Россия, восстань!

Есть уже буквально сотни большевистских свидетельств о внутреннем духовном движении в стране.

Страна уже «раскусила» коммунизм.

И это движение не только в том, что каждый раз замечает и «Безбожник», и «Антирелигиозник», что «попы увлекают наиболее живые «умы», что «в вузы пошла верующая молодежь» или что «нынешние верующие – совсем другие люди по сравнению с тем, что представляли они собою в начале революции»…

Несомненно, все «теплые» уже давно изблеваны. И пусть верующих даже сравнительно мало, пусть это только горящий источник. Но от них и помимо них – от всего русского света, от своего Пушкина и Гоголя, которых снова узнала замордованная страна и приняла за самую «пазушку», – расходится по стране громадная духовная волна противодействия коммунистическому порабощению. Страна хочет жить живой.

Советская власть почуяла обвал коммунизма. Потому и пустили Россию, что почуяли обвал. И сам идеолог Ярославский в этом расписался еще в 1935 году. Его статью в «Правде» 12 января 1935 года можно считать вехой явного русского поворота в советской стране.

Ярославский выступил в «Правде» с сокрушительной критикой Покровского. А ведь «установкой» Покровского коммунисты жили во все время своего погрома России.

Всю эту «установку» Ярославский объявляет «извращением». Он набрасывается на основное положение Покровского, и, стало быть, коммунистической партии и советской власти, что «история есть политика, опрокинутая в прошлое».

Ярославский, видите ли, берет под защиту русское прошлое. Он возмущается, что «Покровский отрицает значение Крещения Руси, Русской Правды, Киевского периода», что он оценивает историю не как историк, а как плохой пропагандист-безбожник и «насилует исторические факты», такие, как татарское иго, или Отечественная война, когда «против Наполеона поднялась вся Россия»…

Ярославский и японскую войну берет под свою защиту против Покровского. Вывод: осиновый кол Покровскому, при котором «на историческом фронте подвизалась целая группа врагов народа».

А ведь Покровский «воспитал» весь историко-идеологический склад СССР. Все это теперь рухнуло. В стране произошел внутренний обвал теоретического коммунизма и всех коммунистических «установок». Советская власть потеряла свое лицо…

И в новой программе по истории Комитета по делам высшей школы на 1939 год для СССР уже отмечены как обязательные для изучения «крещение Киевской Руси», и «культура Киевской Руси», и «церковное зодчество», и еще более невероятно, – «прогрессивная роль христианства» и «культурное значение христианства» вообще…

Не будем переоценивать факты, но и в этом можно видеть начало…

Итак, что же происходит в нашей стране?

Кто знает? Никто. Но как будто живые духовные силы страны, вероятно, главным образом это силы молодежи, – уже вырываются, выходят за карломарксовы скобки на органическую, русскую духовную дорогу. Возвращение исторической памяти всегда было началом национального возрождения.

А все вдохновение и духовный огонь в стране уже ищут отнюдь не в проклятой, набившей все оскомины, издохшей карломарксовой абракадабре, а в самой живой России. Советская страна как будто хочет заговорить нашим человеческим русским языком…

Вот это и происходит в нашей стране. В ее душе, в психологии – разгорается огонь новой нации, воспринявшей весь опыт социальной революции.

Но железный обруч коммунистической власти и хозяйствования, террора и комэкономики по-прежнему мертвой хваткой стягивает страну по рукам и ногам.

Все винты и замки, все запоры и оковы на раскаленной пыточной клетке, куда наглухо загнан русский народ, по-прежнему во власти коммунистических истребителей…

Но не русский дух советской страны. Но не ее новое русское вдохновение.

Столкновение двух миров – живой органической России и бездушного, беспощадного марксизма – уже началось с новой силой внутри страны.

Мировая тьма со всеми потемками, все бесы исступленно пытали и пытают Россию с бесовским воплем: «Исчезни, Россия, исчезни».

Но не запытали. И не исчезла Россия. А воистину как будто начинает восставать из мертвых.

Восстань же, Россия, восстань!

III

Один из застрельщиков стилизации СССР «под Россию» – о чем я писал в №№ 4199 и 4205 «Возрождения» – оказался не кто иной, как Алексей Толстой…

В июле журнал «Молодая гвардия» подобрал выдержки из разных произведений Алексея Толстого. Одни нарочитые, невысокого вкуса «лапотные» толкования России:

– Россия – это штука с подковыркою. Бывает, до того остервенеешь на эту твою Россию, кровью глаза зальет. А, между прочим, за нее помрем все…

– Не угадаешь нашего драного мужика. Он способен и революцию в пользу России повернуть…

И о московской Смуте:

– Самозванцы, воры, казаки прошли саблей и огнем из края в край всю Русскую землю. Голодающие люди ели конский навоз и солонину из человечьего мяса… Все это народ перетерпел, а внуки тех драных мужиков, которые с кольями ходили выручать Москву, разбили Карла ХII, загнали татар в Перекоп… И похаживали в лапотках уже по берегу Тихого океана…

«Молодая гвардия» подобрала такие выдержки, чтобы обосновать новый «русский курс».

Все сводится к попытке отыскания сходства между московской Смутой и… большевистским погромом. Как-де тогда, так и теперь, Москву от всех «интервентов» спас простой лапотник, драный мужик. А теперешние времена советской власти – при Сталине – это примерно времена кануна великого Петра, когда все претерпевший народ – то есть перетерпевший и большевиков? – накануне новых побед над теперешними карлами и татарами, чтобы снова прогуливаться в лапотках по берегам вновь завоеванных океанов.

Стилизация – пустая, полая. Россия с вынутой душой притянута для поддержки советчины и оправдания разгрома ею самой России. Все это – шатучая советская декорация «под Россию». А внутреннее содержание советского «патриотизма» – та же отвратительная, чекистско-большевистская убойщина.

В брошюре «Советский патриотизм» – выпущена и такая – содержание патриотизма только в службе партии и чека, а примерами «патриотических подвигов» почитаются доносы детей на отцов и матерей, мужей на жен и прочее, всем известное…

Так эта русская бутада ни на йоту не переменила советчины, и «курс на Россию» – одно внешнее малевание для сохранения всего. Донесение чекиста, напечатанное в «Антирелигиознике», сочится – по самым именам слышно, какие это самые простые русские женщины, – «которые носили освященную землю в дорожных сумках»…

Мы, русское рассеяние, все годы изгнания верили и хотим еще верить, что этот мир, богатый, сытый, кичащийся своей культурой, цивилизацией, всяческим своим разумом и всяческой мощью, поймет, что творится в нашей стране.

Но мы уже отказываемся понимать, как этот всезнающий мир до сегодняшнего дня не видит и не слышит предельного мучения человека в нашей стране за одну свободу его духа и совести. А ведь только в таком мучительстве человека и заключается смысл коммунистического советовластия.

Этот мир глух, слеп и не понимает. Или притворяется, что не понимает. Этот мир и на новую страшную войну вышел с таким же непониманием. Разные тартюфы и пустозвоны болтают о начавшейся будто бы борьбе сил света и добра против сил тьмы и зла, но ни ползвуком не обмолвятся о воплощенной тьме и воплощенном зле коммунистической власти над русским народом.

До чего доведен накал гонений: люди дошли уже до щепотки земли вместо отпевания, до капли воды вместо крещения… Но этот мир ничего не хочет понимать и теперь.

А судьба человечества, уровень ее, все будущее человеческого духа и достоинства, весь духовный образ человека зависят от того, поймут или не поймут, наконец, что творится над человеком в России. Страшный суд свершится или уже свершается – над всеми, если не поймут

А покуда русские подвижники покинуты этим миром. Свое исповедание они несут там, где все против пришествия царствия Его, воли Его. Разрыв между исповеданием и жизнью в советской стране нами и не представляем.

«Антирелигиозник» признает, что «враги народа, уходящие в подполье, создают всякого рода подпольные церкви и монастыри, создают кадры монашек из фанатически настроенных женщин, постригают их на служение Богу».

Вот в этом и есть, вероятно, новая черта русского христианства, выношенная в мучительных гонениях: это героическое исповедание, подвижничество всей жизни для ее преображения в Христовой свободе.

«Безбожник» № 3 дает подробный отчет о разгроме одного из таких тайных русских монастырей, Петровского монастыря у Петровских ворот в Москве.

Тайная община существовала в Москве с 1926 года. Только через тринадцать лет ее обнаружили. Уже это указывает на многое.

В общине были московские «студенты, студентки и служащие». И это указывает на многое.

До службы, в шесть часов утра, шли к ранней. Вечером к вечерне. Несли послушание, принимали постриг.

Все в общине учились, запасались знаниями. «Безбожник» отмечает – и это тоже знаменательно, – что в общине читали и разбирали русских классиков. И всегда и всюду, на работе, в школе, в казарме, на заводе, молились молча, древней русской Иисусовой молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных»… Совершенная глубина внутреннего ощущения в этой немой и неумолкаемой русской молитве, невидимо повторяемой, может быть, и «знатным советским человеком», и студентом, и красным офицером, и рабочим, и студенткой…

О советских девушках, тайных монахинях, «Безбожник» рассказывает: «девушки продолжают служить, жить в семье, а потом, когда умирают, выясняется, что вместо Марии – умерла инокиня Олимпиада». Так исповедание свободы духа и совести стало подвигом всей жизни, житием…

Советская власть взяла курс на «героическую Россию» и будто бы приняла от былой, отошедшей России все образы ее христианского героизма – другого русского героизма и нет – Александр Невский, защитники Троице-Сергиева, и в них ищет для себя духовной опоры.