Жил да был Иван-батрак, потчевался глупостью,
Вглядывался пристально в обступивший мрак,
Удивлялся, дитятко, предрассветной скупости;
Ни мычал, ни телился: кто кому здесь враг…
Да вот только поутру выйти шибко хочется, –
Чтобы всё понять, принять – или же войти
В правильную комнату, прочь от одиночества.
Кто ж мог знать, что истины в печке не найти!
Отдыхает дирижёр – всё само играется,
Наобум расставлены буковки в слова,
В понедельник – вымыться, в пятницу – покаяться,
В воскресенье – сделаться хлебом во устах.
Всё благими мыслями – да впросак по древу,
Пыжится, куражится, бьёт врагов герой,
В виртуальных невско-куликовских битвочках
Перерыв объявлен – сбегать за второй.
А снаружи – страшно, а внутри – погано,
В маяках лишь горьких звёзд полынный след.
Бесконечность-девочка стройными ногами
Обхватила мальчика, принимая свет.
Но кривые улицы закружили голову,
Лицами рассыпались в мире имена,
Прорастили зёрнышко: все листочки – поровну.
И опять уводит прочь полная Луна.
Так пройтись, наведаться, отыскать друг друга,
Раздарить счастливые прежние мечты,
Научиться жить не так, не любя – кайфуя,
Не к другой – так к третьей, кто же из них Ты?
Праведно… Неправедно… Не согреться свечками…
И не сжечь инаковость сказочным вином.
Мы с Тобой пустились в пляс нами-человечками,
Позабыв про радуги за своим окном.
И дрожит в груди змея, корчится от страха,
Выдает себя за нас, за твоё – моё,
Солнышко, коснись лучом нашей глины-праха,
Чтобы мы свободными вышли из неё!
* * *
Тишина всё громче,
Тишина полнее,
Видно, она хочет,
Чтоб я стал умнее.
Обтекает звоном
Вещи и предметы,
Словно по иконам –
По незримым метам.
Кто-то дал им имя,
Цели и причины,
И расстался с ними,
Сделав величины.
И звенит за нами