Девочка из шара

Услышав его слова, отец Никон озорно улыбнулся и сказал:

– Молитва и пост творят чудеса, сын мой!

А вот Циклоп воспринял приказ голема в штыки.

– Никуда я не пойду. Не хочу и не пойду, так и передай Коменданту, – упорствовал он.

– Думаешь, это что-то изменит? – хмыкнул я.

– А что, если в лапы к пыжам попадем?

– Не попадем.

– А вдруг?

– Давай без вдруг.

Циклоп немного помолчал и выдал:

– Проныра, ты меня хорошо знаешь. Я не боюсь трудностей. И если уж на то пошло, и смерти не боюсь. А в плен попасть – страшно. Ты про Цирк в Поселухе слышал? В курсе, что они там вытворяют?

Я кивнул:

– Слыхал, конечно.

Цирк. На Сиротке это слово носило зловещий характер. Так пыжи называли местный аналог Колизея. Это было полуразрушенное бетонное здание, внутри которого проводились кровавые представления: публичные пытки, казни и жестокие бои со смертельным исходом.

– Раз я не такой, как вы, то уже не человек, что ли? Не мужик? Значит, и мнения моего спрашивать не надо? Не хочу и не пойду! – не желал успокаиваться Циклоп.

В эту минуту я вспомнил Сапога с этим его: «Я – мужик!», и язвительная улыбка проползла по моим губам.

– Что лыбишься?

– Так, просто… Вспомнил один анекдот, – отмахнулся я.

Мутант мне не поверил:

– Давай, рассказывай, вместе посмеемся.

– Да ну его, – скривился я и резко перескочил на другую тему. – Думаешь, мне охота куда-то переться? Думаешь, я не боюсь? Но приказ есть приказ. Или, как любит говорить наш Комендант…

– Приказы не обсуждаются – приказы выполняются, – закончил фразу Циклоп.

– То-то же.

Мутант шмыгнул ноздрями и с надеждой в голосе спросил:

– Проныра, а может, все обойдется? У нас ведь с пыжами что-то вроде нейтралитета.

– Ну да, ну да, – закивал я.

Но Циклопа ждал еще один неприятный сюрприз. Комендант запретил ему брать с собой «Герду».

– Тебе больше подойдет плазмамет. Он компактней и легче, чем твоя орясина, – пояснил свое решение начальник.

Они немного поспорили, и компромисс был найден. Комендант согласился на уговоры мутанта, но при одном условии: непомерно длинный ствол энерговинтовки необходимо обрезать.

После завершения процесса подготовки снаряжения Комендант провел с личным составом инструктаж, толкнул короткую пафосную речь и приказал всем явиться на пятиминутное богослужение в часовню. Тут же раздались возгласы недовольства, но голем, прежде не вмешивавшийся в духовную жизнь подчиненных, на сей раз был категоричен:

– Явка обязательна.

– Делать мне больше нечего, как поповские сказки слушать, – фыркнул Сапог.

– Явка обязательна, – повторил Комендант.

Сапог сложил руки на груди и сплюнул на землю:

– А то что?

– Удавлю, – сказал, как отрезал, Комендант.

Сапог было открыл рот, чтобы сказать еще одну глупость, но благоразумно передумал.

Отец Никон, взволнованный тем, что в кои-то веки ему удалось собрать под одной крышей всю свою паству, вложил душу и сердце в эту коротенькую службу. Хотя вряд ли кто-то из присутствующих слушал его слова. Все мы были погружены в себя. Кто о чем думал, догадаться нетрудно.

Гуччи очень хотел приложится к своей фляжке. Арчил прикидывал меню праздничного ужина, которым он будет угощать наших гостей. Ксюха вела тихий диалог со своими внутренними демонами. Сапог про себя крыл матом Коменданта, а заодно и всех остальных. Комендант редактировал блок походных острот и делал пометки в личных делах своих подчиненных. А вот Циклопа на службе не было. Мы не решились пригласить его, опасаясь за душевное здоровье Ксюхи. Неизвестно, какой фортель она могла выкинуть при виде одноглазого мутанта, а отъезд был уже на носу.

А о чем думал я? Даю подсказку – не о еде. Правильно – о дамочках! О, сколько у меня их было! Стройных, полненьких, молодых и в возрасте, блондинок и брюнеток, чернобровых и лишенных бровей. Была даже одна монашка… Думать о таких вещах в Божьем доме, мягко говоря, неприлично, но я ничего не мог с собой поделать. Похотливые мысли так и лезли мне в голову. И не было от них спасу.

А что за мысли роились в чернявой головке Миры? Поди пойми. Эта девушка для меня по-прежнему оставалась загадкой. Маленькая и худенькая, с короткой стрижкой под мальчика и теплыми глазами косули, она представлялась мне юнгой, по ошибке попавшим на пиратскую шхуну. Информацию о себе Мира держала в строгом секрете, а всплывших за те годы, что мы ее знали, фактов биографии едва бы хватило на некролог. Полное имя – Альмира Аль-Захра Фатхи. Работала врачом-терапевтом в дорогой частной клинике на Ио. За проявленную халатность, повлекшую смерть пациента, лишилась лицензии. Единственная вакансия, которую ей смогли предложить, учитывая все обстоятельства, – фельдшер на Сиротке.

Мира выглядела как типичная «серая мышка», которую не замечали и о которой тут же забывали, стоило ей покинуть комнату. При этом она была прекрасным специалистом, не только искусно накладывавшим швы и мастерски удалявшим зубы, но и всегда имевшим в запасе доброе слово и обладавшим просто фантастическим запасом терпения. И я знал об этом не понаслышке. Стройная, миниатюрная и молчаливая девушка стала моим верным соратником в борьбе с пагубной привычкой, переросшей в зависимость.

Именно здесь, на Сиротке, я понял, что должен раз и навсегда завязать с выпивкой и наркотиками. Под благовидным предлогом выпросил у Коменданта неделю за свой счет и, выбросив весь свой запас обезболивающих, которые принимал после операции, заперся в собственной каморе, а для надежности пристегнул себя наручниками к батарее. Ключи же от каморы и наручников я отдал Мире. В те моменты, когда боль была нестерпимой, когда я орал, как ненормальный, корчился от ломки и бился головой о стену, она всегда была рядом со мной. Мира стоически сносила все мои оскорбления и угрозы, приносила воду и еду, меняла судно. Она прошла весь этот путь со мной до конца. За что я ей буду благодарен, пока жив.

Поначалу все шло просто отлично. Тревожное нетерпение, с которым я ожидал неприятностей, нежданно-негаданно сменилось спокойствием и умиротворением. Я млел, предвкушая и представляя скорую встречу с командой и пассажирами звездолета. Да, теперь я свято верил, что это был именно звездолет, на борту которого находились наши сменщики.

Я отчетливо представлял, как дотронусь до горячей обшивки звездолета. Как тут же одерну обожженную ладонь, но не стану на нее дуть, а крепко прижму к груди. И навечно сохраню этот момент в памяти, пристроив его где-то между вкусом первого поцелуя и запахом последнего нормального завтрака.

И, что самое радостное, я наконец-то увижу людей. Нормальных людей! Среди них не будет ни рецидивистов, ни буйнопомешанных, ни мутантов. Я сразу наброшусь на них с вопросами, которые так волновали меня последние шесть лет:

– Сколько сейчас стоит большой баскет соевых наггетсов с соусом терияки в «Трехлапой жабе»? Какой длины юбки носят дамочки в этом сезоне? Продолжают ли показывать сериал «Расследования Форсети»? И если да, то чем закончилась схватка детектива Форсети и преступного гения профессора Кромарти?..

И так далее, в том же духе.

Теперь наше путешествие уже не казалось мне самоубийством. И пусть в нашем вездеходе не работала печка и было холодно, как в морге, а от шума двигателя закладывало уши, впервые за долгое время я был по-настоящему счастлив.

Наш старенький вездеход звался «Полкан». Кто и почему наградил его таким именем – неизвестно. Надпись «Полкан» была намалевана несмываемой краской на помятом боку вездехода кем-то из его прежних хозяев. Так мы с тех пор его и называли.