Приключения Иоганна Мекленбургского: Приключения принца Иоганна Мекленбургского. Великий герцог Мекленбурга. Конец Смуты

– В этом мире нет ничего невозможного, друг мой. Во-первых, я знаю и имя человека, столь жестоко с вами обошедшегося, и имя его врага. Пойдемте со мной, и я все устрою.

Через час мы были перед депутатом риксрода Акселем Оксеншерной. Тот, внимательно выслушав рассказ о злоключениях несчастного ван Дейка, сочувственно вздохнул.

– Все это очень печально, его величество принимает все возможные меры по искоренению этого зла, но, увы, оно неискоренимо! Кроме того, вы сказали, что не знаете, как зовут главу пиратов, не так ли?

– Я – нет, но вот его светлость…

– Конечно, конечно, стоит где-то случиться истории с пиратами – и его светлость принц Мекленбургский тут как тут. Ну и кто же этот негодяй?

– Завтра в королевском дворце состоится большой прием, не так ли?

– Да! Но что вы этим хотите сказать?

– О, ничего такого, но может так случиться, что господин ван Дейк узнает кого-нибудь из присутствующих…

– Даже так?

– Ну, я чисто гипотетически… скажем, если он окажется рядом с молодым Юленшерной… то всякое может случиться, не так ли?

Будущий канцлер задумчиво поиграл желваками.

– Вы понимаете, принц, что это слишком серьезное обвинение?

– Обвинение… в чем? Помилуйте, господин Оксеншерна. Я никого ни в чем не обвиняю, просто говорю, что господин ван Дейк может кого-нибудь узнать на королевском приеме. Может, он узнает пирата, а может, человека, с которым ходил к непотребным девкам! Я-то почем знаю!

– Хорошо, я вас понял. Встретимся завтра, господа.

Из портовой конторы мы прямиком отправились в дом, снятый Манфредом по моему поручению. На стук в массивную, окованную железом дверь долго никто не открывал. Я было уже потерял терпение, когда из-за нее донесся слабый голос Мэнни.

– Чего надо?

– Нельзя ли увидеться с его светлостью принцем? – дурашливо изменив голос, спросил я.

– Его светлость болен и никого не принимают! – незамедлительно последовал ответ.

– Откройте доброму человеку, а не то добрый человек вам дверь выломает! – уже обычным голосом потребовал я.

– Иди-ка отсюда подобру-поздорову, пока цел, а то ходят тут всякие!

– Мэнни, черт тебя подери! Ты что, меня не узнал? Открывай сейчас же!

– Берегитесь, принц! – закричали вдруг мои спутники, увидев, как в окне из-за приоткрывшейся ставни высовывается ствол мушкета.

Выстрела, впрочем, не последовало – очевидно, стрелок в последний момент меня узнал. Дверь наконец-то отворилась, и мне буквально упал на руки смертельно бледный Манфред.

– Ваша светлость, наконец-то это вы! Я уже не знал, что и думать!

– Ну, ну, Мэнни, что с тобой, малыш! И вам привет, ребята. Что, все так плохо? – обратился я к высунувшимся мушкетерам.

Как оказалось, едва «Благочестивая Марта» покинула рейд, вокруг дома стали происходить непонятные движения. Вокруг него постоянно толклись какие-то темные личности. Некоторые из них пытались незаметно проникнуть внутрь, другие стучали и требовали свидания с принцем. В конце концов нанятый мной для ухода за Климом врач перестал приходить, очевидно напуганный всей этой суетой. Мои верные драбанты почти не спали и совершенно измучились, провиант также подходил к концу. Единственной положительной новостью был хотя и медленно, но верно идущий на поправку боцман. Хотя это как посмотреть: пока мои противники занимались осадой ни в чем не повинного дома, я в совершенно другом месте занимался своими делами без помех и не без прибыли.

– У вас, как я посмотрю, очень интересная жизнь, ваша светлость! – сказал мне на прощание ван Дейк. – Я пойду в торговый квартал, мне необходима помощь соотечественников.

– И не говорите, мой друг, жизнь у меня как в сказке – чем дальше, тем страшнее. Вас проводить?

– О, не стоит!

– Еще как стоит, вы мне нужны живым! С вами отправится Болеслав и два моих человека. Мне так будет спокойнее. И не забудьте, у нас завтра прием у короля!

Усилив охрану дома, я отправился на «Благочестивую Марту». Там как раз заканчивали перегрузку пушек с проданного мной пиратского трофея. Пушки я собирался снимать так и так, но мой шкипер вдобавок обратил мое светлейшее внимание на совершенно недостаточное вооружение «Марты». По его словам, корабль такого водоизмещения мог нести не меньше восьми пушек без особого ущерба к грузоподъемности. Имелось же в наличии всего лишь две кулеврины смешного калибра на вертлюгах. Мне такие мысли тоже приходили в голову, но, будучи профаном в военно-морском деле данной эпохи, я помалкивал. Ян же, обратив внимание на мою «везучесть» на приключения, предложил максимально довооружить корабль. В результате кулеврины отправились на ют, как и снятый с поврежденного флейта фальконет. А на палубе были размещены четыре пушки, которые мы экспроприировали на корабле ван Дейка, – благо изможденный в плену до последней крайности хозяин этого добра был долгое время в совершеннейшем забытьи. Ничего страшного, у него еще остались, я же не беспредельщик!

На проданном трофее было еще два фальконета, которые мои люди благополучно заканчивали перегружать, равно как порох, оставшуюся провизию и прочее. А что – договор был о продаже корабля и груза. А пушки я честно отбил у пиратов, имею право! Следующим моим шагом был расчет с прежней командой, который не успел произвести так не вовремя раненный Клим. О пятидесяти талерах за упущенного ярла речь, конечно, уже не шла, но людей не обидели. Пожелавшим остаться такую возможность предоставили, предупредив, однако, о возможных последствиях. Ян получил указание набрать новый экипаж, включая канонира. Пожелавшие уволиться матросы, пропивая полученные деньги в портовых кабаках, сделали неплохую рекламу, и недостатка в претендентах не было. Кроме того, установка пушек оказалась делом не таким простым, но нанятые нами плотники должны были решить вопрос с портами и креплениями для пушек. Эх! Опять траты, впрочем, дело того стоит. Теперь если ко мне в море подойдет барка с какими-нибудь глупыми предложениями – я могу, не тратя времени на остановку, решить вопрос радикально.

Закрыв первоочередные вопросы, я занялся более детальным обследованием трофеев. Конечно, самое ценное ушло к семейке Юленшерны, кое-что по доброте душевной вернули ван Дейку, но оставшееся требовало вдумчивой инвентаризации. Я принц небогатый, но хочу это дело исправить, а бережливость есть первый и необходимый шаг к тому! Первым делом решилась судьба холодного оружия. Более-менее качественные абордажные сабли, тесаки и шпаги заняли место в корабельном арсенале, остальные, возможно, продам, там видно будет. Почти две сотни фитильных мушкетов – тоже неплохо! Пистолетов различных фасонов три десятка. Равных моим допельфастерам нет, но и откровенного хлама тоже. Однозначно, в арсенал! Следующий экспонат трофейной кунсткамеры меня заинтриговал. Кремневое ружье вполне вменяемых размеров, несколько больше моей кавалерийской аркебузы и без излишних украшений. Не слишком большой вес и хороший баланс, можно стрелять без сошки. Хорошая вещь! Оставляю себе любимому, небось, Мэнни не надорвется. Покончив с оружием, перехожу к сундукам: с одним все ясно, он полон штурманских принадлежностей. Секстантов, астролябий и бог еще знает чего. Увидевший содержимое шкипер только присвистнул. Оказывается, это полный штурманский сундук, вещь редкая и… в общем, очень дорогая! Правда, она тоже ван Дейка, но он ведь не в курсе? Тем более что у меня свой корабль – мне, короче, надо, и все тут. Есть еще инструменты россыпью, очевидно с других кораблей, захваченных пиратами, но качество однозначно хуже. В остальных сундуках мало интересного. Одежда, белье, опаньки, пропустили лишенцы, в платок завернуты украшения. Цепочка с крестиком, сережки, перстень, запонки. Отдельно завернуты обручальные кольца… Мне неожиданно становится очень мерзко на душе. Не знаю, что на меня нашло, но начинаю чувствовать себя мародером. Что я сделал хорошего с момента попадания в этот мир? Кому помог? Кого защитил? Только убиваю и граблю трупы. Так, надо заканчивать с этим приступом самоедства. Кого защитил? Панну Марысю Остророг. Кому помог? Княгине Агнессе, пусть своеобразно, но помог. Убил, конечно, немало, но в основном защищаясь, да и кого? Пиратов, охамевшего пана, пытавшегося опорочить девушку? Нашел о ком горевать. По привычке все доводить до конца заканчиваю осмотр. Несколько книг (в основном молитвенников), писчие принадлежности: бумага, чернильницы, песочницы, перья и перочинные ножи. Некоторые вполне изящные, надо Мэнни презентовать. Последним номером был какой-то струнный музыкальный инструмент. Вроде бы лютня, а может, сейчас гитары так выглядят, не знаю. Еще находясь под влиянием грустных мыслей, беру ее в руки и машинально перебираю струны. Стоп, а это еще что? Я в свое время знал только три аккорда, и то не слишком. А тут пальцы сами собой выдают довольно затейливую мелодию. Это что, опять умения принца прорезались? Интересно, а что я еще умею? Надо попробовать картины писать. Маслом!

На следующий день я и моя свита в полном параде заявились на королевский прием. Надо сказать, дворец меня не очень поразил. Бывал, знаете ли, в Эрмитаже в свое время. Но в общем и целом все прилично. Его величество Карл IX – довольно крепкий еще мужчина, смотрит благосклонно, ну а что ему. Я же службу приехал предложить, а не денег выпрашивать. К тому же Мекленбурги старинный и знатный род, не то что какие-то там Вазы. Что ни говори, а приятно, что такие люди ищут дружбы. Его высочество наследник тоже улыбается, но как-то искреннее, что ли. Да, я же ему на морскую прогулку намекал, надо напомнить. Недалеко от наследника стоит Аксель Оксеншерна, а рядом с ним несколько испуганно озирается ван Дейк. А где мой добрый друг Карл Юхан Юленшерна? Что-то я соскучился.

После торжественной части объявили легкий перекус. Ну что сказать, шведский стол – он и в средневековье шведский стол. Потом заиграла музыка, и объявили танцы. Моя светлость интереса к танцам не проявила ни малейшего. Дамы при дворе какие-то все больше в возрасте и одеты с приличной скромностью, чтобы не сказать скупостью. Стою в сторонке, скучаю. Этакий Чайльд-Гарольд на пикнике. Мои приближенные, напротив, оживлены и возбуждены. Ну, им простительно – они ребята практически деревенские, им и это в диковинку. Вдруг слышу, кто-то невдалеке нагло обсуждает мою светлейшую персону. Вот жалко, еще лорнетов не изобрели, обязательно посмотрел бы на этих невеж с видом крайнего недоумения. Впрочем, обсуждают меня две довольно симпатичные на фоне местных дам девицы, не стесняясь при этом хихикающие. Довольно вызывающее поведение на фоне местного пуританства. Лелик и Болек, глядя на них, зависают; впрочем, им много не надо. Ладно, смотрите на меня, лоси деревенские, показываю один раз! Подхожу к дамам и отвешиваю им самый куртуазный поклон, на который только способен. Дамы в ответ склоняются в реверансе.

– Милые дамы! Поскольку никто не удосужился меня представить таким очаровательным особам, позвольте мне рекомендоваться самостоятельно! Я – принц Иоганн Альбрехт Мекленбургский! А вы, должно быть, ангелы, спустившиеся с небес, чтобы украсить землю своей несравненной красотой!

И в таком духе плету словесные кружева минут, наверное, десять без перерыва. Дамы не то чтобы поражены, но слушают меня более чем благосклонно. Ну так, чай, тут не каждый вечер холостые принцы отираются.

– Обратите внимание, прелестные дамы, на моих храбрых спутников, взирающих на вас со столь ясно выраженным благоговением. Увы, храбры они только с врагами на поле брани, а в присутствии дам, да еще таких красивых, как вы, теряются как дети. Я бы непременно представил вам их, но увы, вы так и не сообщили мне своих имен.

– Аврора!

– Ульрика!

– Ах, какие прелестные имена! А хотите танцевать?

Хотят, ой как хотят!

Танцы, впрочем, не затянулись. Оставив дам на попечение Лелика и Болека, я подошел к Акселю.

– Я смотрю, семейка Юленшерна не удостоила этот прием своим посещением?

– Увы, старый ярл в последний момент испросил разрешения удалиться в связи с делами.

– Его предупредили?

– Может, и нет. Господина ван Дейка многие видели, сложить два и два не такая уж большая задача. Юленшерны, возможно, и пираты, но отнюдь не дураки.

– Досадно, а впрочем, что господь ни делает – все к лучшему! Не бог весть какая радость видеть рожи этой семейки.

– Аминь! – отозвался Аксель. – Кстати, вы знаете, с кем только что танцевали, ваша светлость?

– Э… с Ульрикой?