Metropolis

«Итак, на чем мы остановились? Ах да, Георгий, смотри, условия просты, если ты хочешь тут работать, то надо доказать свое желание тут работать, то есть, ты с каждой зарплаты будешь отдавать мне сорок процентов, в течение четырех месяцев, после, еще два месяца двадцать, бесплатно я сюда никого не устраиваю, даже через знакомых. И только после полугода работы, ты будешь получать ту сумму, на которую мы договоримся. Ты не бойся, я не обижу финансово, я ставлю ту зарплату, которую посчитаю нужным!», – сказал Алексей, присаживаясь за свой стул.

«Хорошо, мне нужна работа, я не против отдавать часть своих денег, но где гарантии того, что меня устроят на работу официально и что после того, как пройдет полгода, вы меня не уволите, да и о сумме мы пока не договорились, я хотел бы понимать все, я надеюсь вы меня понимаете, я хочу минимизировать риски», – вежливо и аккуратно говорил Георгий. «А вы не дурак, Георгий, хвалю», – немного с ухмылкой произнес Алексей. «Ну смотрите, я вам ставлю вот такой оклад», – и пишет на бумаге сумму, после чего передаёт листок ему. Георгий посмотрел и, после прочтения, задал крайние два вопроса: «Хорошо, только спрошу коротко, сумма, которая написана, она с учетом налогов или уже без? Если без учета вычета, то как бы вам сказать, очень мало», – снова вежливо говорит Георгий. «Да, сумма уже чистая стоит без учета моих сорока процентов, поэтому я думаю сумма, что вам останется, вполне нормальная и хватит на все ваши мелкие прихоти», – немного с небрежностью говорил Алексей последнюю фразу.

«Хорошо, я согласен, когда могу начинать работать и подписывать трудовой договор?». «Приступать можете завтра, а пока вот вам адрес, куда ехать устраиваться на работу и к вечеру, когда вы приедете, вам мой человек покажет место ночлега, а пока, простите, у меня тут встреча с заказчиками».

Георгий, не спеша, вышел из кабинета, который был сделан в бытовке и направился к метро, попутно набирая своему другу, который его сюда порекомендовал. «Привет, можешь говорить?», – спросил он друга. «ДА», – отвечает тот. Георгий продолжил: «Что это за контора и развод на деньги, что сорок процентов с меня просят, мы теперь что, ТАК работаем, и на работу ТАК устраиваемся?», – немного нервничая, говорит он все это. «Нет, скажи я тебе, как тут все устроено, ты не пошел бы, а тут хоть как-то устроился и можешь временно поработать, если бы не я, то куда бы ты пошел?», – громко говорил его друг в трубку. «Да, ты прав, но мог бы сказать правду, а то я стоял и думал, что за рабство тут происходит, у нас такое не практикуется, я надеюсь…», – и на этих словах Георгий услышал, как его друг смеется над его словами. «Нет, тут все хорошо, но, увы, такие правила, извини, что так вышло, через это я тоже прошел, времена такие сейчас, что по-другому ни как, все хитро сделанные и всем процент надо заплатить. Ладно, мне тут балку надо держать, вечером переговорим уже, а не по телефону, без лишних ушей, которые стоят рядом со мной», – закончил говорить его друг и положил трубку.

Георгий направился обратно в сторону метро, где добрый час ехал на нем до назначенного места, пока ехал, думал о жизни и вспомнил, что с утра не позвонил супруге. После пятиминутного, неполного разговора из-за шума метро, он перезвонил позже, когда вышел, и рассказал ей все в красках, над чем она посмеялась и сказала: «Я знала об условиях, но промолчала», – после чего он удивился и рассмеялся еще больше, а пока шел к месту, поговорил с детьми заодно.

Подойдя к нужному адресу, он увидел перед собой жилой дом, где в торце здания находилась еле заметная надпись с названием организации. «Не мешало бы обновить табличку», – подумал Георгий про себя. Подойдя к двери, позвонил в домофон, где ему быстро открыли дверь, и зашел во внутрь здания, где слегка удивился, что табличка снаружи прямо противоположна картине интерьера внутри помещения, где было все красиво, чисто, полы намыты и вокруг приветливые люди. Это его еще больше смутило. «Но, раз друзья тут работают, значит все проверено», – рассуждал он в своей голове.

Заполнив все необходимые документы и подписав трудовой договор, он направился, пока есть время, погулять по городу. Не спеша идя по центру мегаполиса, в котором он, с завтрашнего дня, работает, шел и смотрел на людей, удивляясь их разнообразию, которого он, до этого момента, никогда не видел. Что больше всего удивляло его, так это многонациональность живущих тут людей, которые, как он думал, приехали из разных стран, а не ассимилировались тут. Что его удивляло больше всего, так это как быстро все ходят и куда-то спешат и главное все, ну почти все, пьют кофе и разговаривают по телефону через наушники, что для нашего Георгия было в диковинку, так как он привык по старинке прикладывать телефон к уху и говорить. Пройдя минут тридцать по чистым городским улицам, на которых было размещено много разной зелени в виде цветов, парков, многочисленных деревьев и клумб, он увидел небольшой магазинчик с напитками, в котором захотел купить кофе. Дождавшись своей очереди, он подошел к продавцу и сказал: «Любезный, будьте добры, один кофе мне, пожалуйста, без сахара», – и стоит, ожидает, на что продавец в ответ спрашивает: «А вам какой, молодой человек?». Георгий смотрит и продолжает, с улыбкой на лице: «Обычный кофе, как дома». «Нет, вы меня не поняли. Вам какой кофе – латте, капучино, гляссе, эспрессо, летте-макиато… вот посмотрите названия».

Немного опешив и покраснев, он сразу и не понял, на каком языке говорит с ним продавец, и только после повторной реплики, он наконец-то понял, что кофе бывает разных сортов. «А, вот вы что имеете в виду, простите, неловко вышло, я редко кофе пью, поэтому не в ногу иду со временем», – ответил он и заказал самый распространённый кофе в этом магазине, после чего сел ожидать, когда ему его выдадут. Через три минуты он уже шел и дегустировал кофе, думая о том, как тут живут люди и многие другие приезжие, так как для него первые часы в городе стали очень впечатлительными и навсегда отпечатались в его голове увиденные картины города. Немного погодя, он созвонился со своими родными, после поговорил с другом, который работает на стройке и поехал, не спеша на место дислокации, где был утром, так как надо еще заселиться и получить рабочую форму, которая выдается им на месте работы.

Ровно через один час сорок минут, Георгий приехал на место работы и встретился с Алексеем, теска руководителя всего этого балагана-предприятия, который ожидал его у шлагбаума, для того чтобы проводить его в вагончик, в котором они будут жить четырнадцать дней, от звонка до звонка.  Пройдя десять минут от шлагбаума в самую даль, они, наконец-то, пришли к их вагончику, снаружи которого был сделан небольшой козырек для посиделок после работы в теплую погоду, пару маленьких окон и дверь с замком, на который он запирался.

«Ну, давай заходи, что встал?», – спросил его Алексей. «М-да, Лёха, с твоих слов, тут был суперлагерь, а, по факту, пока не ахти, больше похоже на казарму армейскую, времен первой мировой», – со смехом говорил он, осматривая вагончик изнутри. «Привыкнешь, как и все мы тут, лучше нашего вагончика тут не найти, поверь мне», – подбадривая, говорил ему друг. Наконец-то, сделав шаг вперед, Георгий увидел всю картину состояния вагончика изнутри, где было три спальных места. Расположение стандартное, ничего нового, две кровати впереди и одна у двери слева, между передними кроватями была тумбочка с разными вещами и документами, которые запирались на ключ, небольшая электрическая двухконфорочная плита для готовки еды, старый чайник, которому около десяти лет или больше. Самое прикольное было то, что, когда его включали, свет в лампочке почти переставал светиться, так как он забирал много электроэнергии.

На стене были развешены разные чертежи, которые закрывали старые обои и деревяшки, а на холодильнике стоял телевизор, на котором можно иногда было что-то посмотреть. Вопрос, правда, заключался в том, что времени на просмотр телевизора не было, из-за двенадцатичасового рабочего дня, который длился с восьми утра до восьми, иногда до девяти, вечера, а там надо и успеть помыться под ледяным душем, покушать и позвонить родным.

«Твоя кровать будет справа. Та, что у двери, уже занята, поэтому не будет дуть тебе, а то иногда сквозняк может зацепить, точнее, уверен, зацепит, так как те, кто там спал, все заболевали», – сказал Алексей и протянул ему специальные герметичные мешки, куда он может положить свои вещи и только после вахты достать, иначе они пропахнут всем, чем можно.

Сходив за рабочей формой и пройдя через магазин, они вернулись к остальным ребятам, которые жили по соседству и провели остаток свободного времени, разговаривая с ними о косяках рабочего процесса, а другие коллеги, которых сложно назвать коллегами, сидели и попивали вино. К сожалению, контингент рабочих людей тут был очень разнообразным, как выяснилось позже.

Посидев до одиннадцати вечера, они направились спать, а то у Георгия уже закрывались глаза, и он буквально засыпал на ходу, так как у него был очень длинный и насыщенный день, наполненный разными новостями и впечатлениями. Единственное, что его порадовало, так это то, что его кровать была совершенно новой, спасибо другу за царский подгон, не скрипела и ни каких звуков не издавала. Заправив ее, он лег спать и через пару минут уже слышно было как он сопел, но, увы, сон был недолгим, точнее, он поспал как положено, но, к сожалению время было семь утра и им надо вставать готовиться к рабочему дню. Благо Георгий в плане подъёма был прост и подкован, что ему не составило труда проснуться и сделать все, что от него требовалось, и около семи сорока пяти они вышли из вагончика на строительную площадку, где уже был намечен план работы на сегодняшний день, утвержденный их начальником.

Как по часам, к восьми пришел прораб, который со всеми поздоровался, поприветствовал и записал новеньких, которых было около пяти человек, осмотрел их оценивающим взглядом, задал несколько вопросов и дал разнарядку своим помощникам, шестеркам- как их называли остальные, они ходили и ябедничали на всех, кто им не нравится, без причины, после чего все направились на работу. Идя к котловану, который роется для многоэтажки и служит ориентиром для всех, Георгий смотрел на лица людей, которые тут были и составлял картину контингента работающих граждан, среди которых были и судимые личности, и алкоголики, и наркоманы бывшие. Даже была бабуля лет, так, пятидесяти, да что удивляться, с ним в бригаде работал парень, которому всего пятнадцать лет и пошел он сюда работать не от плохой жизни, а от того, что надо на что-то жить, как выяснилось чуть позже.

День шел быстро, главное, следи за рабочим процессом и не отставай, но самое сложное было, когда во вторую половину их всех отправляли на обвязку арматуры, которую надо было вручную перевязать. Поначалу, было просто и даже забавно, но после нескольких часов работы, руки очень уставали и, видя, как многие не торопятся, он тоже решил не спешить, так как всем было пофигу на всех, кроме себя, главное, чтобы их начальник не ругал за халатность. Но, как не кстати, Ян – так звали одного из самых главных прорабов на участке, увидел картину, как молодой парень халтурит, получил нагоняй от него и указал на план работ, где было сказано, что за сегодня объём работ вот такой, после взял слово и уже для всех повторил: «Итак, работнички, вы тут работаете или просто стоите? Если стоите, то прошу всех вон, если нет, то работаем, у нас план и если вы не делаете его, значит будет задерживаться и делать допоздна, либо уходите! Я надеюсь, что доходчиво всем объяснил?», – громко он говорил слова, чтобы все слышали их сквозь работающий отбойный молоток на нижнем уровне.

«Лех, я так понимаю мы тут каторжники, а он самый жесткий надзиратель?», – смеясь, спросил Георгий своего друга, делая обвязку. «Нет, раньше был другой мужик, вот тот был вообще зверь, Сарыч, он был просто отбитый на голову, мог и ударить, но, увы, его не стало. После очередного рукоприкладства, его больше никто не видел тут, ходят только слухи, что его в ту ночь избили несколько человек, за его рукоприкладство», – отвечал Алексей, поднимая связку проволоки для обвязки. «Весело тут у вас, я смотрю, повеселее, чем у меня на заводе, судя по подобранным кадрам. У меня хоть служба безопасности была, а тут служба – приходи, кто хочет», – смеясь, продолжал отвечал он. «Давай перекурим, а то пальцы болеть начинают, никогда столько накрутил проволоки», – сказал Георгий, достав сигарету. «Дааа, первые дни у тебя будут пальцы болеть, после привыкнут, главное, не переусердствуй, а то мозоли появятся, вон возьми кусок балки или прута, и через него крути, а то от пальцев, к концу смены, ничего не останется», – ответил ему Алексей, вытаскивая из заднего кармана штанов зажигалку.

На часах уже семь вечера, а значит в это время можно было немного филонить, так как все крупное начальство уезжало, а те начальники, что оставались, они были нормальными мужиками, с которыми можно было и по пиву выпить после смены. Наконец-то, доделав, совместными усилиями, обвязку арматуры, мужчины, медленным шагом, направились к своим «домикам», попутно говоря о чем-то своем с коллегами по работе. И, как-то так получилось, что молодой парнишка прибился к ним и всячески вступал в беседу. И вот они идут втроем, после чего Георгий спрашивает его: «Слушай, а ты как сюда попал? Тебе еще учиться надо, а ты тут трудишься, ты молодой, жизнь только начинается, наверняка еще в школе учишься?». Ответ не заставил себя долго ждать: «Ну, как вам сказать, я из детдома, отучился девять классов, дальше я не видел смысла оставаться учиться, да и не мое это – учеба, мне нравится в машинах ковыряться, разбирать все, а попал сюда чисто случайно, несколько месяцев назад. Так как я сирота, мне полагается жилье от государства, но, к сожалению, там, откуда я родом нету ничего, что могли бы мне предложить, а если есть, то там опасно жить, несмотря на то, что строится много новых домов», – отвечал воодушевленно парнишка. Но Георгий переспросил: «Постой, у меня тоже одноклассник сирота, но ему все дали по заявлению, без проблем. Почему у тебя так случилось, что затягивают?». На что парень, вздохнув, ответил: «Если быть честным, когда мы подавали заявление с моим опекуном, директором школы, поскольку школа является моим опекуном, до совершеннолетия или моего ухода из школы, они меня обеспечивают. Так вот, нам сказали, если я хочу хорошую квартиру в новом доме, надо доплатить и они все решат, но, к сожалению, я такой суммой не обладаю, это мои десять зарплат, даже накопленные деньги на моем банковском счете не помогут. Поэтому, я сейчас работаю тут и коплю, чтобы мне вдали хорошую квартиру, а там уже пойду дальше, куда желаю, но пока надо решить жилищный вопрос», – говорил он взвешенно и четко, и его пятнадцать лет совершенно не вписывались в его образ и возраст, несмотря на его худобу и сутулость, с детским лицом, он опережал свой возраст, своим желанием идти по намеченному пути. Алексей спросил юношу: «Слушай, а ты откуда родом будешь? У меня сестра юрист, ты знаешь ее, Гео, я думаю, она может помочь тебе, учитывая, что работает в администрации города. Хотя бы подскажет, как быть в некоторых вопросах, чтобы тебя не обманули», – говорил Алексей от чистого сердца, так как сам когда-то мечтал о такой жизни, но, увы, не вышло, возможно, это и сыграло своего рода роль в помощи этому юноше.

«Алексей, позвольте Вас спросить, а Вы как сюда попали, я слышал от других работников, что Вы бывший военный, это так?», – с небольшой робостью спросил его юноша. Алексей, наконец-то, выпрямился во весь свой, почти двухметровый, рост, вздохнул, пожал плечами и посмотрел на юношу добрыми голубыми глазами, немного хмурясь, с высока: «Да, я был военным, в свое время, служил на границе, была собака у меня, как положено, сторожевая. После срочной службы, подписал контракт и, по ее окончании, скопил хорошую сумму, но, к сожалению, скопленная сумма, вложенная не в тот банк, оборвала все мои мечты, после чего я потерял все, что у меня было… Прости сынок, я не хочу говорить об этом, о том, что именно потерял, но, сейчас, я, как и ты, пытаюсь накопить на свое пристанище и играться с внуками в своем доме, если они будут, конечно, и радоваться жизни, как это было раньше», – с небольшой грустью он говорил это, смотря на Георгия, который знал, что после потери денег, у него начался долгий запой и нервный срыв, который вылился в развод с супругой и ее уход с ребенком от него. После он потерял родителей, они умерли от старости, и только Георгий смог его вытащить с того света, когда тот хотел повеситься, успел вовремя снять с петли, и, с тех пор, они лучшие друзья, которые присматривают друг за другом, а прошло уже прилично времени с момента их знакомства.

«Простите, если я вас потревожил своим вопросом, честно, не хотел», – пытался оправдаться юноша, чувствуя, что задел его за самое живое. «Все хорошо, не переживай. Много времени прошло с той поры, мне осталось чуть-чуть и все будет отлично. А, вот мы и пришли, надо готовить кушать и почитать книгу перед сном», – ответил он юноше, который направился в свой вагончик. «Хороший юноша, чем-то мне тебя напоминает, максималист и упрямец, пусть все будет у него хорошо», – говорил Георгий, постукивая по плечу Алексея.

После душа они приготовили ужин, и, в этот момент, им наконец-то, на глаза попался их утренний сосед, который работал на другом объекте несколько дней. «Ооо, привет, я думал, ты все, не вернешься», – радостно восклицает Карл. Это его прозвище, так как имя его никто не знал, и он представлялся всегда для всех Карлом. «Не дождешься, я пару дней всего отсутствовал на сварочных работах, на другом объекте был несчастный случай, и сварщик упал в ров, сейчас в больнице, а вы меня списали уже со счетов», – ответил Карл, снимая с себя верхнюю одежду. «Ого, надеюсь все хорошо с ним?», – спрашивает Георгий, попутно пожимая ему руку. «Да, все хорошо, у него сильный ушиб в области поясницы, упал на бетонную плиту», – ответил ему Карл. «Меня Георгий зовут, кстати», – продолжает наш герой вести диалог: «Да, я знаю, мне о вас Алексей много рассказывал. Приятно познакомиться», – отвечает он ему и достает из рюкзака несколько баночек пива и ставит их на стол со словами: «За знакомство!». «Спасибо, но я не пью, если только чай», – ответил Георгий ему. «Ну ничего, мне больше достанется», – Георгий посмотрел с неодобрением на Алексея, тот пожал плечами: «Что, мол, ничего не могу сделать», и они продолжили готовить ужин.

Карл, как ни в чем не бывало, быстро себе приготовил покушать, как и его друзья, и все вышли посидеть под навесом поужинать, так как была теплая погода. Через пол часа, Алексей отправился читать перед сном свои книги, он был редкостным буквоедом, а Георгий остался с Карлом и юношей, который пришел к ним поговорить, да и просто посидеть.

«Карл, можно вопрос?», – обращается к нему Алексей, а, тем временем, в Карле было уже полтора литра пива и пару стаканов водки. «Мне? Да без проблем – валяй!», – бодро он ответил ему своим пьяным голосом и с веселым настроением. «Банальный вопрос, я тут новенький и вижу разный контингент наших коллег на этой стройке, поэтому интересуюсь, как кто сюда попал». «Да, я», – небрежно отрыгнув пиво изо рта, он продолжил: «Да, я просто сюда попал, как и все, не от хорошей жизни, а от того, что надо кормить и содержать семью, платить кредит, за телефон, который подарили дочке и разбитую машину, которую я угнал когда-то», – четко и без доли лукавости отвечал он. «Как угнали?», – спрашивает юноша его, любопытствуя и опережая Георгия с таким же вопросом. «Да как-как, обыкновенно, пошел на дело, ударил по голове сидевшего в машине гражданина и уехал. Ладно, шучу, сделайте ваши лица менее испуганными. Если честно, то по очень пьяной глупости, несколько лет назад. Нужно было попасть домой срочно, почему срочно, я не помню, видимо, просто надо было попасть и все, пьяному дураку все надо срочно и сразу. А время было ночь, телефон где-то потерял, или батарейка села, никто не хотел мне помогать з-за того, что я был пьяный в усмерть, и грязный, вдобавок, упал в лужу где-то, только где я ее нашел, не знаю, погода была сухая. Ну, кроме как угнать машину, ничего лучшего в мою пьяную голову не пришло», –  смеясь, ответил он, делая очередной глоток пива. «Ну, меня не поймал никто, если бы не чертов заяц или лиса на дороге, а, может, это была белка, да все равно, если бы не зверёк этот, то я бы не свернул с дороги и не улетел бы в кювет», – говорил он, немного расстроившись и следом добавляет, в той же манере: «И, до утра, спал в машине, пока меня не вытащили, ну и, после, все поняли, что машина не моя, а моя была в гараже, вот так примерно и поймали меня. После суда назначили три года колонии общего режима, где за хорошее поведение сократили срок пребывания на год, продал свою любимую ласточку, и остался еще должен, так как моя машина не покрыла основной долг. Вот и выплачиваю сейчас остатки после выхода», – говорил он, смотря в чистое небо и звезды, которые редко видно в городах. «А кто возьмет на работу сидевшего мужика? Мало кто берет, если только через знакомых, да и не всегда прокатывает, везде, куда меня пытались устроить, я не проходил проверку безопасности из-за судимости. И так, около полугода скитания и подработки в такси, я попал на стройку, куда таким, как я, и дорога. Таких тут, в бригаде у нас, человек пять или шесть, точно не помню. Пришел, как и ты, разнорабочим, после научился варить, и сейчас стал немного выше к начальству, дальше, если так пойдет, буду, возможно, начальником сварочный бригады, только вот вино мне не дает покоя, надо заканчивать пить, так как до хорошего оно не доводит», – закончил он свою длинную реплику и замолчал, усевшись на стуле и закрыв глаза, пытаясь уснуть на свежем воздухе. Юноша, тем временем, попрощался с Георгием и направился к себе. Георгий посмотрел на Карла, понял, что тот уже спит и пошел тоже спать, так как Алексей спал уже давно, положив книгу на грудь.

Под утро, часа в четыре, вернулся Карл и лег спать на свою кровать, а еще через пару часов проснулся Алексей и начал готовиться к очередному рабочему дню, который сулил продолжение вчерашних работ и намеченного плана. К восьми часам все были на разнарядке, где к ним присоединился юноша, а вот как раз Карл пошел в другое место работать, его снова забрал начальник бригады. В тот день, на улице стояла очень жаркая погода, где не было возможности спрятаться от палящего солнца во время работы. Максимум, что получилось сделать, так это растянуть небольшой тент на маленьком участке, когда делали обвязку, иначе обгоришь или получишь солнечный удар. Сюда периодически приходили посидеть отдохнуть их товарищи и само руководство под ним стояло, контролируя рабочий процесс. Как обычно, в двенадцать и в два часа был перекур, во время которого кто-то принимал пищу, кто-то просто отдыхал, а кто-то, как эта троица, просто сидели и травили анекдоты, в хорошем настроении.

К концу рабочего дня, к ним пришел Карл, его, кстати, все знали тут и побаивались, почему-то, либо так показалось Георгию. «Ну что, малой, хочешь научиться варить арматуру и работать со мной? Мне дали добро кого-то обучить, а после обучения меня переведут на другой объект, где я буду смотреть за работами, бригадир распорядился», – бодро говорил он с приподнятым настроением. «Да! Почему нет, попробовать стоит, я не против, так как от прутьев у меня уже руки болят. А что с зарплатой?», – робко юноша спросил его, сбавив тон в голосе. «Ничего не могу сказать, не от меня зависит», – ответил он ему, переводя свой взор на других. «Постой, а почему ни Алексею, ни Георгию не предложишь эту вакансию?», – посчитал нужным спросить его юноша. «Да как, Леху я давно просил, но ему не понравилось, он пробовал, Георгий насколько я знаю, в чертежах хорошо разбирается и технике, со слов Лехи, а вот ты молодой, зрение отличное, руки, надеюсь, не трясутся, как у меня, да и работа не тяжелая, считай, повезло что я тебе предложил», – протягивая открытую пачку сигарет, угостил он всех желающих покурить. «Да иди ты, чего тут думать, поучишься, может понравится, если нет, всегда можно вернуться», – приободрил юношу Алексей. «Хорошо, убедили», – отвечал юноша, докручивая проволоку.

Время шло быстро и на часах было почти восемь часов, начальство, как обычно, в пять часов уехало по своим делам, у работников немного лайтовая работа пошла, кто-то давно уже сидел и ничего не делал, и все, потихоньку, пошли по своим вагончикам, в которых жили. Впереди шел юноша и Карл с Алексеем, позади Георгий шел и разговорил с дедом. Ну, как с дедом, мужчиной пятидесяти семи лет, может, немного постарше. «Отец, вы как сюда попали, работа же не для взрослых?», – уже без особой любезности спросил его Георгий. «Да, как и ты, работал на заводе, пока его не продали, после водителем мусоровоза и так далее. А когда сократили, в силу возраста, стал искать, куда устроиться, но такие, как я, стали разлагающимся организмом, который никому не нужен и на работу устроиться становится очень тяжело. Впервые я это понял, когда мне моя покойная супруга сказала, что надо развиваться, а я все водителем работал, да я всю жизнь с машинами жил, ничего другого не знал», – и тут Георгий его перебил. «Ну, можно же было идти механиком работать». «Ты думаешь, я не работал? Да работал я, только, опять же, года уже не те, да и кто пустит старика работать на современных машинах. Работал на отечественных, а их становится мало, молодежь вся деловая, на иномарках ездит, работы стало меньше и меня попросили. Мне тогда уже было пятьдесят два года, до пенсии долго еще, я курьером пошел работать, но двадцать дел за копеечную зарплату я не успевал делать, ноги больные уже, не такой быстрый я, как раньше был, ну я и пошёл на стройку, где не надо больших творческих навыков, да и платят исправно, не говоря о том, что уважают меня здесь и не увольняют в силу возраста, как моих одногодок. Так что у меня вопрос больше к тебе, сынок, ты что тут забыл со своими друзьями?», – бодро и поставлено говорил дед. «Да я, ну как тебе сказать…», – немного опешил Георгий. «Я временно тут, уволился с работы, надо немного поработать тут, после перейду на другую работу по профессии, а без денег сидеть, сами понимаете, никак нельзя, да и есть обязанности перед родными своими», – ответил он дедушке, закуривая сигарету и попутно протягивая ему. «Вот что я тебе скажу, Георгий. Нечего тут делать, как и всем вам. Да, работники всегда тут нужны, в том числе, и молодые специалисты, а разнорабочие, как ты и я, всегда найдутся, но я вижу, ты не дурак по разговору, небось, образование есть?», – перескочил дед резко на другую тему. «Да, конечно, я конструктор по образованию и инженер-техник», – гордо ответил он ему. «Ну вот, что ты тут забыл, с таким набором знаний? Ты можешь хорошо получать и работать в чистом офисе или заводе, а не тут с уголовниками, разгильдяями и алкоголиками, не считая стариков моего возраста, которых уже никуда не берут, кроме стройки, где я расходный материал. Вон, посмотри, идет парнишка, не помню, как его зовут, так же, как и ты, пришел с образованием, но нежелание развиваться оставило его тут и превратило в таких, как вон тот алкаш, который каждый день выпивает по чекушке, бедная его печень. А вон идет еще персонаж, наркоман бывший, только стройка спасла его – это я к тому, что есть и положительные истории. Но больше отрицательных. Да, люди идут иногда сюда, так как некуда идти, в том числе, и жить негде, либо приезжают гастарбайтеры с других стран, так как стройка – это пристанище нелегальных мигрантов, которым много платить не надо, и они тут работают целыми семьями, я, конечно, не всех сюда приплетаю, но, часто, так сложилось, что тут работают люди, у которых что-то случилось и им некуда идти. Имеются в виду бывшие зеки, наркоманы и залётные, как вы, которым надо временно поработать», – грубо и жестко говорил дед все это Георгию, что ему на мгновенье показалось, что дед в нем рассмотрел конкурента.

«Хорошо, я согласен, что тут разный контингент, но жить то надо на что-то, а других альтернатив не появилось, на данный момент. Я с Вами согласен, что с моим образованием тут делать нечего, но временно я тут могу поработать, для поддержания штанов? Да?», – спросил он деда, пытаясь немного остановить его напор, на что тот ответил мягко, как никогда еще в этом разговоре не отвечал: «Да, можешь, но я бы тут, на твоем месте, долго не засиживался, иначе будешь, как остальные». Георгий ничего не стал отвечать ему, так как ему показалось, что дед очень однобоко смотрит на все и примеряет на себе. «Да, он был в во многом прав, но не в праве указывать как мне быть и осуждать мой или чей-то выбор», – подумал наш герой.

Через десять минут к нему подошли Карл с Алексеем, и, смотря, как уходит дед, Карл сказал: «Да, у деда иногда мозги текут, не обращай внимания. Он хоть и иногда говорит правильные вещи, но не вдается в подробности каждого и осуждает. Его даже начальник не трогает, считает немного сумасшедшим, поэтому и не увольняет, а так он много кому втирает, как и тебе, всякую дичь». «Да все хорошо, по нему можно было понять, что с ним что-то не то, даже взгляд исподлобья немного, смахивает на психически неуравновешенного человека. Постоянное раздражение в голосе слышно было в его речи, не считая повышенного тона разговора из-за пустяка, который, как мне показалось, он принял в штыки. Я даже подумал, в один момент, что он может проявить акт агрессии ко мне или накинуться с кулаками, из-за моих тезисов, которые ему не понравились», говорил Георгий, умывая лицо и руки после работы. Рядом стоял Алексей и смеялся над всем этим: «Да оставьте вы старика в покое, подумаешь, немного с прибабахами, с кем не бывает, он тут уже лет пять работает без выходных, вот и поехала немного крыша».

Вечером того же дня, они, как обычно, сидели у своего вагончика, разговаривали и отмечали рождение дочери одного из их коллег. Георгий отдыхал в импровизированном кресле, сделанном из подручных средств, смотрел на все и анализировал каждое сказанное слово его коллег, кто чем жил, о чем мечтает, куда стремится сейчас, как попал сюда. И у каждого была своя история, полностью отличающаяся от предыдущей, и что самое поразительное во всем этом, так это то, что все тут друг друга уважали и стояли на равных, чего нет в обычной жизни. Стройка, как бы я к ней плохо не относился, уравнивала шансы всех сюда приходящих и ставила в одни рамки каждого, неважно, кем ты был, и какое у тебя прошлое, как и социальный статус. С твоими внешними данными, тут у тебя такие же права, как и у твоего соседа, жалко, что за воротами стройки нет такого равенства, нет уважения прав и свобод других людей. Да, соглашусь, не везде так как тут, но тут они, худо-бедно, соблюдаются, по крайней мере, Георгию так показалось в тот вечер и всю оставшуюся смену.

По прошествии двух недель с начала смены, произошел расчет, как и было прописано в договоре, все пришло на банковскую карточку до копейки, и он перевел часть средств работодателю, как они договаривались. Конечно, было не приятно от этого и это давало свой особый осадок, но Георгий успокаивал себя тем, что земля круглая и каждый получит и получает ровно столько, сколько ему нужно на данный момент времени. Главное правило, которое он вынес с этой стройки, это то, что она меняет тебя и приближает к людям, которых кто-то мог считать социально отдаленными или ущербными. Но там ты стоишь с ними в один ряд, и не важен твой социальный статус, цвет кожи или страна происхождения – ты остаешься человеком, а если кто-то не хочет жить по-человечески и работать на равных, то таких быстро убирали оттуда свои же люди, те, кто их и позвал сюда, и не давал разрушить сформировавшийся микроклимат.

История четвертая: «Директор»

Двери офисного здания, как обычно, распахнулись в пол седьмого утра, стоявшие сонные охранники встречали первых работников, как обычно. Те, которые проходят через турникеты, здоровались с ними, кого-то лично знали, а с кем-то на автомате здоровались. К восьми часам пошла первая волна работников, которые проходят по полупустым коридорам в свои пустые офисы, так сказать, проходят стандартный обряд, вторая волна – это работники, которые с девяти часов работают, и до победного. И есть третья волна, но, как чаще ее называют, «сони», – это все лица, которые проспали или едут, как правило, со встречи или на встречу.

Ровно к девяти сорока, на свою работу приходил простой менеджер, который очень не любил свое место работы, а, больше всего, начальника, который, по его мнению, не правильно всем управлял, а сам менеджер пытался уволиться несколько лет, но привязанность к коллективу не давала этого сделать. Наш менеджер был выпускником одного из филиала столичного института, но, как правило города показывает, не важно какое у тебя образование, важно, какие у тебя связи, отсюда и твое место на работу будет зависеть, и это жутко бесило его.

Придя на свое рабочее место, он, как обычно, по пути, через столовую, делал себе кофе, здоровался со всеми, и садился за бумажную работу, от которой, наверно, ему никогда не избавиться, в нынешних реалиях, он так думал. В обеденный перерыв он ходил на свежий воздух, погулять немного по улице и расслабиться, так как иногда приходилось стоять у принтера и готовить материалы для своего директора, по несколько сотен страниц, которые надо было переименовать и выслать ему до конца рабочего дня. Из-за этого, ему часто приходилось оставаться и, в один прекрасный день, задержавшись на работе со своими коллегами, они пришли к мысли, что надо всем вместе уволиться и открыть что-то свое. Они без проблем написали заявление на увольнение и условились завтра утром отнести их своим руководителям на подпись, но, забегая вперед, только наш менеджер, наконец-то, смог донести заветное заявление на увольнение, до своего начальника и подписать, остальные двое передумали это делать и посчитали, что эта была банальная шутка. Оставшиеся дни до даты увольнения он больше не общался с ними и всячески избегал, так как не думал, что они так могут поступить с ним, но, как говорил он себе в голос: «Мне нужно было так сделать, я должен был написать, и я достоин большего, чем быть простым менеджером и работать на начальника», – подкрепляя это тем, что его неоднократно пытались поднять в должности, но, с приходом новеньких, которые пришли по знакомству, занимали его должность, на которую его хотели перевести.

Двадцать первого мая у нашего героя был последний рабочий день, и он был в приподнятом настроении. Он верил, что все будет хорошо у него, доработал день, попрощался со всеми коллегами и пожелал удачи в их продолжении карьерного роста и пошел в свою квартиру, которую снимал у друга. Не спеша идя в направлении дома, он раздумывал о своих планах, которые прокручивал в голове, но пока не понимал, что ему предстоит сделать для их достижения, кроме намеченного пути.

Зайдя в маленькую квартиру со старым, как это принято говорить, бабушкиным, ремонтом, приготовил себе ужин, посчитал сколько у него осталось денег на все и прикинув свои идеи, он решил попробовать поехать к своим родным в столицу, они давно его звали к себе погостить, вот как раз погостит у них временно и устроится на работу.

Через несколько дней он уже был в столице, тут он бывал регулярно, так как, в школьное время, они ездили сюда на соревнования и иногда он с мамой приезжал сюда за покупками для школы, так как в его регионе мало что можно было купить. Он чувствовал себя как рыба в воде, но что-то его пугало в тоже время – огромные высокие дома, шум улиц и постоянный трафик, состоящий из машин и людей, угнетал его и отбрасывал его мечты в самый дальний угол. Наконец-то, приехав к родственникам, где его встретила тетя, он передал подарки от мамы и рассказал о своих планах, но был вмиг опечален тем, что он не сможет у них пожить из-за ее нового сожителя, который был всячески против его пребывания. Но тетя чудом согласились оставить его в квартире на пару недель, чтобы он мог быстро найти работу и переехать в съёмную квартиру. Тетя еще пыталась как-то объяснить и уговорить своего сожителя, что к ней приехал ее любимый племянник, но этот мужчина, невысокого роста, с низким голосом и жёсткой манерой общения, наотрез отказал остаться ему больше положенного времени. Он не хотел с кем-то делить жилую площадь, а тетя, к сожалению, все время, сколько он ее знал, пыталась отчаянно найти свою любовь, и совсем забыла о ее ценностях, которые когда-то были ей присущи. А всему виной, как говорила его мама, – это желание быть свободной, но, по достижению определенного возраста, нам сложнее найти своего человека из-за многих проблем и желаний, которые у нас в головах накапливаются со временем – чем старше становишься, тем выше запросы.

На утро следующего дня он, полный сил и энергии, отправился по собеседованиям, но, по приезду, все было не так, как ему говорили по телефону. Не было чистого, уютного и просторного офиса, не было улыбающихся людей и приподнятого настроения, как и условий, которые обговаривались на собеседовании по телефону. Все, что было сказано по телефону, в корне отличалось от реалий, и так было несколько дней подряд, после которых у него началась небольшая депрессия, из-за которой он думал уже возвращаться в город, но боялся этого, так как его друзья засмеют, к тому же, квартиру он больше не снимает, а ехать к маме в деревню и садиться на ее шею ему не хотелось. Поездив еще несколько дней по собеседованиям, он, скрепя душой, решает устроиться на стройку, куда его порекомендовал сожитель тети и, хоть он не был доволен своим положением дел, так как его выживал этот злосчастный сожитель, он решился поработать несколько недель, пока попутно ищет другую работу.

Первый день работы был очень тяжелым, руки очень сильно болели, спину еще где-то простудил или потянул. В общем, был полностью подавлен и расстроен, а если смотреть условия проживания, так там вообще полный бардак и антисанитария. Когда ложился спать, то ложился в одежде, так как постельные клопы очень больно кусались, от чего на руках появилась сыпь. Вокруг были сырые стены, да и туалета с душем, как такового, не было. В общем, ему приходилось просто выживать, а не жить. К сожалению, такая работа продолжалась около месяца, после чего наш герой попросил его рассчитать, но обозленный прораб, вместо оговоренной суммы, выдал ему только половину, мотивировав это тем, что он кормил его и дал крышу над головой, на что тот возразил ему: «Я сам покупал себе еду, носил свои вещи, вы ничего мне не выдавали, вы просто меня наглым образом обманываете!». Прораб посмотрел на него и жестко, как военный, сказал: «Если тебе этих денег мало, сейчас у тебя их вообще не станет, если ты так продолжишь говорить. Марш отсюда, чтобы я тебя тут больше не видел, щенок малолетний…».

Парень понял, что его могут попросту ограбить сейчас, или отнять деньги, быстро собрал вещи в свой небольшой рюкзак и бежал со всех ног оттуда. Наконец-то, выйдя со стройки, он мог себя почувствовать спокойно и безопасно, сравнимо с тем, будто ты вышел из тюрьмы, но чувство неловкости из-за его внешнего вида никуда не отпускало. На лице была сажа, руки были грязными, ничем не отмывались, под ногтями были тонны грязи, в одной руке рюкзак, который он держал за лямку, и скрученные деньги, которые дал ему прораб, в другой. Мимо него проходили другие люди, которые не смотрели на него, им все равно было, кто идет мимо них, так как у всех свои дела и проблемы. Заприметив в углу дома помойку, парень зашел за нее и начал быстро переодеваться, снимая с себя грязную одежду с клопами.

Все выбросив, он направился в магазин, купить что-нибудь себе покушать, с утра ничего не ел. Зайдя в магазин, он купил еды и, заодно, влажные салфетки, чтобы оттереть сажу с лица и грязных рук, после чего начал думать, где бы ему помыться. Блуждая по окраине города, он проходил мимо хостелов, но все, как один, отказывали ему при виде его внешнего вида и запаха, который исходил от него – две недели без душа говорили о себе за несколько метров. Только дворник, увидевший картину бедного мальчика, как ему показалось, предложил ему помыться в душе, но он отказался, так как везде видел обман и только после еще двух часов блуждания по улице, он вернулся на то место и уже искал того дворника, который предложил ему помощь. К сожалению, он не смог его найти, да и на улице шел дождик. Единственное, что спасло его тогда, это то, что на улице было лето и дождь не был холодным, как осенью.

Пересчитав все деньги, что у него были, и, проверив баланс своей карточки в ближайшем банкомате, он направился в парк, с приходом темноты, где плотно привязал к себе рюкзак, сел на картонку, взятую в той же помойке, и попытался уснуть, прислонившись к коре дерева. Но, услышав неподалеку, как кто-то ходит и что-то ищет с фонариками, быстро ретировался с места ночлега и пошел по набережным города. Идя и размышляя на тему, где бы ему помыться, он быстро пришёл к мысли, что может помыться в реке. Пройдя еще немного вдоль берега, по набережной, метров двести, он остановился там, где никого не было, это место было безлюдным, разве что только одиноко стоял фонарный столб, который был свидетелем всего происходящего. Недалеко от него, тускло, слегка помаргивая от плохого контакта лампочки, освещал всю картину происходящего фонарь.

Парень снял с себя одежду, предварительно несколько раз оглянувшись по сторонам, чтобы никто не видел, что он делает, и аккуратно идя по илистому берегу к воде, без резких движений, чтобы никто не слышал и не видел волн от него на воде, начал мыться, продолжая осматриваться по сторонам, чтобы, если что, успеть выйти и спрятаться в кустах, которые были за скамейкой, где он оставил свои вещи аккуратно сложенными, как его учила мама.

Вода была теплая, мыло, которое он случайно купил в магазине, пригодилось сейчас, как никогда еще не пригождалось в его жизни. Закончив отмываться от грязи, он вышел из воды, сделал физические упражнения, чтобы согреться и обсохнуть, после чего быстро оделся и отправился снова искать ночлег. Время было уже около двух часов ночи, глаза постепенно закрывались, сон брал свое, и парень буквально засыпал на ходу. Понимая, что так не может продолжаться, он просто лег спать на ближайшую скамейку, так как видел, не так далеко, как кто-то тоже так спит без зазрения совести и лишних опасений.

Утро не заставило себя долго ждать, в половине седьмого утра дождь снова начал идти, но, он шел всего пять минут. Посмотрев на часы своего отца, которые он ему когда-то подарил, парень решил вернуться к тому дворнику, который ему предлагал помыться. А почему к нему? Потому что они раньше всех просыпаются и метут улицы, или еще что-то делают. Это утро у него было прекрасным, несмотря на короткий сон. Он шел с высоко поднятой головой, чистый, приятно пахнущий (как он думал), разве что была немного запачкана футболка и сам он был сонный.

Придя в тот двор, который он нашел не с первого раза, так как многие дворы между собой похожи, он, с удивлением, обнаружил того старого мужичка. Парень робко подошел к нему со словами: «Извините, вы меня не помните наверно, вы мне вчера предлагали у вас помыться…». «Помню, но ты куда-то убежал. Почему вернулся?», – что-то кладя в мусорный бак, спрашивал его мужчина. «Я испугался, так как меня и так уже обманули, и доверять кому-то было страшно», – честно отвечал парень.

«Понимаю, меня самого неоднократно обманывали тут поначалу, а сейчас все хорошо. Ты мыться то будешь?», – спросил его дворник. «Если вы не против, я бы помылся, так как вчера побоялся мыть голову в реке ночью, потому что следил за вещами, чтобы их не украли», – продолжал он честно отвечать. «Ты в речке мылся, ты серьезно?», – спросил его дворник настораживающе. «Да, а что?». «Как что, она же грязная, быстро пошли, отмываться будешь от грязи. В нее все что попало скидывают, а ты полез. «Стручок» отвалится, совсем работать не будет», – и они быстро направились в каморку дворника, которая была расположена в подвале дома.

Дойдя до последнего подъезда дома, слева от него, была старая выкрашенная коричневая дверь, это и был вход в подвал, куда они спустились. Подвал был оборудован всем, чем нужно для простой жизни дворника. При входе стоял шкаф с разной одеждой, на вешалках аккуратно висели разные куртки, разного размера и цвета, чуть подальше была небольшая кухня для приготовления пищи, в углу была электрическая конфорка, маленький уютный детский столик и табурет деревянный. Слева стоял мини холодильник, на котором стояли, сверху, кухонные приборы и пару тарелок лежали в раковине около него. За кухней располагалась небольшая комнатка, метров семь или шесть квадратных общей площади, с раскладушкой, а в левой стороне комнаты, напротив которой стоял новенький телевизор, на таком же табурете, как на кухне. Посередине комнаты лежал, своего рода, ковер, похожий больше на коврик, стены были слегка отремонтированы, так как на них была нанесена свежая краска, возможно, та, что осталась от чьего-то ремонта в доме. Если пройти дальше до конца коридора, куда они и направились, там была душевая кабинка с простым шлангом, из которого шла горячая вода через смеситель.

Дворник дал ему чистое полотенце, все принадлежности для мытья и ушёл на кухню. Парень быстро разделся, взял несколько целлофановых пакетов, которые одел друг на друга, после один цельный сделанный пакет одел на шланг, закрепил все это с помощью проволоки на шланге, набрал немного воды, сделал несколько маленьких дырочек и повесил, сделав тем самым себе лейку, после чего включил горячую воду. Парень просто стоял и отогревался, несмотря на летнюю погоду, он буквально забыл чувства, которые были во время принятия душа, забыл, что значит быть чистым и приятно пахнущим за этот месяц работы на стройке. Кто только представить мог, что он из чистого офиса уйдет и будет жить в клоповнике и работать на стройке. Выглянув из-за шторки, он крикнул дворнику, чтобы тот отозвался, спросил разрешение воспользоваться бритвой, которая там была, чтобы побриться, на что получил одобрение.

Минут через десять парень услышал, как его зовёт дворник со словами: «Ты там не растворился в душе? Мне идти работать надо». «Я выхожу, просто руки не отмывались долго от мазута и черноты», – ответил парень. Выйдя из душа, он одел свои вещи, но добрый дворник предложил ему чистые вещи, которых у него было очень много. «Откуда у вас столько одежды?», – поинтересовался парень. «Да я дворник, ты забыл? Тут много кто вещи хорошие кладёт на мусорку, так как выбрасывать жалко, иногда даже новые, я их забираю и раздаю, при первой возможности», – протягивал он ему разные чистые вещи на выбор. «Спасибо большое. Можно я тогда свои оставлю взамен?». «Да, оставляй, отстираю и отдам кому-нибудь, если сам за ними не вернешься», – ответил ему дворник, положа грязные вещи в специальный бачок с грязными вещами, стоявший рядом с душевой кабиной.