я себе нравилась. Рост 175, хорошая фигура, не 90 х 60 х 90, а чуть побольше, причём везде, светлые вьющиеся волосы ниже плеч, миловидное и даже, как говорили девочки, красивое лицо с белой безупречной кожей.

Мужчины часто на меня оглядывались, было приятно и немножко стыдно. Бывало, кто-то вызывал симпатию, но я не могла (в силу своего пуританского воспитания) даже намекнуть ему об этом. В то время было не принято, чтобы девушка проявляла инициативу в знакомстве. А те, кто предлагал мне дружбу или пытался ухаживать за мной, не нравились мне. Я не расстраивалась. Дурные мысли и всякие депрессии лезут в голову от безделья. Когда человек занят делом, созидательным трудом, ему не до депрессий и любовных приключений.

Сейчас познакомиться можно через интернет, в социальных сетях, да и сами девушки стали намного смелее. Не буду ханжой и не скажу, что это плохо, это нормально. Нам же приходилось только ждать и надеяться на чудо.

4

У нас в бригаде работала Люба из Луганской области. Сегодня это ЛНР, в 2022 года республика вошла в состав РФ наряду с ДНР, Запорожской и Херсонской областями. Люба была чуть постарше меня, лет двадцать. Рассказывала, как оказалась в Москве. Ей было восемнадцать, когда её насильно выдали замуж за парня из их деревни, который только что вернулся из армии. Конечно, она его знала со школы и всегда боялась его. Не могла объяснить, почему.

И вот он пришёл из армии: первый парень на селе, завидный жених из зажиточной семьи. Положил глаз на неё. Родители в восторге – дочь не будет перебиваться с хлеба на соль. Да и с женихами в деревне не густо. Завидовали подруги, и только Люба не радовалась свалившемуся на её голову «счастью». Чувства не было, был страх. Тем более, что жених вёл себя так, будто вопрос, что это его девушка, решён.

Другие парни (и среди них тот, что нравился, отступились), и получилось как в той пословице: «без меня меня женили». Николай на правах жениха провожал её вечером после кино. По деревне пошли слухи, что скоро зашлют сватов. Мать, не слушая отказы Любы, всё твердила: «Стерпится – слюбится».

И, казалось бы, чего ещё надо: крепкий, рослый парень, многие считали его красивым, не курящий, не пьющий (что в деревне особо ценится), трудолюбивый. Работал водителем, учился в техникуме на механика. Мечта, а не парень! Да и в девках засиживаться неприлично. В те времена, если девушка в деревне не выходила замуж в восемнадцать, не дай бог в девятнадцать лет, начинались кривотолки.

И Люба сдалась. По осени сыграли свадьбу, и она перешла жить в дом мужа. Дом большой, со всеми удобствами, водоснабжением, централизованным газовым отоплением. Было всё для счастливой жизни. Молодые в доме, родители в пристройке с отдельным входом. Просторная летняя кухня, баня, большое хозяйство: огород двадцать соток, корова, два бычка, свиньи, куры, утки, коты и кошки, собака.

Николай сказал Любе по секрету, что после свадьбы они должны купить автомобиль «Жигули», родители обещали помочь с деньгами. И правда, вскоре Николай пригнал новенький ВАЗ?2103 салатного цвета, в то время самый модный автомобиль, если не считать «Волгу». Живи и радуйся. Но Люба не чувствовала себя счастливой. При всех достоинствах мужа был один существенный недостаток: они были не равноправными членами семьи. К жене Николай относился как к собственности. Семейные вопросы не обсуждались, он единолично принимал решения, что есть и пить, что носить Любе, с кем дружить, куда и с кем ходить. У них в доме было так заведено: женщина безропотно выполняет волю мужа.

Люба поведала нам свою дальнейшую историю во всех подробностях:

«Свекровь знала, какая жизнь меня ждёт и, возможно, даже жалела. Работы по дому всегда очень много, с раннего утра и до позднего вечера. Ужин и отбой, потому как подъем в четыре утра. После отбоя супружеский долг, который не доставлял радости. Потому что и в постели Николай вёл себя как в жизни – брал то, что ему принадлежит по праву. Его абсолютно не интересовало, хочу ли я этого «долга», не устала ли я. Ссылка на то, что у меня может «болеть голова», в нашей семье не прижилась.

У меня не могло быть своего мнения, нет, вру, могло, но оно должно было совпадать с мнением мужа. Я даже не могла обидеться, потому что этого никто не замечал. Не могла сходить в гости к родителям, потому что это считалось пустой тратой времени. Из дома только в магазин за покупками. Но и там, если я о чём-то говорила с односельчанами, это доходило до мужа и он отчитывал меня за обсуждение семейных дел с посторонними. «Да какие дела, – оправдывалась я, – так, что выросло в огороде, какая погода…» Если ходили на какие-то сельские праздники, то я не то чтобы с кем-то станцевать, упаси бог, даже в массовке не имела права участвовать. Я была затворницей и прислугой.

Николай же вёл себя весьма раскрепощённо. Работая водителем, он имел обширный круг общения. Поездки в областной центр в техникум на сдачу экзаменов на личном авто поднимали его статус в глазах сокурсников. В то время личные машины можно было посчитать по пальцам. К примеру, в нашей деревне их было всего четыре. Предполагаю, что у него, молодого и симпатичного, могли быть поклонницы, если не сказать больше.

Руководство совхоза после окончания техникума обещало ему должность главного механика. Весной он заканчивал учёбу и должен был пойти на повышение. Как-то в разговоре с ним я заикнулась о своём дальнейшем образовании. «Даже не думай, – отрезал он, – я достаточно зарабатываю, ты должна быть дома на хозяйстве, и давай больше не возвращаться к этой теме!»

А дело в том, что после окончания школы я успешно сдала экзамены в медицинское училище и поступила на факультет «Лечебное дело». Мечтала получить профессию фельдшера-акушера. Деревня у нас большая, был свой фельдшерский пункт. И я планировала работать по специальности. Но после свадьбы муж сказал: «Давай пока отложим учёбу до лучших времён». Я уступила, предполагая, что через год вернусь в училище. Но мне в категоричной форме было сказано: «Забудь».

Я поняла, что жить так больше не хочу. Нет, работы я не боялась, не от неё я бежала. Меня убивало отношение ко мне. Мои родители тоже из деревни, но у них всё иначе: уважительные, доверительные отношения, все семейные проблемы решаются сообща.

Мои попытки что-то изменить в наших взаимоотношениях с мужем ни к чему хорошему не приводили. Нужно было бежать, но куда и как? Однажды я убежала, на ночь глядя, к родителям. Приехал Николай и силком увёз домой. И устроил мне такую экзекуцию, что и рассказывать стыдно. Я долго и мучительно думала, как освободиться от этого рабства. И, кажется, придумала.

В Луганске в региональном центре занятости населения работала небольшим чиновником дальняя родственница мамы. Они иногда переписывались. Мы даже пару раз были у неё в гостях. Я попросила её подыскать мне работу в Луганске. Письмо отправила от имени мамы и на конверте указала адрес родителей. И стала с нетерпением ждать ответа. Маме сказала, что жить с Николаем не хочу и не буду, что мечтаю удрать от него, и чтобы ни одна душа не знала, куда я уехала.

Не очень скоро, как мне хотелось, но ответ от родственницы пришёл. Я прибежала к родителям под каким-то предлогом. Прочитала письмо раз, второй. Третий раз читала, вдумываясь в каждое слово, оно того стоило. Тётя в письме сообщила, что в области идёт оргнабор на стройки Москвы. В том числе и с комсомольским призывом к рабочей молодёжи (по комсомольским путёвкам). Писала, какие нужны документы, куда обратиться – одним словом, всё было описано очень доходчиво. Но самое главное, что все документы, которые необходимы для оформления путёвки, у меня были!

Не раздумывая, я всё решила. Мама как-то не очень решительно меня отговаривала. И я начала готовиться к побегу. Да так, чтобы комар носа не подточил. Мне казалось, что даже мысли мои о побеге муж может прочитать. Я была одержима этой идеей: перебирала в голове, что возьму с собой, где что лежит, как буду убегать. Конечно, без помощи мамы я, наверное, не смогла бы так тщательно подготовиться. Я ждала удобного момента. И он настал.

Муж уехал в командировку за новой машиной на три дня, кажется в Москву. Чемодан с вещами, все документы уже давно были собраны и ждали своего часа дома у мамы. Утром я отпросилась к родителям, схватила чемодан и нырнула в рейсовый автобус до райцентра. Там пересела на рейс до Луганска и в обед я уже была у тёти. С её помощью сдали документы, получила путёвку и через день поездом выехала на Москву. Так я оказалась в нашем строительном управлении.

Письма домой писала через всё ту же родственницу в Луганске, она их пересылала домой в деревню уже от своего имени. Рассказывали, что когда муж вернулся из командировки, устроил скандал моим родителям, даже хотел подать заявление в милицию о моей пропаже. Ему сказали, что я уехала, но никто не знает куда. И вот я в Москве уже более двух лет. Ужасно хочется съездить домой, повидаться с родителями, подружками да и просто соскучилась по родной деревне, но нельзя, боюсь, что оттуда я уже не смогу вернуться. Я, как ни крути, законная жена Николая, и предполагаю, что он меня обратно не отпустит.

Девочки, мне всё нравится в Москве, даже работа, хоть быть штукатуром-маляром я не мечтала. Мне нравится, что здесь я могу быть сама собой и просто наслаждаться свободой».

…История Любы нас тронула, и мы наперебой стали давать советы, как съездить домой, как оформить развод. Я даже предложила ей поступить в медицинское училище в Москве. Идея ей понравилась. И мы договорились, что первым делом она напишет письмо тёте в Луганск с просьбой забрать документы из областного училища и выслать сюда, в Москву.

5

Почему я так подробно описала историю Любы? Потому что наступила на те же грабли. Говорят, умные люди учатся на чужих ошибках, а дуры на собственных. Так вот я одна из этих дур. Но об этом позже. А пока я трудилась на стройке, по выходным халтурила, вечерами занималась на подготовительных курсах.

Трудно поверить, но мне моя работа по-прежнему была не в тягость. Дело шло к весне, день увеличивался, ярко светило солнце, всё возвращалось к жизни после зимней спячки. Настроение было под стать, девочки радовались теплу, скидывали надоевшую за зиму тёплую робу. Работы было много, зарплата приличная, всё складывалось как нельзя лучше. Заканчивали отделочные работы на очередном жилом доме.

В один из рабочих дней меня на козлах ударило током, да так шибануло, что я слетела со своего «пьедестала». Благо было невысоко, я с перепугу и не поняла, что произошло. Отделалась лёгким испугом. В те времена вся электрика была времянка, как у нас говорили, на соплях, какие-то скрутки, кое-как заизолированные, прокинуты как попало, везде сырость. Немудрено, что я где-то в процессе работы задела оголённый провод. Всё бы ничего, мало ли какие случаи на стройке бывают. Но каким-то образом этот эпизод стал известен руководству. Шум, гам, дополнительные инструктажи, нашли и козла отпущения – молодого парня-электрика. На него приказ с выговором, лишение месячной премии. Звали его Виктор. Я его знала на уровне шапочного знакомства. И тут он пришёл ко мне с извинениями, дескать, прости, так получилось. Да я на него зла и не держала, думая про себя, что сама виновата, смотреть надо лучше. Он с извинениями, а мне неловко, у парня столько неприятностей из-за меня. Накануне выходного он предложил сходить с ним в кино. Заранее купил два билета. Честно говоря, ни в какое кино мне идти не хотелось, у меня были планы на выходные: собиралась с девчонками на халтурку, вечером на подготовительные курсы. Но чувство вины заставило меня согласиться.

В субботу я всё-таки отработала на неплановом объекте, пораньше ушла, почистила перья, припудрила носик и отправилась со своим «кавалером» в кино. Фильм не понравился, не помню даже о чём. Виктор проводил меня до общаги, я поблагодарила за киношку, на этом и закончилось наше, если можно так назвать, свидание. Общение продолжилось во время работы. Но я не испытывала никакого волнения, сердце из груди не выскакивало, я не искала встреч, не было никаких симптомов болезни под названием «любовь».

Наша дружба, которая меня ни к чему не обязывала, продолжалась. Иногда, в редкие для меня выходные, ходили гулять по Москве. По поведению Виктора я чувствовала, что ему хочется большего, но он боялся или стеснялся, а я не позволяла да и не хотела. Меня всё устраивало. Я всегда могла отказаться от свидания под благовидным предлогом.

В наших взаимоотношениях я была лидером. Поначалу это мне нравилось. Только много позже я поняла, что женщине лучше быть слабой и защищённой, так определено природой и это правильно. От лидерства быстро устаёшь, порой так хочется, чтобы кто-то принял за тебя решение, кто-то пожалел, приголубил, был для тебя надеждой и опорой буквально во всём, а ты бы купалась в своей беззащитности и зависимости от любимого человека.

Читателю может показаться, что в моих умозаключениях есть некоторое противоречие. Оно заключается в моём отношении к Любе. Там как будто была зависимость и опора. Но это не тот случай – это не союз двух любящих сердец. Это только несостоявшиеся в семейной жизни злобные и некрасивые тётки-феминистки хотят равноправия, а мы хотим быть любимыми и зависимыми в хорошем смысле.

Так потихоньку прошла весна, наступило лето. Я отработала одиннадцать месяцев, и мне полагался отпуск. Его я попросила перенести на август, когда будут вступительные экзамены в институт. Этот разговор в отделе кадров имел своё продолжение.

Сотрудница отдела кадров доложила руководству управления о моих планах. И руководство строительного управления решило направить меня от предприятия на учёбу в МСИ – Московский строительный институт. Факультет я могла выбрать по своему усмотрению и я предпочла ПГС (промышленное и гражданское строительство), что вполне устраивало руководство предприятия. Осталось дело за малым – поступить.

В те времена у абитуриентов с направлением от предприятий были льготы при поступлении. И я была благодарна руководству за рекомендацию и направление. Правда, была одна несогласованность: руководители предполагали, что я буду учиться на очном отделении, будучи производственной стипендианткой, а я хотела учиться заочно. Во мне ещё крепко сидела детская обида, и я никак не могла себе позволить попасть в финансовую зависимость от отчима. Руководство со мной согласилось. Я чувствовала себя в команде, это придавало сил и уверенности. Быстро собрала необходимые для поступления документы. Да, на подготовительных курсах я уже сдала все зачёты, что тоже было большим плюсом к успешной сдаче экзаменов. Не буду утомлять уважаемого читателя долгими рассказами о поступлении. С шестнадцатью набранными баллами я благополучно поступила в институт, чему, не скрою, была крайне рада.

6

От отпуска у меня осталось ещё несколько дней. И я решила устроить себе праздник. Я его заслужила. Я ни разу не была на море и подумала, а не слетать ли? Чтобы не передумать, тут же поехала в центральный аэровокзал на Ленинградский проспект в надежде купить билет на ближайшее число. Неважно куда – главное, чтобы там было море. Отстояла приличную очередь в кассу и, о счастье, на завтра приобрела билет в славный город Одессу! Билетов в бархатный сезон на юга, тем более на Чёрное море, никогда не было. Но мне повезло: видимо, кто-то накануне отказался от полёта.

Вернулась в общагу, быстренько собрала чемодан, поделилась с девочками своими новостями. Девчонки искренне за меня порадовались, предложили даже отпраздновать, но мне до конца дня нужно было ещё переделать кучу дел. Прежде всего, позвонить маме, поделиться радостью о поступлении в институт. О поездке на море решила ей не говорить, понимала, что будет волноваться. Сходила в Сбербанк, сняла небольшую сумму на отпуск. Зашла в магазин, купила красивый купальник, лёгкие летние туфли и кое-что по мелочи. Пришла домой (дожилась – общагу называю домом), поужинала и с нетерпением стала ждать завтра. «Завтра лечу на море, за новыми впечатлениями, может, даже приключится курортный роман», – промелькнула в голове авантюрная мысль. А что, девочка я уже взрослая, мало ли, а вдруг.

Два часа лёта на комфортабельном авиалайнере – и я в легендарной, сказочной Одессе. От услуг назойливых таксистов я благоразумно отказалась, отдав предпочтение рейсовому автобусу, который без приключений привёз нас в город. На автовокзале мы сразу попали в объятия предприимчивых людей, наперебой предлагающих нам комфортабельное жилье в частном секторе. Это и близость к морю и пляжам, это и прекрасные жилищные условия с полным пансионом, и всё якобы за умеренную цену, как сейчас бы сказали, за смешные деньги. Так как мне нужна была крыша над головой, я прислушивалась, не торопясь делать выбор, понимая, что предложений больше, чем потенциальных покупателей. В итоге остановилась на женщине средних лет, не особо назойливо предлагающей свои услуги.

После недолгих переговоров мы пошли осматривать моё временное место жительства. Это было, конечно, далековато от центра города, не совсем близко к морю, но меня, как человека не капризного, всё устраивало. У меня целых десять дней отпуска, и мне казалось, что на всё хватит времени: и отдохнуть, и покупаться, и позагорать, и посмотреть достопримечательности.

Домик оказался небольшим, но уютным и ухоженным, с приусадебным участком, фруктовым садом и огородом. Мои «апартаменты» располагались на веранде: отгороженный фанерой уголок с койкой, шкафчиком и тумбочкой. Все остальные удобства на улице: умывальник, туалет, самодельный душ и большой обеденный стол в саду. Во дворе была ещё летняя кухня, в которой жили хозяева, а домик на две комнаты в курортный сезон сдавали отдыхающим. Комнаты занимали семейные пары с детьми. Хозяева – тётя Валя и её двадцатилетний сын Саня.

Вскоре со мной все быстренько перезнакомились. Одна пара с мальчиком лет восьми была с Урала, а вторая пара с девочкой лет десяти из Подмосковья, не помню город, помню, что мужчина был инженер с какого-то завода. Расписание практически у всех одинаковое: подъем, завтрак, море. На море шли отдыхающие, хозяйка оставалась дома, Саня уходил на работу. Работал он после окончания школы на судостроительном заводе.

После моря уставшие, но счастливые возвращались домой. Вечером за столом собиралась приличная и очень весёлая компания. Мужчины жарили шашлыки, хозяйка приносила домашнее вино и кое-что покрепче. Зелень, фрукты, овощи тоже со своего огорода. Каждый что-то приносил с собой, и получался весьма приличный шведский стол, где хватало всем и выпивки и закуски. Засиживались допоздна, много шутили, порой дело доходило до песен. Меня в шутку начали сватать к Сане, сыну хозяйки. Он, надо сказать, был недурён собой и мне понравился.

Погода стояла чудесная, настоящий бархатный сезон. Море тёплое, чистое. Мне не было одиноко, мы и на море отдыхали своей компанией. Иногда по вечерам мы с Саней убегали от застолья, гуляли, ходили в кино. С ним было интересно. В выходные он меня знакомил с городом. Ходили на знаменитую Дерибасовскую улицу, любовались ансамблем Приморского бульвара, Потёмкинской лестницей, показывал необычайно красивый Одесский академический театр оперы и балета, площадь Дюка де Ришелье. Водил меня на рынок «Привоз», сказав при этом, что, кто не был на «Привозе», тот не был в Одессе (то же самое говорил и о Дерибасовской).

Я с удовольствием его слушала, он, как коренной одессит, любил свой город и с восторгом рассказывал о его достопримечательностях, поведал одесские байки из истории города, анекдоты об одесситах. Было смешно слушать его побасёнки на присущем только одесситам местном колоритном говоре. Как-то незаметно пролетели мои десять дней, я хорошо отдохнула, накупалась, загорела. Завтра Саня провожает меня в аэропорт, я улетаю в Москву.

Вечером пошли гулять по ночной Одессе. Нас тяготила предстоящая разлука, мы грустили, нежно целовались, я чуть не плакала от мысли, что завтра мы расстанемся. В наших отношениях до близости дело не дошло, мне даже кажется, что я хотела этого, но милый Саша не был достаточно настойчивым, да и условия проживания не способствовали более близким отношениям.