Тайрага – Путь светлых. Часть 1

Светослав с трудом расстегнул замерзшую куртку и штаны. Сняв с себя, он поставил их рядом на земляной пол. Потом обращаясь к спутнице, чуть смущаясь, сказал:

– Поль… Я не стеснительный, но попрошу… Отвернись, мне нужно все с себя снять… Иначе можно быстро простыть после такого купания.

– Конечно!..

– Я сейчас быстро сниму всё… и… ты всё, что намокло, тоже снимай… Я смотреть не буду.

Она отвернулась к окну, в котором криво отражалось пламя свечи. Одежда, покрытая коркой льда, причиняла дискомфорт, поэтому Полина с удовольствием сняла её и укуталась в одеяло, поданное Светославом.

Охотник говорил, что-то ещё, но Полина видимо от перенесённого стресса, и усталости, приласканная долгожданным теплом от старой, ржавой печи будто впала в прострацию. Тепло становилось всё ощутимее и уже чувствовалось на расстоянии. Его прикосновение, как рука близкого человека было желанным и добрым. Однако, несмотря на это, трясти её меньше не стало, а наоборот, чем теплее становилось, тем сильнее трясло. Холод, будто не желая покидать тело, решил хоть так отыграться…

Девушка продолжала слушала Светослава, но не слышала его. Её мысли нашли свое русло и текли сами собой: «Когда нагишом рассекал у водопада, не стеснялся… А пёс у него прикольный. Как он вообще сообразил, что нужно помочь?.. Чуть от страха не померла на этой берёзе… Ещё как заорёт… Род… То ли звал кого, то ли сума сошёл? Нет, он конечно хороший… Только странный. И почему-то с ним не страшно…»

– Поли-и-на!.. Ты слышишь?

– А?.. Да!.. Задумалась… Скажи, а там на берёзе… перед тем, как упасть… ты кричал кому-то… Род… Это кто?.. – спросила она.

– Род?.. Ты есть будешь? – будто уходя от ответа, развешивая мокрую одежду, спросил охотник. – Мясо… пока вяленное.

– Да буду… Очень кушать хочется, – стуча зубами от холода ответила девушка.

– Сейчас отогреемся получше… и я мясо чапа порежу… Шулюм сварим. Соль, смотрю в зимовье есть… И перчик вон тоже.

Охотник строил планы по поводу ужина, но было заметно, что дрожь всё чаще пробегает по его телу. Пока он двигался, не позволял себе останавливаться, всё было хорошо. Но теперь купание в ледяной воде, длительное пребывание на морозном воздухе и промёрзшее зимовье дали о себе знать.

Печь гудела, но тепла от неё ещё не было. Она ещё не успела прогреть пространство вокруг себя, и еле уловимое движение тёплого воздуха только усиливало дрожь охотника.

Полина развернулась к Светославу, который запечатав себя в спальный мешок, сел рядом с ней, на нары. Девушка протянула к печи обе руки. Весёлое потрескивание горящих дров и лучики света, пробивающиеся сквозь щели вокруг печной дверцы, пробудили в памяти воспоминания, и она сказала:

– Ух… здорово!.. Тепло! ТЁ-ё-плушко! Я, когда маленькая была, меня папа к бабушке с дедом в деревню возил. У них тоже печка в доме была… Дровами топили. Когда её разжигали, чуть дымком припахивало… как сейчас. А дед на плите, вечером, всегда картошку пёк. Нарежет её кругляшками, прямо с кожурой и на плиту кладёт… Она быстро пропекалась… Вкусно-о-о!.. Сейчас бы её!..

– А пока мясо… – Светослав трясущейся рукой протянул ей тёмно-бурый кусок, который достал из своего рюкзака и сказал: – Сейчас главное вернуть силы и согреться.

Полина повернулась и посмотрела на охотника, сидевшего рядом. Закутанный в спальный мешок он трясся так, что дрожь передавалась ей по нарам.

– Да ты замёрз совсем… даже губы посинели!

Она взяла мясо и продолжила:

– Ложись на край поближе к печке, а я буду греть тебя с другой стороны. Вдвоем по любому теплее будет…

Охотник и сам давно хотел предложить ей это, но мысль о подобной просьбе, обращённая к девушке, смущала его.

Накануне, когда Полина была на грани выживания, он обнимал её и согревал теплом своего тела, не думая о стеснении, но сейчас, вдруг будто впал в ступор. И когда она предложила его согреть, Светослав сразу согласился:

«Молодец… Догадалась!» – подумал он.

Быстро собрав, то, что лежало на нарах – старое, кем-то оставленное одеяло, матрац, он устроил лежанку. Застелив все вторым спальником, лег спиной к печке.

Полина, устроившись рядом с охотником, пододвинулась к нему вплотную и обняла.

– Сейчас согрею…

Она обнимала его холодное, трясущееся тело хрупкими руками. Девичья натура не заставила себя долго ждать.

«Мышцы какие, твёрдые, как каменные. Большие… Дура!..» – упрекнула она себя в неуместности мыслей.

– Скажи, а кому ты там кричал «помоги»? Ну, у водопада… – снова спросила Полина.

– Роду, – трясясь ответил охотник.

– Ты, когда закричал, я так сильно испугалась… А это кто?..

– П-под-дож-жди…

Ещё несколько секунд назад такая внимательная Полина будто перестала замечать, что её спасителю сейчас не до ответов. На самом деле, задавая вопросы, она хотела отогнать свои недавние ощущения, что нахлынули на неё после прикосновения к сильным рукам охотника.

– П-под-дож-жди… согр-р-р-ею-юсь-сь немн-ного!

Светослава трясло не переставая. Видя состояние спутника, Полина ещё сильнее прижалась к нему. Сама изрядно замёрзшая, она всё-таки чувствовала себя чуть получше. Поэтому обнимала охотника и полушепотом приговаривала:

– Сейчас, сейчас… согреемся. Печка вон уже вовсю шумит, тепло уже…

Сколько времени они пролежали вот так… вцепившись друг в друга никто не засекал. Для них сейчас было важно только одно: согреться и выжить!

В самом деле, как приятно, замерзнув вконец, оказаться там, где доброе и ласковое тепло печи в одно мгновение даёт понять, что такое счастье.

Примерно такие мысли были в голове у охотника, когда он, подогреваемый с двух сторон, почувствовал, как мышечные судороги стали почти незаметны, и паузы между ними длиннее. Тепло приятным покрывалом обволакивало путешественников. Становилось хорошо. Уставшее тело больше не хотело двигаться… Подступало только одно желание… Спать.

Но котелок с водой, накануне заботливо поставленный на плиту печи, нарушил тишину пощёлкиванием и напомнил охотнику первое правило сибиряков – нельзя холод загонять внутрь.

– Поль, не спи… – уже более связно чем ранее произнес охотник. – Сейчас чай пить будем… Обязательно нужно попить. Тут заварка быть должна, смешаем с моей травкой и заварим крутого чайку.

Как не противилась его суть, но встать с нагретого места все-таки пришлось.

Найдя на полке заварку Светослав заправил котелок всем необходимым. Суетясь с чаем, он вспомнил вопросы девушки:

«Перед тем, как упасть ты кричал кому-то… Роду… Он кто?..», «Скажи, а кому ты там кричал у водопада „помоги“?»

Он чувствовал, что Полина напомнит о своем вопросе, и был готов на него ответить, но при этом вспомнил слова Старика, произнесённые им в одной из последних встреч, накануне этого похода.

***

– Полученные знания стали частью тебя. Совсем скоро, Мир вокруг… ты будешь видеть только таким, какой он есть на самом деле. Общаясь с себе подобными, увидишь, насколько велика разница твоего отношения, даже к простым вещам, и отношения к ним же любого другого. Запомни не обязательно всем видеть Мир, таким, как видишь его ты. Понять тебя сможет не каждый. Поэтому никогда, никому не рассказывай в праздной беседе то, что тебе известно. А особенно для того, чтобы заполучить единомышленников. Ни спорь и не убеждай, не создавай паству вокруг себя. Никогда, никому не навязывай свою точку зрения, свое отношение к окружающему пространству. Для того чтобы увидеть Мир так, как видишь его ты… сущность должна созреть. А когда это произойдет, сущность сама найдет тропинку к тому пути – по которому ты сейчас идешь. Придёт время, и ты увидишь, что разговор с человеком, который ещё не всё понимает, но чувствует то о чём ты говоришь, никогда не обретёт форму спора. Спор же ты увидишь, как пустое занятие, на которое нет смысла тратить время.

***

Полину разрывало на части то количество вопросов, которое накопилось в ней за последние три дня. Вырванная из привычного мира и попавшая во все те передряги, что случились, она была готова, как ребёнок, на каждом шагу спрашивать: «А это, что?..», «А это, как?..», «А, почему?..». Наблюдая за своим спутником, она ждала удобного момента задать очередной вопрос и, когда тот закончил «колдовать» над котелком, засыпая туда травы из разных пакетов, спросила: