Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

– Черт! – тяжело дыша, пробормотал Вадим. – Он чудовище!

Магистр резко поднялся на ноги, подошел к столу и открыл нижний ящик, из которого достал новенький револьвер, проверил наличие всех шести крупнокалиберных серебряных пуль и подошел к мальчишке. Ствол был наведен точно между его глаз.

– Я не могу… Не могу позволить, чтобы эта тварь жила, даже ценой жизни ребенка! – бормотал он, заикаясь. Некогда твердая рука теперь дрожала от тяжести оружия и поступка, на который он никак не мог решиться. – Всю жизнь я посвятил Свету. Каждый мой вдох был сделан ради благополучия Ордена. Ты один из Детей Света, от тебя зависит будущее этого мира! Но тебя испортили, напитали скверной! Безнадежный! Ты уже даже не человек, прости меня, мальчик, но ты должен умереть… – рука Вадима безвольно повисла, направив дуло в пол. Магистр посмотрел на пожелтевший от времени потолок и глубоко вздохнул. Ствол снова смотрел в лицо мальчику. Вадим старался смотреть только на демоническую сторону, но в ушах его все равно разрывался крик «Ты убиваешь ребенка!». Прикусив нижнюю губу до крови, Великий Магистр положил палец на курок.

Константин сидел в столовой и нюхал пластиковый стаканчик с дерьмовым кофе, который взял за деньги, на которые мог вполне неплохо позавтракать в любом среднем кафе города. Пить он так и не решался, но нужно было чем-то занять руки. Бессонная ночь за рулем, волнение за Девятого и безысходность положения тяжелым грузом упали на плечи охотника. Чтобы немного отвлечься от этих мыслей, он в сотый раз осмотрел пустую столовую. Десяток круглых столиков из красного пластика куплены по дешевке у какого-то кафе были в хаотичном порядке разбросаны по просторному залу, укрытые идеально чистыми, но местами дырявыми клеенками. Вокруг столиков стояли пластмассовые стулья, некоторые из которых уже были не в состоянии удерживать на своих поломанных ножках человеческий вес. Стены, покрашенные в ядовито-желтый цвет, давили, казалось, что они вот-вот сожмутся и оставят лишь мокрое место.

– Константин, вы сегодня особенно хмурый, что-то случилось? – спросила милая полноватая женщина без возраста, которая работала за кассой в столовой столько, сколько старик себя помнил.

– Все хорошо, пупсик, просто ночка выдалась очень долгой, а впереди много де… – но не успел Константин закончить фразу, как тишину нарушил отголосок звука выстрела.

Не говоря ни слова охотник, сбив к чертовой бабушке стол, со всех ног помчался к кабинету Вадима. Он узнал оружие, из которого стреляли. Ведь старик сам подарил его мальчишке, которого нашел среди руин деревни разоренной упырями много лет назад. И этот самый мальчишка с большими глазами и смешной щербатой улыбкой вырос и совершил самую большую ошибку в своей жизни.

– Вадим! – рявкнул Константин, уже второй раз за день пиная дверь своего непосредственного начальства.

Вадим сидел на коленях перед диваном, где лежал мальчик, хвала Свету, тот был цел и невредим. В стене над ним зияла дыра от пули, в кабинете слышался запах пороха. Белый как мел Магистр уставился в пол и дрожал.

– Константин, я не смог. Не смог отнять жизнь. Но пытался, черт! Я посмотрел в его глаз! Это был взгляд демона, он проник в меня, я чувствовал, как сердце сжала его злоба! Я поддался ей, Константин, направил пистолет на ребенка… Какой же я жалкий, Магистр, блин. – проговорил он, глотая слезы. В воздухе повисла гнетущая тишина, прерываемая тихими судорожными вздохами человека, поддавшегося власти демона. – Скажи хоть что-нибудь!

– Все хорошо. – произнес Константин, положив руку на плечо старого друга. – Это создание слишком сильное, не вини себя. Полгода это существо кормилось за счет страданий мальчика, не представляю, что сейчас творится в его голове. Ты ни в чем не виноват.

– Как ты можешь такое говорить? – удивился Вадим. – Я чуть не убил его!

– Но не убил же. В этом и вся разница. Соберись, Магистр! Мы должны спасти его! – старик слегка повысил голос и помог встать товарищу.

– Хорошо, я сейчас схожу и разбужу Ориону, посмотрим, что она увидит в его голове. Ты будь готов обезвредить эту тварь, если что. Я еле успел наложить печать удержания.

– Прямо сейчас этим займусь, поторопись. – охотник кивнул и полез за кинжалом, который висел у него на поясе.

Когда Вадим ушел, закрыв за собой дверь, на которой отпечатаны были уже две грязные ноги Константина, старик нашел у него на столе чистый лист бумаги, порезал указательный палец на правой руке и принялся выводить кровавую печать сдерживания зла. Константина всегда смешил ее ироничный вид, ибо изображалась печать в виде незавершенного круга, внутри которого был перевернутый символ ангела. Закончив начертание, Константин перевел взгляд на пацана, который заворочался во сне, что-то бормоча.

– Эй, парень, ты как? – тихо спросил охотник.

– Отпусти меня… вырвать… вырвать! Реки, реки зальют улицы города… Кровь! – после этих слов мальчик резко открыл глаза и подпрыгнул вверх. Уцепившись когтями за потолок, он повис вниз головой и уставился на Константина.

– Твою мать! – крикнул охотник, доставая пистолет.

– Старик, это опять ты? А где тот жирдяй, у меня к нему должок! – оскалилась тварь.

– Перо должно было тебя сдержать, как ты опять смог захватить тело?

– Ты совсем тупой или просто притворяешься? Моя сила куда больше, чем ты можешь себе представить! – продолжал хихикать демон. – Наше противостояние даже не честно!

– Слишком сильный, говоришь? – раздался голос из-за двери. – Тогда как насчет сразиться со мной?

На этот раз дверь не выдержала очередного пинка и слетела с петель. В проеме стояла девушка лет семнадцати, длинные черные волосы, доходящие до середины спины, были спутаны, лицо припухшее, но зеленые холодные глаза, тонкие черты лица и пухлые губы делали из девушки настоящую красавицу. Заспанную, в пижаме с лошадками, красавицу. В руках она сжимала длинный шест, который посередине мог разделиться на две дубинки.

– А ты еще кто? – удивился демон.

– Я та, кого разбудили из-за такого придурка, как ты! – отчеканила каждое слово красавица.

– Ориона, не зли его, он слишком силен, беги! – крикнул Константин.

– Молчать! – захохотала тварь, отправив старика в полет через весь кабинет прямо в объятия книжного шкафа.

– Вадим? – спросила Ориона, повернувшись лицом к Магистру, который стоял прямо за ней и тяжело дышал.

– Ориона, прошу…

– Он мой. – сказала девушка, мелодично размяв шею.

– Я опять здесь?

– И да и нет. – ответило создание, сидящее напротив меня. Оно стало меньше и теперь размерами не превышало крупную собаку. Правда у собак не была десятков щупалец и сотен лиц со страшными глазами.

– А это как? – не понял я.

– Ты вырвался из меня, но я все еще внутри тебя. – пояснило существо. – И тебе не скрыться от Тьмы, что внутри. Понимаешь?

– Ты внутри меня, но и здесь? – существо змеей проскользнуло ко мне за спину и приобняло меня за плечи своими верткими щупальцами.

– Да. Я пустил в тебя корни, навсегда связал нас. И ты никогда не сможешь полностью очиститься от этого, и всю жизнь будешь страдать. Сдайся и сможешь избежать мучений, обещаю.

– А что будет, когда я сдамся?

– Ты умрешь, а я заберу, что останется. Тело, остатки разума, поселюсь на руинах души. Ты обретешь вечный покой и перестанешь чувствовать ту боль, которая терзает тебя.

– Боль? Но я не чувствую ее, я вообще ничего не чувствую. А рядом с тобой мне страшно. – признался я. В голове царил кавардак, ничего не помню, только знаю, что это существо не желает мне ничего хорошего.

– Я пришел, чтобы помочь, избавить тебя от мучений в обмен на тело! Ты не чувствуешь боли, потому что я рядом и сдерживаю ее! – создание начало злиться, ему явно не нравилось то, что я тяну с согласием.

– Отпусти меня! – попросил я. – Я хочу туда! – показал я вперед, откуда из-за белого тумана доносились звуки. – В Мир!

– Тебе нельзя туда! – взревело существо, расправив бесчисленные ноги. – Ты никому там не нужен, сдохни и дай мне выйти! Ты сдерживаешь меня, я не могу убить тебя, мы оба пленники в этом теле! Отпусти меня, и реки крови зальют улицы городов, я вырву сердце твоего мучителя, ты же хочешь этого! Виктор ВанРовел, человек, что пытал тебя все эти месяцы, будет наказан, ты не хочешь этого?

И тут я вспомнил все. Воспоминания за все четырнадцать с небольшим лет моей жизни ворвались в голову немыслимым потоком, диапазон эмоций был настолько широк, что причинял невыносимую боль. Я закричал и принялся бить кулаками по полу. На чистом белом камне появились трещины. Я стал бить еще сильнее и тут до меня дошло.

– Нет! Это ты! Ты – моя боль! Я ухожу, а ты оставайся здесь! Это мое тело и больше ничье! Плевать на Виктора, плевать на тебя, я просто хочу ЖИТЬ!

Пол треснул, и я начал падать вниз и одновременно в никуда. Открыл глаза я уже в совсем другом месте. Все тело болело, будто меня опять хорошенько поколотил Штырь. Разбитая губа распухла вдвое, на местах, куда вероятнее всего били чем-то железным и тупым, боль пульсировала в такт ударам сердца. Но больше всего смутил тот факт, что меня опять связали. Да сколько можно?

– Эй, он проснулся! – раздался знакомый голос. Вот только откуда я его знаю? С сильной хрипотцой, грубый, но такой добрый и теплый.

– Где я?

– Все хорошо, ты среди друзей. – похлопал меня по плечу обладатель голоса.

– Друзья друг друга не связывают. – буркнул я.