Взгляд василиска

– Уходит проклятая, – донесся из глубины искаженный голос Онищенко, – точно уходит!

– Почему не докладывали?

– Сглазить боялся…

– Господи, твоя воля, – обессиленно опустился великий князь, – да по дереву постучи! Лучше всего по голове…

Когда снова заработала лебедка, доставая из пучины водолаза, на палубе уже ощутимо выправившегося крейсера уже ликовали.

– Ура, наша взяла! – кричали обрадованные моряки. Некоторое принялись бросать бескозырки вверх, другие бросились обнимать тяжело дышащего Лоханкина, и, наконец, не зная, куда выплеснуть свою радость, один из них крикнул:

– Качать Алешку!

Едва прозвучал этот призыв, матросы кинулись к великому князю и, подхватив того на руки, стали подкидывать вверх. Но и этого было мало, тот же веселый и отчаянный голос крикнул:

– И старшого!

Попытавшийся улизнуть Никитин тут же был схвачен ликующими моряками и принялся летать рядом с командиром.

Наконец их отпустили, и красные и запыхавшиеся офицеры оказались рядом. Хотя после размолвки они и не вернулись к прежним отношениям, но старались вести себя корректно.

– Фух, – шумно выдохнул Алеша, – право, не ожидал подобного!

– Ничего страшного, – усмехнулся в ответ лейтенант, – это вы еще экватор не проходили, тогда бы непременно в море искупались.

– Лоханкина надо бы наградить, – вопросительно посмотрел на него великий князь, – все-таки рисковал человек.

– Непременно надо, – отозвался Никитин и неожиданно добавил: – А ведь у него жена и маленький ребенок!

– Что же вы прежде не сказали?

– Не знаю, – хмуро ответил минер, – а вы бы его тогда не послали?

– Наверное, вы правы, просто как-то…

– Господа, а что здесь происходит?

Вопрос, заданный в обстановке всеобщей радости, прозвучал настолько нелепо, что все с удивлением обернулись к спрашивающему. У трапа стоял незнакомый лейтенант с большим саквояжем в руках и с немалым любопытством разглядывал присутствующих.

– Здесь происходит удачное подведение кессона, – устало ответил великий князь, – а вы, собственно, кто?

– Лейтенант Семенов, представляюсь по поводу вступления в должность старшего офицера, – четко отрапортовал прибывший и отдал честь.

– Исполняющий должность командира крейсера, капитан второго ранга Романов, – козырнул в ответ Алеша.

– Лейтенант Никитин. Насколько я понимаю, теперь не исполняющий должность старшего офицера, – не удержался от ерничества минер.

* * *

Война шла уже несколько недель, и жизнь в Порт-Артуре после первых потрясений потихоньку вошла в свою колею. Даже вывоз нечистот, бывший прежде делом покинувших город китайских купцов, наладился. Занятия в пушкинской школе продолжались, несмотря на то что количество учеников сократилось. Когда уроки закончились и дети с шумом кинулись по домам, начала собираться и Людмила Сергеевна. После памятного приключения, когда ее совершеннейшим чудом спас таинственный великий князь, она несколько опасалась ходить по вечерам одна.

– Мила, ты уже домой? – обратилась к ней ее подруга, преподававшая в их школе словесность.

– Да, Машенька, мне уже пора.

– Ты совсем переменилась в последнее время, что-то случилось?

– Ну что ты, – поспешила та ее успокоить, – все очень хорошо. Просто дел много дома.

– Нет, ты говоришь неправду, – строго и немного печально заявила ее собеседница, – тебя будто подменили после того вечера. Ты стала нас избегать, иначе одеваться. Может, у тебя появился ухажер?

Услышав это, Людмила Сергеевна замялась. Ей было неудобно рассказывать, чем закончился тот злополучный вечер, но после него она действительно не бывала у своих подруг.

– Ну, если только ненадолго, – нерешительно сказала она.

– Ну конечно ненадолго! – сразу обрадовалась ее собеседница. – Давай скорее пойдем, у нас сегодня собираются все наши. Они давно справлялись о тебе, особенно сама знаешь кто.

О подругах Людмилы Сергеевны стоит рассказать особо. Как и наша героиня, они закончили Бестужевские курсы и зарабатывали себе на жизнь тем, что учительствовали. Первой была уже знакомая нам Мария, фамилия которой была Лещинская. Невысокая брюнетка с довольно симпатичным лицом, которое немного портили очки, придававшие своей обладательнице вид строгий и неприступный. Несмотря на польскую фамилию, родом она была из Иркутска, впрочем, в тех местах подобное не редкость. Вторую звали Ольга Литвяк, и числилась она учительницей географии. Родом она была из Москвы, откуда ее, впрочем, выслали за неблагонадежность. Довольно рослая и при этом болезненно худощавая барышня, еще учась, обратила на себя внимание полиции своей неуемной жаждой к искоренению несправедливости. К сожалению, в окружающей нас жизни много всего такого, что можно назвать несправедливостью, так что жажда эта со временем не только не прошла, но даже усилилась, что не раз вовлекало молодую учительницу в неприятности.

Поскольку жалованье учителей земских школ совершенно не велико, жили девушки вместе, снимая квартиру в Старом городе. Две одинокие барышни в таком переполненном мужчинами месте, как Порт-Артур, не могли не вызвать к себе определенного интереса. К тому же среди представителей сильного пола было немалое количество людей, абсолютно уверенных, что среди выпускниц бестужевских курсов царит необыкновенная легкость нравов. Подобные слухи, разумеется, только подогревали мужской интерес, и многие пытались завести с девушками знакомство. Однако жаждавших свободной любви господ неизменно ждало жестокое разочарование. Какая любовь? Общественный прогресс, борьба с несправедливым устройством мира, народным невежеством и изжившими себя обычаями – вот что занимало умы учительниц, положивших свою молодость и красоту на алтарь народного просвещения! Со временем вокруг них сформировался кружок людей, не чуждых прогрессу и любящих об этом прогрессе поговорить. Надо сказать, что прежде Людмила Сергеевна была активной участницей этих собраний, но в последнее время немного отошла от них.