Две стихии: Символы непостоянства. Максим Замшев // Чем дольше явь, тем интересней сны. Иван Купреянов

В ставке бесчинствует Каин.
Белая кровь облаков
По небосклону стекает.
Скоро семнадцатый год
Глухо, как лампочка, треснет,
Царь непременно умрёт
И никогда не воскреснет.
Белая кровь облаков
Тихо сползает на землю,
Царский терзает альков
Гимн приворотному зелью.
Век проскакал, как листва
Осенью скачет рывками,
Не устаёт голова
Путать себя облаками.
Кто-то снимает кино,
Ложь стародавнюю множа.
Выпьем на станции Дно
То, что на кофе похоже.
Если уж кончится свет,
Белым заваленный снегом,
Верю: вокзальный буфет
Ноевым станет ковчегом.

«То ли полная луна, то ль пустая…»

То ли полная луна, то ль пустая,
В небе тусклом не видна злая стая.
Хорошо, что не видна, – каждой ночью
Эти птицы от вина злые очень.
Эти птицы пьют вино молодое,
И кричат они одно – что-то злое.
Я былинный богатырь из сказаний,
Предсказал я свой конец под Рязанью.
Злые птицы над страной реют снова,
Черти режутся со мной в подкидного.
То ли полная луна, то ль пустая,
Вы со мной об этом лучше не спорьте,
А кремлёвская стена не растает,
Даже если станет кремом на торте,
Не играть богатырям на рояле,
Не стоять поводырям на развале.
Сто столиц уже сменила Россия,
За оранжевым вином нынче сила.
А кондитер приуныл: всё по-русски,
Торт кремлёвский и луна без закуски.

«В Замоскворечье пусто. Купола…»

В Замоскворечье пусто. Купола
Небесного не различают грома.
И каждая монгольская скула
Здесь чувствует себя как будто дома.
Запутавшийся юноша в углу
Двора смешно грустит о настоящем.
Сухой асфальт, предчувствуя метлу,
Чуть морщится от встречи предстоящей.
У голубя особо ровный лёт,
Он прошлым бесконечно не терзаем,
Мы все попали в этот переплёт,
Как выбраться, мы до сих пор не знаем.
Давным-давно покинутый мной рай
Я не найду – не та уже сноровка.
Теперь одно осталось – ждать трамвай
Там, где была когда-то остановка.

«Я жду петроградскую зиму…»

Я жду петроградскую зиму,
Чтоб снова мне саднило горло
И сны замирали с разбега,
Чтоб знала ты: невыносимо
Размешивать старое горе
С водой, что добыли из снега.
Я жду, как в гремящем трамвае.
Я смысл обнаружу во фразе,
Что ты для меня написала,
И сердце забьётся в щемящем,
Щенячьем каком-то экстазе,
Которого будет мне мало.
Я жду петроградскую зиму,
Чтоб снова в пространство ввинтиться,
Как штопор заржавленный в пробку,
И там с проходящими мимо
На их языке объясниться,
Прослыв непутёвым и громким.
Трамвай подойдёт к парапету
И к ветру прижмётся щекою,
Не видя, как лёд неспокоен.
Трамваи не верят в приметы,
А там уж «Кресты» за рекою,
Которые без колоколен.

«Не подставляю я щёку…»

Не подставляю я щёку,
Не подставляю, прости.
Время моё как сгущёнка,
Выпусти или впусти.
Помнишь, печальный обычай