Приключения Иоганна Мекленбургского: Приключения принца Иоганна Мекленбургского. Великий герцог Мекленбурга. Конец Смуты

– Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Королевское жалованье, к сожалению, не такое большое, и я занимаюсь кое-какими делами… ничего серьезного, но я мог бы быть вам полезен при продаже груза. Вы еще очень молодой человек, и вас могут, как бы это помягче сказать…

– Обмануть?

– Да, ваша светлость, к сожалению, не все подданные нашего доброго короля кристально честные люди и могут попытаться нажиться на чужой неопытности. Кроме того, вам совершенно нет необходимости ожидать его величества. Кронпринц Густав Адольф сейчас здесь, и вам было бы полезно познакомиться с ним.

– Оба ваших предложения весьма заманчивы, но вряд ли к принцу так просто попасть.

– Все это действительно непросто, но и не так уж сложно. Юный принц весьма дружен с членом риксрода Акселем Оксеншерной, а я веду с ним кое-какие дела, так что я мог бы…

– Посодействовать? Замечательно! На том и порешим, вы, скажем, с завтрашнего дня займетесь моим грузом. Я целиком доверяю вашей порядочности и надеюсь на вас. А я отправлюсь к достойному господину Оксеншерне с вашим рекомендательным письмом. Немедленно.

– О, ваша светлость! Вы так стремительны! Но дело в том…

– Что в этом порту вы не единственный посредник?

– Я немедленно пишу письмо господину Оксеншерне!

– Кстати, не подскажете ли, старый ярл Юленшерна с королем?

– Именно так, а вы знакомы?

– Лично нет, но кое-что слышал о нем.

– Очевидно, ничего хорошего? Послушайте дружеского совета, ваша светлость, не упоминайте об Юленшерне в доме Акселя. Они друг друга терпеть не могут.

Вернувшись на теперь уже «Благочестивую Марту», я поначалу не узнал своей благоприобретенной собственности. Новоявленный боцман мгновенно взял команду, выражаясь по-кавалерийски, в жесткие шоры, и к приходу хозяина все сверкало. Палуба отдраена, медяшка блестела, такелаж уложен. Короче, глаз радовался. Я благосклонно кивнул своему помощнику и позвал к себе в каюту на серьезный разговор его и своих приближенных.

– Вот что, друг мой Карл, корабль теперь мой, и ты, как и договаривались, будешь на нем моей правой рукой. Формально боцманом, а по сути – мое око и ухо. Если что приключится неподобное – не взыщи, спрошу с тебя. Сейчас дам тебе денег, закупишь провизии, потом прикинешь, что станет рассчитаться с командой, включая долю за Карла Юхана. Если кто пожелает мне служить – смотри так. Тех, кто, как и ты, бился до конца с пиратами, бери без разговоров. Тех, кто по трюму прятался, – на твое усмотрение. С кого будет толк – возьми, кто не глянется – гони. Мне трусов не надобно, на место уволенных набери новых. Чтобы дело корабельное знали, да в бою под банками не прятались. Внял ли?

– Понятно, ваша милость, как не понять, все исполню, как велели. Сам было хотел просить, чтобы команду сменить, значит. Ненадежные оне…

– Еще, прекрати меня называть «ваша милость», я принц и буду герцогом, поэтому «ваша светлость».

– Прошу прощения, ваша ми… ой, светлость ваша! Извиняйте, мы это от темноты!

– Так по кораблю, пожалуй, все, ах да, называется он теперь «Благочестивая Марта». Теперь ты, Кароль! Ты назначаешься лейтенантом моих мушкетеров. В бою ты с ними ловко управляешься, я доволен. Наберешь еще человек двадцать – тут, я смотрю, народу много без дела трется. Кого попало не бери, приглядывайся. Мушкетерам, бывшим в бою, то есть всем, как получим выкуп за нашего благородного разбойника, выплатим премию. Так и скажи им. Учреди крепкий караул, а то мало ли, Юленшерны захотят сэкономить. Ты, Болеслав, будешь пока прапорщиком, или, как говорят шведы, фендриком. Твоя задача – разберись со всем оружием, что есть на борту, и с тем, что от прежнего хозяина осталось, и с пиратским. Потом обежишь всех здешних оружейников, узнаешь цены и все прочее. Приценись, сколько станет наши мушкеты переделать из фитильных в кремневые. Как вспомню возню с фитилями в бою – дурно делается. Кому что не ясно? Vorw?rts!

– А вас, мой дорогой Манфред, я попрошу остаться! Мэнни, ты мой секретарь или где? Пойдем в закрома, считать денежки. Так, я не понял, вы еще здесь?

Еще в Дарлове мои верноподданные обогатили меня ровно на семь тысяч двадцать талеров. Жил я там на всем готовом, людей из моей свиты также кормили, поили и одевали, обували за дядин счет. Когда пришлось уезжать, снарядил я их тоже, в общем-то, на халяву. Однако по пятьдесят талеров я всем троим, как только представилась возможность, выдал. Причем Мэнни, насколько я знаю, отдал деньги родным, а вот Лелик и Болек, я так подозреваю, протрынькали. Оно и понятно, ребята большенькие, им ясно объяснили, что ломти они отрезанные и дальше сами. Вот они и приоделись, по бабам сходили на прощанье. Ну, а как? Катарина-то им точно никому не дала, зараза такая, а парни молодые, здоровые что лоси. Эх, а может, у нее только на принцев аллергия? Не-э, тогда бы им хрен хватило. С Мэнни тоже понятно, он еще малец совсем, родню жалко, а тут сестру замуж выдавать скоро. Но как бы то ни было, сто пятьдесят талеров в главу «расход». Идем дальше, восьмерых человек я нанимал из расчета пять талеров в месяц. Деньги эти по их меркам немалые, но и требования у меня были тоже не детские, так что подошло только восемь человек. Почему только пять? Все просто: на службу вояки сейчас нанимаются со своей амуницией, а у моих молодцов амуниции как у латыша – в смысле, хрен да душа! Ну, а поскольку и одежда, и доспехи, и оружие мое, так пять талеров еще и много. Всем заплачено за полгода вперед – еще двести сорок в минусе. Слава тебе господи, что Агнесса с меня денег не взяла за оружие и форму, разорился бы. Еще почти сотня ушла на порох, свинец и припасы. Тут замковый кастелян стал насмерть – у, скавалыга! Когда (если) вернусь к Агнессе, я тебя… награжу, так и надо хозяйское добро беречь! За доставку меня любимого «со товарищи» и багажом в Швецию покойный капитан слупил по десятке с рыла, то есть сто двадцать талеров как одну копеечку. Итого траты на сегодняшний день составили шестьсот десять талеров. Хотя нет, только что двадцатку дал Климу-Карлу на провизию, так что шестьсот тридцать. Ой, да где же шестьсот тридцать, а портовый сбор? А капитану над портом? А, ети ее за ногу, пошлина! Так, припоминаю, мелким крысам роздал по одной монете, прочим хищникам на всех сыпанул из кошеля… дай бог памяти, десяток. Капитану над портом меньше пятидесяти никак нельзя было, а ведь он, паразит, еще на моем грузе наварится. А чего там считать, брал с собой на представительство два мешочка по полсотни серебром, и, что характерно, ничего не осталось. А ведь пошлину еще не заплатил, надо груз оценивать. Ох, грехи наши тяжкие! Стало быть, в нашем остатке должно быть шесть тысяч триста десять талеров. Денежки у меня, кроме тех, что на текущие расходы, лежат в опечатанных ящиках, а те в свою очередь в самых невзрачных сундуках. Так что до монетки пересчитывать не надо. Ну, вроде все. Хотя нет, не все, а где, позвольте спросить, касса покойного капитана? Где-то же он деньги хранил? Хотя бы те, что я заплатил. Внимательно осмотрел его вещи, запасное белье, парадный камзол. Да, капитан жил скромно, тем более должны быть сбережения! Узнаю, кто скрысятничал, – утоплю лично! Что у нас еще, табакерка серебряная, поставец с посудой, шкатулка. Что тут у нас? Угу, это не шкатулка, это несессер с туалетными принадлежностями. Ножницы, щипчики, стаканчик, бритва и еще какие-то приблуды. Все богато украшено серебром с чернением. Хм, а он у вас откуда, любезнейший? Я вот почти герцог, а у меня такого нет. Герба нигде не наблюдается, хотя имущество явно какого-то аристократа. Ладно, в хозяйстве все сгодится. О, нужная вещь, подзорная труба и какой-то прибор, секстант или еще что. Обстукиваю сундук, двойного дна нет, так что тайник в другом месте. Ладно, переходим к следующей кучке. Это имущество молодого ярла Юленшерны, то есть бывшее имущество. Раздевать я его, конечно, не стал, а вот кираса и довольно авантажный шлем с пером – моя добыча. Еще шитая золотом портупея со шпагой и дагой, Портос обзавидовался бы. И пистолет, который он небрежно кинул мне под ноги. Зря кинул, кстати, пистолет хороший, просто за кремнями следить надо. Опять же богато украшенный, ну нам на бедность все в кассу. Денег у разбойников не было, ну, оно и понятно: они ими разжиться шли.

Ладно, Мэнни, с этим закончили, теперь давай умываться, причесываться и переодеваться. У нас свидание с достойнейшим господином Оксеншерной, между прочим, будущий канцлер и глава антикатолической лиги!

Депутат риксрода принял мое высочество без проволочек. Видимо, принцы тут табунами не шляются. Молодой, лет двадцати пяти мужчина, довольно плотный, одет без лишней пышности, но видно, что дорого. Смотрит на меня внимательно и немного строго. Ну, понятно, моей тушке едва семнадцать, еще и бритва не понадобилась ни разу. Так что, по местным меркам, я хоть и принц, но сопляк. Ладно, пообщаемся – посмотрим.

– Мне доложили о вашем прибытии, ваша светлость, а также о драматических событиях, связанных с ним. Надо сказать, что ваша… э… удачливость впечатляет. Я даже думал, что вы старше.

– Увы, жаль вас разочаровывать, но я постараюсь исправить этот недостаток. Дайте мне десять лет – и я стану на десять лет старше!

– Ах-хах, а вы веселый человек, ваша светлость! Но что привело вас в Швецию?

– Увы, друг мой. Меня привели в вашу прекрасную страну превратности судьбы. Мои дражайшие родственники, очевидно, тоже полагая меня слишком молодым, отказали мне в положенных мне по моему статусу выплатах. Кроме того, они попытались наложить руку на мои земли и организовать мою преждевременную кончину. Как видно, для этого я с их точки зрения не слишком молод.

– Однако! Неужели все настолько серьезно?

– Более чем, они даже сговорились с католической инквизицией и попытались организовать аутодафе со мной в главной роли.

– Какая низость! Однако в это трудно поверить, к тому же я очень давно не слышал об инквизиции, если речь не идет об Испании.

– Я бы тоже не поверил, если бы это все не случилось со мной. Меня безо всякой Испании планировали немного поджарить, и я с трудом унес ноги.

– Так вы ищете защиты у нашего короля?

– Нет, я не ищу ни защиты, ни справедливости! И того и другого я добьюсь сам, дайте только срок. Я хочу предложить королю Карлу свою шпагу и надеюсь, находясь у него на службе, получить необходимый мне опыт. После чего я вернусь в свои земли и, если моих прав не признают добром, подтвержу их силой.

– Недурно сказано, ваша светлость! Я помогу вам быть представленным его величеству, а дальше все в ваших руках. Однако хочу заметить, что если вас примут на службу, то вам по вашему статусу прилично командовать отрядом не менее полка. Однако никто не доверит полка такому молодому человеку без воинского опыта.

– У меня есть небольшие средства, и я могу для начала сам собрать небольшой отряд. Так и моя честь не пострадает, и королевская казна буду в неприкосновенности.

– Аксель, Аксель, ну где же ты? – с этими словами в кабинет ворвался молодой человек примерно моего возраста. – Ой, ты занят!

– Позвольте представить вашему королевскому высочеству принца Иоганна Альбрехта Мекленбургского! Он только что прибыл в Швецию и желает поступить на службу к нашему государю и вашему отцу христианнейшему королю Карлу Девятому!

– Душевно рад нашему знакомству, ваше королевское высочество! – сказал я и с самым светским видом изобразил поклон. Хотя сейчас он, как и я, принц, но он сын короля и будущий король, а ваш покорный слуга только герцог.

– Весьма рад! – несколько отстраненно ответил мне юный Густав Адольф.

Что-то он сдержан, хотя мне кто-то говорил, что он недолюбливает аристократов. Ну, вот и познакомились. Хозяин дома вежливо заулыбался: аудиенция закончена.

– Где вы остановились, принц?

– На рейде стоит мой корабль, вы всегда можете найти меня там.

– У вас есть свой корабль? – вспыхнул интерес у Густава Адольфа. Мальчишка!

– Да, ваше королевское высочество! Я отбил его у пиратов, и теперь он мой. Хотите прокачу?

– У пиратов? Отбили? Сами? – вопросы следовали один за другим.

– Да, принц, они имели неосторожность напасть на меня. Сам, конечно, но не один. У меня небольшой отряд, так сказать, моя личная гвардия.

Оксеншерна с любезным оскалом теснил меня к двери, говоря при этом, что «это все очень интересно, но у нас совершенно нет времени». Я не возражал, мне не надо. И я, и Аксель знали, что наследник престола проглотил наживку по самое не могу и теперь не сорвется. Только его это напрягало, а я безмятежно улыбался. Когда я вышел, наткнулся глазами на своих спутников. Без свиты я в последнее время не хожу, так сказать, во избежание. Манфред и Болеслав вскочили и пожирали глазами начальство.

– Ваше королевское высочество, позвольте рекомендовать вам этих храбрейших дворян, сражавшихся плечом к плечу вместе со мной. Манфред фон Торн и Болеслав фон Гершов!

Глаза Густава расширились до самых возможных пределов. Еще бы, Болек – наш ровесник, а Мэнни и вовсе четырнадцать. А они уже СРАЖАЛИСЬ С ПИРАТАМИ! Туше!

– Надеюсь, что ваше королевское высочество окажет нам честь своим посещением?