Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан

На берегу тем временем появился какой-то верховой офицер, сопровождаемый солдатом. Последний с любопытством взглянул на катер и, соскочив с седла, направился к воде.

– Куды прешь, пехота! – беззлобно ругнулся на него стоящий в карауле матрос Нечипоренко.

– Тебя забыл спросить, – усмехнулся солдат.

– Ты что, не видишь, тут флот стоит!

– Ты про эту лоханку?

– Но-но-но! – выглянул из-за борта не показывавшийся до сих пор мичман.

– Виноват, ваше благородие! – тут же пошел на попятный пехотинец. – Сослепу ваш линкор сразу не разглядел…

– Костя Нилов? – вдруг радостно вскрикнул продолжавший сидеть в седле подпоручик. – Да ты ли это?

– Ваня Линдфорс? – удивленно отвечал тот.

– Ну, конечно! Ты как здесь?

– Да вот, переправу от турок охраняем, а ты?

– Наш полк во втором эшелоне, скоро уже подойдет.

– Прекрасно! Не желаешь чаю?

– Я бы с удовольствием, но…

– Много времени это не займет. Нечипоренко, ставь самовар! Давно не видевшиеся приятели разговорились. Прихлебывая ароматный чай, они быстро перебрали общих знакомых, а затем перешли к более животрепещущей теме – войне. Если Линдфорсу пока что похвастать было нечем, то Нилов уже ходил в атаку и с удовольствием поведал другу детства об этом во всех леденящих душу подробностях. Сидящий неподалеку солдат, которому тоже достался чай, внимательно прислушивался к их разговору и, как показалось мичману, несколько раз ухмыльнулся.

Наконец, когда Константин с сожалением добавил, что только неисправность мины спасла турецкий корабль от верной гибели, дерзкий солдат улыбнулся явно и имел наглость заметить вслух:

– А вот это как раз неудивительно. Кто же так концы изолирует?

– Послушай, – не выдержал мичман, – твой солдат, он что, бессмертный? Или у него зубы, как у акулы, в три ряда растут?

– Будищев, – строго прикрикнул на подчиненного Линдфорс, – отставить разговоры…

– Хотя погоди, – остановил приятеля Нилов, вдруг вспомнивший, как старый гальванер наставлял на заводе молодых мастеровых. «Главное – изоляция», – говорил он им, поднимая палец вверх. – Ты что, разбираешься?

– Немного, – пожал плечами Дмитрий.

– Исправить можешь?

– Если запчасти и изоляция есть, почему нет?

– Но мы спешим, – неуверенным голосом заметил подпоручик.

– Это недолго, ваше благородие, – успокоил его солдат. – А если турки у переправы появятся, то нам без защиты может хреновато стать.

– Вокс попули – вокс деи![38 - Глас народа – глас божий (лат.).] – подтвердил его слова Нилов.

Дмитрий быстро разобрался в устройстве минного катера. Сама мина крепилась на длинном шесте, которым ее надо было подвести под борт вражеского корабля. Запал на ней был электрический, а ток для его инициации должен был идти по кабелю от гальванической батареи. Для замыкания цепи был устроен простейший рубильник. Все было очень просто, но тем не менее требовало аккуратности и регулярного обслуживания, а вот с последним неопытные моряки явно не справились. Быстро очистив контакты и заизолировав их с помощью просмоленных полосок парусины и вара, Будищев привел схему в рабочее состояние. Нужно было только проверить, а вот с этим оказались проблемы. Лампочки, чтобы сделать контрольку, у моряков не было, а предназначенный для проверки состояния цепи гальванометр[39 - Гальванометр – простейший прибор, используемый в то время.] был разбит во время последней атаки. Подрывать же для проверки запал было как-то чересчур.

– Слышь, как там тебя, Нечипоренко! – крикнул он ревниво смотрящему за его действиями матросу. – Поймай лягушку.

– Каку-таку лягушку? – изумился тот.

– В принципе – любую, но чем больше, тем лучше!

– Исполнять! – строго велел моряку изумленный Нилов и, повернувшись к приятелю, тихо спросил: – Откуда ты взял это чудо?

– Ты все равно не поверишь, – не менее изумленно покачал головой подпоручик в ответ.

– А все-таки?

Линдфорс в ответ шепнул ему на ухо несколько слов, причем с каждым из них у Нилова только шире открывались глаза. Наконец он выдохнул и все так же тихо переспросил:

– Граф Блудов?

– Кажется – да.

– Чудны дела твои, Господи!

Наконец Нечипоренко притащил пойманную им лягушку и протянул Будищеву. Тот, к еще большему изумлению наблюдавших за его манипуляциями, не долго думая, разрубил ее пополам и пристроил половинку трупика к блестящей клемме. Затем плюнул на деревянную свайку, растер слюну и примотал к деревяшке провод.

– Кто-нибудь, замкните контакт, – крикнул он внимательно наблюдавшим за ним морякам, закончив свои манипуляции.

Один из них тут же щелкнул рубильником, и, когда Будищев начал тыкать свайкой в останки земноводного – случилось чудо! Под воздействием электричества ноги невинно убиенного животного стали дергаться, повергнув присутствующих в мистический шок.

– Колдун! – только и смог охнуть матрос.

Дмитрий же просто улыбнулся и сказал:

– Готово!

– А зачем лягушка? – спросил наконец-то пришедший в себя подпоручик.

– Ну, – пожал плечами Будищев, – можно было и на причиндалы Нечипоренко кабель прицепить, только он орать будет громко…

Мичман и остальные матросы, привлеченные любопытством к месту ремонта, очевидно, знакомые с действием электричества, согнулись от хохота и едва не попадали в воду. Неизвестно, сколько бы они еще продолжали смеяться, но тут сигнальщик, сидевший на невысокой вышке, протяжно закричал:

– Турки!

– Спасибо тебе, Господи! – прошептал Нилов и принялся командовать. – Разводить пары! Катер к бою!

– А вот теперь, ваше благородие, – обратился к своему начальнику Дмитрий, – нам действительно пора!

– Ты куда, Кулибин? – изумился, услышав эти слова, мичман. – Пока мы в гости к туркам не сходим, я тебя никуда не отпущу!