ВЕНЧУР. Риск ради добычи

«Навигатор», которым управляет пуштун, натужно ревет мотором, набирая скорость.

Два джипа боевиков преодолевают реку в дымовой завесе. На безопасной дистанции за ними следует «Рейнджер» талибов – он не отстает, но и не слишком приближается.

Достав из аптечки эластичный бинт, Пит накладывает его на голеностоп Лоис.

Погоня продолжается по дороге вдоль Банги, следуя ее извивам. Беглецы пытаются оторваться, поднимаясь все выше и выше. На берегах появляются скудные рощицы: невысокие деревья с кустиками терескена под ними. Солнце слепит преследователей – прицелиться становится еще сложнее, но боевики не прекращают палить, требуя очередную дозу наркотика.

Абдул уверенно и с азартом ведет «Навигатор» – машина стремительно несется вдоль берега. Сидящий в багажнике Антон просовывает ствол «Беретты» в пробитое пулей в стекле отверстие, целится и стреляет по машине боевиков. Картечь оставляет на лобовом стекле несколько выбоин.

Лоис достает из своей походной сумки сухой костюм, переодевается и засовывает в нее промокшую одежду.

В начале крутого подъема, когда преследователи успевают сократить дистанцию, Антон тщательно прицеливается и снова стреляет. На этот раз картечь разбивает лобовое стекло машины боевиков – съехав с дороги, та врезается в камень. Мимо нее проносится последний джип преследователей. «Рейнджер» с талибами тормозит у разбившейся машины. С автоматами наизготовку бородачи заглядывают в кабину и забирают у пострадавших боевиков оружие и трофей с желтыми пакетами.

Перед очередным подъемом Пит выбрасывает из окна сумку с мокрой одеждой. Джип тормозит, боевик хватает «пустышку» и проворно тащит ее в машину. После остановки джипу сложнее взбираться в гору – он заметно отстает.

Дорога, зажатая между утесами и бурной Банги, то следует за поворотами реки, то поднимается и переходит в извилистый серпантин. Путь хорошо знаком Абдулу, поэтому боевикам за «Навигатором» не угнаться, их джип отстает уже на несколько поворотов.

– Почему выбросил пистолет, Абдул? – спрашивает Руслан.

– Если его у меня найдут, подумают, что это я убил тех из «Ровера». – Пуштун повышает голос, чтобы сквозь завывание двигателя его услышал русский, который лежит за сиденьями: – Э-э! Антон! Освободи багажник и спрячь свою пушку! Через десять километров – армейский блокпост! Чтобы не обыскивали, нужно двадцать косарей. Достаньте три пачки, а кейсы бросьте под ноги и накройте чем-нибудь.

Антон передает два черных кейса американцам и перелезает к ним на сиденье. Пит безропотно достает три упаковки долларов и отдает их Абдулу, а кейсы кладет под ноги. Лоис держит таджикский халат, а Антон золоченым ножом разрезает его на две половины и накрывает ими кейсы. Трое снимают бронежилеты и каски и выбрасывают их в обрыв, а ружье прячут за спинкой заднего сиденья.

«Навигатор» подъезжает к блокпосту прямо у моста через узкую бурную речку и останавливается перед шлагбаумом. Из казармы неспешно выходят вооруженные афганцы в армейской форме. Офицер и солдат с тетрадью в руке чинно идут к «Навигатору», следом плетется огромный лохматый алабай.

Приветливо улыбаясь, Абдул роняет пачку долларов на землю. Не моргнув глазом, офицер проходит мимо и через окно с простреленной дыркой заглядывает в багажник, в котором стоит только канистра с топливом. Алабай берет пачку купюр в зубы и лениво удаляется в свою конуру. Солдат записывает в тетрадь номер машины и количество пассажиров.

– Документы! – требует офицер.

Изобразив на лице почтение, Абдул показывает паспорт, роняет вторую пачку и доверительно доносит:

– Э-э, командир, по секрету: в следующей машине – наши конкуренты. У них в сумках и в запаске белого на сотню косарей.

Алабай возвращается, шлагбаум открывается, и «Навигатор» переезжает мост.

Из-за поворота показывается последний джип боевиков, но тормозит, не доезжая до блокпоста. Сумки с героином в багажнике не позволяют боевикам связываться с военными. Офицер приказывает солдатам самим подойти к джипу, но боевики, не дожидаясь разборок, разворачиваются и уезжают. Офицер тут же отдает приказ догнать машину, а сам прыгает в военный внедорожник. Солдаты с автоматическими винтовками на трех армейских «Хамви» с пулеметами устремляются вдогонку за боевиками.

В зоне прямой видимости военный стрелок на ходу открывает плотный пулеметный огонь и строчит до тех пор, пока джип не загорается. Навстречу джипу едет «Рейнджер» с талибами, их стрелок тоже дает очередь по боевикам. Те тормозят, выскакивают из горящего джипа и торопливо карабкаются вверх по склону горы.

Солдаты и талибы с разных сторон завороженно смотрят на разгорающееся пламя, но, опасаясь взрыва, не решаются выйти из машин.

А «Навигатор» продолжает путь наверх.

– Э-э. Впереди Анджуман! – торжественно произносит Абдул. – Такого вы еще не видели.

Грунтовая дорога проходит по склонам высоких гор. Река становится все уже, а течение более бурным.

Пуштун комментирует:

– Банги вливается в Пяндж, а тот, слившись с Вахшем, образует Амударью, которая течет к Аральскому морю.

– Кстати, одно из значений слова «банги» на таджикском – наркоман, – замечает лингвист. – А «пяндж» в переводе с иранского – «пять».

Речная стремнина и дорога поднимаются еще выше. У берегов реки на каменистых склонах растет редкий арчовник. «Навигатор», тяжело завывая, минует бездонные пропасти, устремляясь вперед и вверх – к перевалу. Пит фотографирует величественные горные пейзажи.

Добравшись до высшей точки перевала, Абдул ставит «Навигатор» на обочину и выключает двигатель. На придорожном столбе установлен указатель на трех языках: «Перевал Анджуман – 4450 метров». С перевала открывается потрясающий вид на заснеженные вершины Гиндукуша, искрящиеся на фоне синего неба. Дует холодный пронизывающий ветер.

Беглецы вылезают из машины, с облегчением разминают ноги, оглядываются и прислушиваются. Вокруг тишина – значит, погони нет. Достав из багажника канистру с бензином, Абдул заливает топливо в бак. Антон поднимается на бугор и высматривает в бинокль преследователей. Пит продолжает фотографировать, а Лоис записывает в блокнот путевые впечатления. К ним подходит пуштун.

– Эти хребты – сердце Гиндукуша и водораздел, где зарождаются реки. – Абдул, указывая рукой на теснящиеся вокруг вершины, замечает, что блогерша записывает его слова. Стараясь выражаться красиво, он продолжает: – А их ледники, как водонапорные башни, питают водные артерии – Амударью, Инд и Тарим – реки, которые орошают Центральную Азию.

В разреженном воздухе ощутимо трудно дышать, у всех начинают проявляться признаки горной болезни. Беглецы торопятся занять прежние места. Перед тем как залезть в машину, Руслан поворачивается назад, к невзгодам прошлой жизни, и злорадно показывает средний палец.

Яркое солнце освещает южный склон горы. Дорога круто уходит вниз. Внедорожник, двигаясь под уклон, так и норовит разогнаться до опасной скорости, но Абдул уверенно ведет машину и довольно скалится, когда у пассажиров захватывает дух от близости крутых обрывов.

Наконец «Навигатор» скатывается на двухполосную асфальтовую дорогу, которая проходит вдоль реки, берущей начало в ледниках Гиндукуша.

– Это река Панджшер! – объявляет Абдул. – Она впадает в реку Кабул, а та – в Инд, который течет к Индийскому океану!

– А живут здесь в основном таджики, – добавляет Руслан, – которых, к вашему сведению, в Афгане ничуть не меньше, чем в Таджикистане.

– До сих пор эти горы продолжают выталкиваться из-под земли. Они подняли из преисподней драгоценные камни и самоцветы, – рассказывает Абдул, расслабившись на гладкой дороге. Увидев, что притихшие пассажиры во все глаза разглядывают окрестные пейзажи, а Лоис записывает за ним, он увлеченно продолжает: – В Бадахшане роют самые синие лазуриты и самые зеленые изумруды на свете! В копях находят и рубины, и сапфиры, и много других ценных минералов. А путь, по которому пуштуны и таджики доставляли эти камни в другие страны, называли «Лазуритовым».

– Верно! – подтверждает Руслан. – Древние индусы поклонялись драгоценым камням, а ариям они служили пропуском для проникновения на Индостан. Когда ариев стало много, они образовали почитаемую индусами касту брахманов. В нее входили жрецы и мудрецы, привилегии которых прописаны богом Брахмой в Ведах индуизма.

– Похоже, что летописцем у Брахмы служил один из ариев, – с усмешкой иронизирует Антон.

Дорога проходит по широкому ущелью, которое река промыла за миллионы лет. Она несет свои быстрые воды мимо утопающих в зелени таджикских кишлаков, огородов и фруктовых садов с деревьями, ветви которых наклонены под тяжестью спелых плодов.

– Отсюда недалеко мавзолей Панджшерского льва – Ахмад Шах Массуда, – указывает пальцем Абдул.

– Кстати, тоже таджик, – подсказывает Руслан.

– Копи и залежи драгоценных камней Гиндукуша всегда принадлежали эмирам и другим властителям Афганистана. Когда шурави ввели сюда войска, Ахмад Шах захватил копи и владел ими целых десять лет. Много камней тогда ушло на рынки южной Азии, а самые лучшие переправлялись в Лондон, где жил его брат, который их там благополучно сбывал. Братья делали большие деньги и покупали оружие.

– А сын Ахмад Шаха – Ахмад Масуд, – подхватывает Руслан, – после учебы в Англии стал принцем местных таджиков и их надеждой.

– Отца убили два смертника, прикинувшиеся журналистами, как раз за два дня до атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, – покосившись в зеркало на сидящих сзади американцев, продолжает пуштун. – После этого янки разозлились, собрали коалицию и вторглись в Афганистан.

«Навигатор» проезжает большое селение, Антон высовывает руку со смартфоном из окна. Появляется сотовая связь, и тут же приходит несколько сообщений.

Денисов с облегчением выдыхает:

– Броневик на базе! Все путем.

У Абдула созревает план, и он говорит громко, чтобы слышали все:

– Э-э! Вы, конечно, знаете, что Гонконг – лучший город в Азии. Раз Питу и Лоис нельзя появляться в нем, их билеты могут сгодиться вам. Если поделим деньги на пятерых, мой человек в Кабуле вклеит ваши фото в их паспорта и поменяет несколько букв. Тогда сможете побывать в Китае.