Сонная зайка

– Пожалуйста.

– Потерпите три дня, вы еще слишком слабы, – настаивал врач.

Через три дня Лизу выписали, и она в первую очередь отправилась к выжившей дочери, преодолела несколько пролетов лестницы и оказалась у двери, в которую не решалась войти. Ей было страшно, страшно и больно. Кроме нее у нее теперь никого больше не было, ее жизнь была вне опасности, но она не просто спала. Ее сон мог продлиться несколько лет.

Преодолев страх, Лиза все-таки вошла. Вошла и увидела одну из своих дочерей-близняшек, и ее снова поглотила паника. Нина или Анна лежала перед ней, а она не могла понять, кто это именно. Кто это дышит с помощью аппарата искусственной вентиляции легких.

– Здравствуйте, – сказал кто-то за спиной Лизы.

– Здравствуйте, – сказала Лиза, обернувшись на хриплый голос.

Это был лечащий врач ее дочери, ему многое надо было рассказать Лизе. Правда, разговор был тяжелый, но Лиза старалась держать себя в руках, а потом тот же врач проводил ее в морг. Они подошли вместе к дверям, ведущим в это холодное место.

Вошли они вместе и оказались в небольшом помещении, где за столом сидела женщина в зеленой форме.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Добрый день, – сказал доктор. – Это – Лиза Рантанен, ей надо опознать тела.

– Пойдемте, – сказала женщина, вставая из-за стола.

В этом помещении были еще две двери, за одной лежали тела, которые предстояло вскрыть, а за второй находилась сама операционная и холодильник с телами. Женщина в зеленом подошла к этому шкафу, взялась за ручки соседних секций, и выкатились сразу два тела, накрытые белыми простынями.

– Готовы? – спросила женщина.

Лиза обреченно кивнула и подошла ближе к трупам, белая простыня приподнялась, под ней лежал Илис. В районе виска у него была рана, лицо не пострадало, было сломано еще несколько костей. Лиза провела рукой по его золотистым волосам, продолжая сдерживать слезы.

– Это он, – тихо произнесла она.

Женщина в зеленом подошла ко второму телу и открыла лицо одной из близнецов. И тут Лиза не выдержала, по ее щекам потекли слезы. Лечащий врач выжившей близняшки на всякий случай приготовил нашатырь, не каждый раз кому-то приходилось опознавать половину семьи.

– Это она, – глотая слезы, произнесла Лиза.

– Кто именно? – спросила женщина в зеленом.

– Я не знаю, – ответила Лиза.

– Как же вы их различали? – спросил врач.

– Они по-разному одевались, но в тот день почему-то на них были одинаковые платья.

– А больше у них не было отличий, кроме одежды? – спросила женщина в зеленом.

– Анна почти каждый день пользовалась косметикой, а Нина носила очки.

– А были ли какие-нибудь шрамы или травмы, по которым их можно отличить? – спросил врач.

Лиза окончательно потеряла контроль над своими эмоциями, у нее началась истерика. Она упала на колени, зацепившись пальцами за простынь, которой было накрыто тело ее дочери. Ей казалось, что перед ней лежат обе сестры, только тело у них было одно на двоих. Врачам пришлось ее долго приводить в чувства, а домой Лиза возвращалась, не чувствуя ног.

Входная дверь открылась, и она оказалась в пустой квартире. Было непривычно тихо, все покрылось небольшим слоем пыли, а некоторые продукты в холодильнике надо было выбросить. Но у Лизы совсем не было сил, она положила сумку у шкафа и отправилась в спальню, где долгое время просто лежала и смотрела в потолок, пытаясь смириться с произошедшим. Эмоции снова оказались сильнее ее, в очередной раз заставив ее плакать. Приближалась ночь, а она еще ни разу не поднималась с кровати, слезы закончились, и она заснула. Но ее сон продлился часа три, потом ее разбудила жажда, которая заставила встать и пойти на кухню, чтобы выпить стакан воды.

– Дочь еще жива. Соберись, – сказала она себе, глядя на фото, которое висело на холодильнике. – Только я не могу понять, какая именно.

Ей снова захотелось плакать, но Лиза взяла себя в руки. Она открыла холодильник и навела в нем порядок, выбросив испортившиеся продукты, вымыла плиту, вытерла везде пыль, загрузила постельное белье в стиральную машинку. Уборка ее немного успокоила, а ближе к утру она залезла ванную, погрузилась в горячую воду, желая смыть с себя запах больницы.

Ее взгляд наткнулся на стакан с зубными щетками, на тюбик с пастой, который был почти пуст. Потом Лиза посмотрела на полки, которые висели рядом. На верхней стояла пена для бритья, где-то рядом должен был лежать набор станков, на средней стоял запас шампуня и гелей для душа, а нижняя была занята близнецами, точнее Анной. Там находилась куча разноцветных баночек и тюбиков, в основном это были средства для ухода за лицом.

Лиза понимала, что больше некому всем этим пользоваться, она осталась одна в большой квартире. Она вылезла из воды и обернулась полотенцем, почувствовав неприятные ощущения в области ребер. Возможно, это еще болели ее ребра, или от пережитого стресса заболело сердце. Врач посоветовал ей больше отдыхать и не напрягаться, но она и сама не знала, будет ли следовать его рекомендациям. Отпуск продолжался, правда, сначала не было планов, как его провести, но все внезапно поменялось.

_____________________________________

Голубые глаза открылись, близнецы-кролики проснулись. Теперь их лица выглядели совсем иначе, были человеческими. С человеческими носами, пухлыми губами, аккуратными бровями и светлой кожей. За эту ночь шерсть в этой области словно выпала, словно исчезла. Они выглядели как дети, которых нарядили в костюмы кроликов.

– Доброе утро, – сказал кролик, который проснулся раньше.

– Доброе утро, – сказал кролик, который проснулся позже.

Они встали, вместе свернули покрывало, под которым спали, и спрыгнули с дивана, который показался им меньше, чем был раньше. Хотя, на самом деле это они снова подросли, но не заметили этого, все изменения казались для них чем-то таким, на что нет смысла обращать внимание.

Кролики отправились на кухню, помня, что должно быть продолжение мультика. Брат, который проснулся позже, включил телевизор, забравшись на подоконник. Шел прогноз погоды, женщина в черном платье что-то показывала на карте, говорила что-то про циклон, про ветер, но кролики ее не слушали. Они ждали мультик, а пока ждали, готовили себе завтрак. Снова залили хлопья молоком, не заметив то, что тарелок теперь было две.

– Кажется, мы проспали мультик, – предположил кролик, который проснулся раньше.

– Мне тоже так кажется, – подтвердил кролик, который проснулся позже.

Они молча продолжили есть свой завтрак, а за окном на кронах и под деревьями красно-оранжевой гаммой горела осень. В прогнозе, на который кролики не обратили внимания, обещали теплый солнечный день и холодную ночь, в которую должен был ударить мороз. Тарелки быстро опустели, телевизор выключился, кролики вернулись в комнату, где проснулись. Они хотели найти что-нибудь теплое в старом шкафу, деревянная дверца скрипнула, за ней было темно.

– Мне ничего не видно, – сказал кролик, который проснулся раньше.

Кролик, который проснулся позже, ничего не сказал, он молча отправился на кухню, помня, что в шкафчике среди банок с вареньем точно лежал фонарь. Дверца открылась, фонарь оказался на нижней полке, где они ели хлопья и прятались от грозы. Лапы, которые стали немного похожи на человеческие руки, достали фонарь, большой палец правой лапы нажал на кнопку, все исправно работало, батарейки не сели. Кролик вернулся в комнату, но брата не обнаружил.

– Где ты? – позвал кролик, который проснулся позже.

– Я здесь, – послышалось из шкафа.

– Что ты там делаешь? – спросил кролик, который проснулся позже, посветив в непроглядную темноту шкафа.

На внутренней стенке шкафа сразу же появилась ушастая тень его брата. Он стоял на коробке и пытался дотянуться до шарфа, который торчал из кармана гигантского пальто.

– Давай еще коробку подставим? – предложил кролик, который проснулся позже.

– Давай, – согласился кролик, который проснулся раньше.

Кролик, который проснулся позже, положил фонарь на пол так, чтобы освещалось внутреннее пространство шкафа, и они вместе с братом поставили на коробку еще одну коробку меньшего размера. Кролик, который проснулся раньше, забрался по ним и дотянулся до шарфа, потянул за конец, и плотная мягкая лента упала в его лапы.

– Достал! – воскликнул кролик, который проснулся раньше, покидая темные стены шкафа.

– Он слишком длинный, – заметил кролик, который проснулся позже, выключив фонарь.