Убийство под Темзой

– Позволю с тобой не согласиться. Когда-нибудь я создам крепкую и большую семью. Я буду любить жену, невзирая на её морщины и возраст, ведь её кровь будет течь в жилах наших детей. А что касается измен – ничего сказать не могу. Один Господь знает, что будет с нами в будущем.

– Все вы так говорите, пока молоды, – вздохнула миссис Тейлор.

– Послушай, Агнесса, я мало что помню, о вчерашнем вечере. Как случилось, что мы оказались в одной постели?

Леди улыбнулась и сказала:

– На дороге остановился кэб. Ты едва выбрался из него и долго обнимался с каким-то ушастым парнем. Вы пили шампанское прямо из горлышка. А потом, как говорит мой муж, меняя галс и лавируя, корабль с трудом выдерживал курс… к сходням. Слава богу, на палубе никого из постояльцев не было. Я решила помочь тебе и довела до комнаты. Но когда мы вошли, ты принялся осыпать меня поцелуями, и я не смогла устоять…

– Стало быть, я не сделал ничего дурного и мне нечего стыдиться?

– Но я не знаю, что ты вытворял до возвращения на баржу.

– Спасибо, мэм, утешили, – вздохнул Клим, погладив тонкую нитку усов.

– Через четверть часа завтрак будет готов. Постояльцы ещё спят, и тебе никто не будет мешать.

– Великолепно.

Миссис Тейлор удалилась. Ардашев вышел на воздух и закурил новую папиросу. По зеркальной глади Темзы, уже окрашенной розовым солнечным светом, скользили пароходы и парусники. Туман, прозрачный как кисея, клубился над водой, точно опасаясь замочить в реке свою нежную материю.

Будто фокусница, хозяйка речной гостиницы лёгким мановением руки накинула на стол белоснежную скатерть. И на ней, как по волшебству, появились: тарелка с поджаренной ветчиной, пустивший скупую слезу голландский сыр, и яйцо пашот с тостами и зеленью. Не обошлось и без стакана свежевыжатого апельсинового сока.

– Прошу, – просияв выговорила она и, усевшись напротив, сказала: – А хочешь, вечером я покажу тебе Лондон? Погуляем вместе, ты не против?

– Хорошая идея, – приступив к завтраку, кивнул Клим. – Знаешь, у меня за два дня случилось столько событий, сколько у других не происходит за всю жизнь. Ты только представь: я приезжаю в самый большой город мира, на следующий день становлюсь свидетелем убийства в тоннеле под Темзой, попадаю в английскую тюрьму, затем меня везут в суд, отпускают, я ввязываюсь в драку и спасаю сына члена палаты лордов, пускаюсь с ним во все тяжкие, и оказываюсь в постели с самой очаровательной женщиной на свете. А утром, едва живого, но счастливого русского студента, английская красотка возвращает к жизни удивительным нектаром, а потом и завтраком. Разве такое бывает?

На лице мисси Тейлор заиграл счастливый румянец.

– Так-так, – с хитрым прищуром проговорила она. – Ты из России значит? Там, я слыхала медведи по улицам ходят. Они такие же хитрые как ты?

– И не только ходят, но и ездят, – отрезая кусок ветчины, кивнул Ардашев. – И даже управляют экипажами. А самые образованные – служат коридорными в гостиницах. Те же, у кого музыкальный слух, ревут вместо труб в оркестрах.

– Не может быть! Ты меня разыгрываешь?

– Конечно.

– Какой же ты бесстыжий!

Клим с невозмутимым видом доел яйцо пашот.

– Послушай, – встрепенулась дама, – так значит это тебя подозревали в убийстве профессора Лондонского института?

Ардашев удивлённо уставился в собеседницу и спросил:

– Откуда, милая Агнесса, тебе известно об убийстве сего учёного мужа?

– Вчера за ужином об этом болтали мои постояльцы. Я поняла, что об этом трезвонили все газеты. – Она помолчала и спросила: – Так значит, твой собутыльник сын настоящего лорда?

– А что в этом удивительного?

– Да так… Я не знаю, сколько он заплатил кучеру, чтобы тот разрешил ему забраться на его место и управлять кэбом, сидя наверху. Если бы вы попались вчера на глаза полиции, то извозчика бы точно лишили лицензии. К тому же, твой пьяный дружок чуть не вывалился оттуда. И даже лошадь била копытом и ржала от смеха, глядя на творимое вами безобразие.

– В Петербурге на Татьянин день – в русский студенческий праздник – и не такое увидишь. Но тебе лучше этого не знать. А то будешь плохо думать о России и русских.

– Нашёл чем удивить! Я слыхала, что ваш Пётр I, когда приехал в Лондон и поселился на Сейес-Корт, устраивал здесь такие кутежи и дебоши, что у лондонцев лопнуло терпение, и английский король Вильгельм III намекнул ему, что пора и честь знать.

Клим, промокнул губы салфеткой и провещал:

– Государь наш Пётр Алексеевич Романов, последний царь всея Руси и первый Император Всероссийский, прозванный позже Великим, в 1698 году был ненамного старше меня. А людям в этом возрасте, как ты успела заметить, свойственны некоторые шалости и легкомысленные поступки. Однако замечу, что кроме сих проказ он целых три с половиной месяца плотничал на Дептфордских королевских доках, постигая искусство кораблестроения, изучал устройство обсерватории, интересовался чеканкой монет, учился литью пушек. Словом, царь, несмотря на молодость, старался перенять всё лучшее, чего достигла Британия.

– Я не спорю, но русский король не должен был вести себя, как заурядный портовый пропойца. Это же грешно. Разве нет?

– У нас в народе говорят: кто не грешил, тот Богу не маливался… Скажу тебе откровенно: я знаю всего одного безгрешного человека – это Иисус Христос. Все остальные – грешники. Он единственный, кто отдал себя в жертву ради всего человечества. Ради богатых и бедных, добрых и злых, ради праведников и грешников. А ведь что такое человечество? Это аморфное понятие. Оно как бы есть, но никто его целиком никогда не видел. Это как Млечный Путь. Мы вроде бы и наблюдаем некую звёздную дорожку, но на самом деле не представляем каков он… Знаешь, если народ какой-нибудь страны вдруг разуверится в заповедях Сына Божьего и начнёт их осмеивать, эти люди будут обречены на муки, нищету и голод, потому что отречение от добра всегда приводит к вселенскому злу. В таком государстве будет править дьявол в человеческом обличии. На смену одному злодею придёт другой. Ведь Князь Тьмы не имеет материального облика. Это злой дух, вселяющийся в людей.

– А ты не думал стать священником? – завороженным голосом вымолвила миссис Тейлор. – Я бы тебя слушала и слушала… Ты такой умный!

– Нет, всю жизнь вещать проповеди, крестить младенцев и читать заупокойные молитвы – скука монастырская. Мне бы мир посмотреть. Вот моряком я бы мог стать. Если бы мой город был на берегу моря…

Ардашев не успел договорить. За спиной раздался знакомый голос:

– Доброе утро, капитан!

Повернувшись, Клим увидел вчерашнего знакомца. Солнце, словно издеваясь, раскрасило его уши в красный свет, но мистер Аткинсон сей природной шалости светила не замечал.

– Прибыл, как и договаривались, – отрапортовал англичанин.

– Доброе утро! – протянул руку Ардашев и произнёс неуверенно: – А напомните-ка, друг мой, о чём это мы договаривались?

– Как? – удивился тот, отвечая на рукопожатие. – Вы разве не помните? Мы же решили вместе расследовать убийство профессора Пирсона.

– Простите, сударь. Мой фрегат вчера попал в шторм и меня укачало.

– А мой налетел на рифы, – махнул рукой Роберт.

– Но по вам не скажешь. Вы свежи, как гвардеец у Букингемского дворца.

– Рецепт прост: в кружку эля вливается три столовых ложки спиртовой настойки полыньи, столько же джина и немного специй. Et voil?![31 - И готово! (франц.).]

Агнесса, едва сдерживаясь от смеха, спешно удалилась.

– Что за красотка? – шёпотом поинтересовался Аткинсон.

– Хозяйка баржи.

– Замужем?

– Да.